– А много там людей? – спросил он.

– Чуть больше пятисот.

– Пятисот? – ахнул Владик.

– Не так много, как хотелось бы, но хоть что-то.

– Но как вы там выживаете? В смысле, где находите пропитание. Ведь столько народу….

– Во-первых, есть поисковые группы, которые выезжают за продовольствием. Во-вторых, у нас там неслабое хозяйство. Коровы, куры – чисто веселая ферма. А по весне собираемся заняться земледелием. Нужно только за зиму успеть обнести поле оградой. Работы, в общем, много, каждый человек на счету.

– Ну а зомби, зомби-то вас не тревожат?

– А что зомби? – презрительно фыркнула Алиса. – Это вначале они здорово нами полакомились, когда все были поодиночке, и не понимали ничего. Люди сильны числом. Теперь-то у нас там и пушки, и огнеметы, и минные поля, и проволочные заграждения. Да и зомби эти, по правде говоря, ерунда. Ладно бы действовали организовано и с умом, тогда да, проблема. А они ведь тупые. Идут себе, упрутся в колючку, повиснут на ней и дергаются до тех пор, пока патруль их огнеметом не поджарит. Ну а если вдруг что, так мы и на танке можем выехать.

Владик чем дольше слушал, тем больше балдел. Безопасный мир, мир людей. Цивилизация, которую он уже похоронил, отпел и помянул, не погибла. Ее крохотное семя уцелело, впилось в почву и дало всходы. Напрасно изверг Цент разглагольствовал о том, что анархия и хаос теперь навсегда. Люди оказались сильнее этого дикаря. Они объединились, закрепились, набираются сил, и не за горами уже тот день, когда мир будет возвращен его законным владельцам.

В своем воображении программист уже нарисовал себе этот рай под названием Цитадель. За высокими стенами, надежно защищающими оплот цивилизации от дикого и свирепого внешнего мира, ровными рядами выстроились красивые коттеджи с зелеными лужайками и парковочными местами. По тротуарам прогуливались хорошо одетые цивилизованные люди, с чьих лиц никогда не сходят добродушные улыбки, по дорогам катились автомобили. Щебечут птички, играет музыка. Все счастливы и довольны. Живут в достатке и роскоши. А чтобы покой цивилизованных людей никем не нарушался, на высоких стенах денно и нощно дежурят автоматчики, готовые уничтожить любого зомби, вздумавшего подойти слишком близко к земному раю. Все это немного напоминало закрытый поселок для имущих из прошлой жизни, разве что тогда роль зомби исполняли живые люди пониженной финансовой успешности. Только в те поселки пускали лишь богатых, а в Цитадель всех, у кого бьется сердце, и кто сохранил в своей душе огонь цивилизации.

И вот тут-то Владик вспомнил о Центе. Он, вообще-то, о нем и не забывал, но тут вдруг понял кое-что важное – если вдруг изверг обнаружит Цитадель, и ее обитатели, не зная, кто перед ними, пустят монстра внутрь, рай очень быстро превратится в ад. Цивилизованных людей нужно предупредить. Они должны знать, что по округе мотается существо, которое куда опаснее всех зомби на свете.

Владик хотел завести этот разговор немедленно, но в последний момент передумал. С такими серьезными вещами надо обращаться непосредственно к руководству, а Алиса явно не входила в правящую элиту. К тому же тут не впопыхах надо объяснять, не с мешком на голове. Важно ведь, чтобы люди все правильно поняли, осознали степень угрозы. Могут ведь отмахнуться, дескать, что нам один человек сделает, нас-то вон сколько, и это будет самой страшной ошибкой в их жизни. Потому что Цента ни числом, ни умением не одолеть. Единственный вариант – накрыть на подступах шквальным огнем артиллерии, минометов и стрелкового оружия всех калибров. В идеале, конечно, следовало бы пустить в ход ядерный фугас – распылить на атомы эту бациллу из девяностых, со всеми ее понятиями.

– Ты что притих? – спросила Алиса, заметив, что собеседник утратил интерес к разговору.

– Да нет, все хорошо, – глухо отозвался Владик сквозь мешок. – Просто никак не могу поверить, что где-то сохранилась цивилизация. Думал, что уже все, с концами. Так и помрем поодиночке, от голода, болезней и зомби.

– Ну, это уж ты загнул, – усмехнулась спасительница. – И одному можно выжить. Я вот выживаю.

– Но ты же живешь в Цитадели, – подсказал Владик.

– Формально. А на самом деле, я там бываю редко. Не нравится мне сидеть за стенами, как будто в тюрьме. И коров доить не нравится. Я, вроде как, поисковик. Ищу все, что может быть полезным. Обычно поисковики работают группами, но я одиночка. Мне так больше нравится.

– Это ведь очень опасно, – заметил Владик.

– Да перестань ты, – рассмеялась Алиса. – Вот честно, без обид конечно, но я таких нытиков, как ты, просто не понимаю.

– Каких это – таких? – обиделся Владик.

– Да таких, которые продолжают навзрыд оплакивать прежний мир. Уже полгода прошло, а они все успокоиться не могут. И смешно, и противно. Как будто лишились чего-то действительно хорошего. А от одного упоминания о зомби так прямо в обморок сыплются. Хотя, что такое зомби? Да просто кусок тухлого мяса, тупой и медлительный. Будь у нас не пятьсот нытиков, а пятьсот воинов, мы бы давно зачистили от мертвецов всю эту округу. Но ведь нет же, вместо того, чтобы сражаться, сидят и ноют, ноют….

Владику показалось, что он слушает Цента.

– Ты так говоришь, как будто тебе нравится зомби-апокалипсис, – проворчал он.

– А что? И нравится, – весело согласилась Алиса. – Да уж всяко веселее, чем прежняя жизнь.

– Разве ты о ней не скучаешь?

– О чем там скучать-то? Утром на работу, вечером с работы. А работала я на стройке. Целый день кирпичи в брикеты складываешь, чтобы их краном наверх подать, после пяти только и хватает сил, чтобы до дома доползти и на кровать рухнуть.

– Ты на стройке работала? – как-то испуганно пролепетал Владик.

– Да, говорю же. Ну а куда деваться? Образования нет, сама из деревни. Поехала город покорять, ну, ты знаешь. Тоже, как все дуры, думала, что принца встречу, то да се. Ну, не то чтобы думала, но в глубине души рассчитывала.

– Не встретила? – задал глупый вопрос Владик.

– Да вот как-то не сложилось, – засмеялась Алиса. – Ну а ты?

– Я тоже не встретил, – быстро ответил Владик, и собеседница опять засмеялась.

– Да понятно, что не встретил. Кем, говорю, был до всего этого?

– Программистом, – честно ответил Владик.

После его признания спасительница грязно выругалась.

– Да что ж такое, а? – негодовала она. – Опять черт знает что попалось. Нет бы, сварщик или плотник, а еще лучше ветеринар толковый. Программист…. Боже! И что с тобой делать? У нас там уже есть два программиста, так намаялись с ними, я тебе скажу. Никуда не годные, совершенно. Что им ни поручат, все плохо делают. Велят гвозди забивать, они молоками сами себе пальцы отобьют, велят землю рыть, они через пять минут без сил падают. Одного в караул на стену поставили, так он ночью ворону увидел, и стрельбу поднял. Едва паника не началась. Другого с поисковой группой отправили, а он мертвеца увидел, и как давай орать. Не успели оглянуться, как зомби уже со всех сторон прут, на его крик. Чудом ноги унесли.

Владик слушал все это, и в душе его поднималась волна обиды и возмущения. Как это было низко со стороны Алисы, судить обо всех программистах по двум знакомым ей экземплярам. Подумаешь, попались никчемные. Что за семья без урода? Но это же не значит, что надо всех программистов заочно считать бесполезными. Вот он, например, совсем не бесполезный. И если его поставят в караул на стену…. Тут Владик в красках представил себя на высокой стене с автоматом в руках, а вокруг зловещая тьма, тишина, и вдруг прямо на него бросается что-то черное и с крыльями. Как бы там ни было, а тот программист оказался не таким уж трусом, раз стрелять начал. Владик на его месте отреагировал бы менее воинственно: сходил бы под себя и упал в обморок.

– А вообще, ты извини – после некоторой паузы произнесла Алиса виноватым тоном. – Я тут на тебя наехала, а ведь даже не знаю тебя толком.

– Вот именно, – обиженно буркнул Владик.