– А ты знаешь, Егор, беда!
– Что случилось?
– Поверь мне на слово. В тебя влюбилась Дашка! Она мне призналась сама.
Глава 8
Устоять перед Светской львицей было трудно. На свой риск генерал Сухоруков дал разрешение английскому корреспонденту. Аллен Оливер узнал об этом в ресторане «Прага», где проходила встреча деятелей культуры. Светская львица сама подошла к журналисту и крепко пожала ему руку.
– Как вам живется?
– Как никогда хорошо. Знаете, я вчера весь день осматривал Москву и даже побывал в Кремле.
– Вам везет. Тем более, есть возможность набраться новых впечатлений. Вам разрешили поездку на Урал.
Аллен благодарно тряс руку Светской львицы.
– Я думаю… Англичанам будет полезно узнать об Урале! Это же живописные леса, горы!
Лиза поджала губы.
– К сожалению, я там ни разу не была…
Аллен Оливер был легким на подъем. Он быстро собрал чемодан и укатил в аэропорт.
Он долго не появлялся на званных вечеринках, и Светская львица, как-то вспомнив, вдруг спросила Цыгана:
– Твой английский приятель, что, так на Урале и сгинул?
– Да нет. Он давно приехал. И очень благодарен. Только его сейчас «пасут» здорово.
– «Пасут»? Он что, животное?
– Животное, но особого рода. Его, видимо, подозревают в шпионаже, как всех иностранных журналистов.
– Не может быть? Мы же демократическая страна!
– Естественно… Но они-то иностранцы! Что у них там в голове?!
…После поездок корреспондента Сухорукову сделали выговор. Тогда он решил пригласить на допрос Светскую львицу, о чем доложил в ЦК. Его вызвали к куратору.
Разговор был короткий.
– Вы считаете, что корреспондент занимается сбором секретных материалов? В том числе о сибирской язве?
– Да.
– И он знаком с Лизой? Она потворствует корреспонденту?
– Да. Но через посредника – танцовщика, промышляющего золотом.
– Арестуйте его и допросите…
– Но он любовник.
– М-да. Печально, Сухоруков. Вы проглядели, а теперь задним числом пытаетесь… Арестуйте его. Но если вы вызовете на допрос…
– Я должен ее вызвать.
– У вас голова на плечах?
– Пока еще…
– Ну вот – пока еще. Этого не должно быть. Она здесь ни при чем, поняли, генерал?!
Генерал Сухоруков приехал к себе и приказал арестовать Цыгана. Еще приказал вызвать на допрос Светскую львицу…
Правда, на следующее утро он застрелился.
Генерал Власенко нахмурился.
– Значит, Сухоруков с ней не говорил.
Полковник Салтыков расторопно сказал:
– Нет, почему же, говорил. В Управлении он сам позвонил ей и официально попросил приехать на допрос. Впрочем, разговор, товарищ генерал, записан на пленку.
– Если не трудно, включите.
Полковник взял кассету и вставил ее в магнитофон. Власенко сразу узнал голос Сухорукова.
– Это ты, Лиза?
– Дядя Вася? Приветствую. Я вас давно не слышала.
– На этот раз, Лиза, я обращаюсь к тебе как официальное лицо. Ты должна прийти ко мне на Лубянку.
– На допрос что ль? Не по поводу ли англичанина?
– Ты мне должна рассказать всю подноготную…
– Вы что, обалдели – я, и на Лубянку? Вы хоть думаете, что говорите? А если не приду?
– Я вынужден буду…
– Ах, поняла! Вы вынуждены применить силу. Пришлете своих агентов… или кого там?! Может быть, черный воронок!
– Я сказал, Лиза, – и ты придешь! Это важное, государственное дело! А перед государством все равны!
Голос Лизы изменился. Из немного кокетливого, он стал ироническим.
– И это мне говорит генерал, которого я знала с детства, генерал, который обязан своей карьерой нашему дому.
– Лиза!
– Забудьте мое имя! Я вам не Лиза! Забудьте этот телефон, как и наш дом… Об остальном я позабочусь сама.
Лиза резко опустила трубку. Генерал выругался матом…
Дальше запись обрывалась. Какое-то время в кабинете Власенко стояла раздумчивая пауза.
Салтыков пожал плечами.
– Вот так, товарищ генерал.
– Я его понимаю. Ему в эти минуты было несладко. Только не могу понять – на хрена она ему нужна?
– Он, видимо, хотел все знать из первых рук…
Власенко усмехнулся.
– Из первых рук… Она же глупая баба, слабая на передок. Чего можно было узнать из ее первых рук… Другое дело – Цыган, отпетый парень! Но тут…
– Но тут, как в кино: все обрывается.
– Кто он?
– Фарцовщик. Узкого профиля. Вроде не сидел и не судим. Занимался только золотишком. Поставляли свои люди из глубинки. С корреспондентом раньше знаком не был. Но теперь точно установлено – в Англии во время гастролей попал в полицию и побывал, вероятнее всего, в руках разведки.
– Обработали… или многое в этом деле лишь совпадение?
– Навряд ли… Мы продолжаем разбираться…
Глава 9
Егор был в институте, когда к Лаврентьевым заявился Максим. Савченков пришел без звонка. Его не ждали, но Мила Владимировна обрадовалась. Она давно не видела Максима, а за то время, пока они не общались, он стал солиднее и возмужал. Респектабельная одежда, моложавое, довольное жизнью лицо.
Старые ссоры с Настей давно забылись. Настя, слава богу, окончила школу с серебряной медалью и теперь «вертушка», как ее за глаза называла бабушка, училась в театральном институте.
– Театр начинается с вешалки, – восклицала Настя. – Не стану артисткой, буду работать на вешалке.
Это к тому, что ей, проходящей практику в театре, приходилось часто помогать бабушкам-гардеробщицам.
Но сейчас Насти дома не было, и Максим чувствовал себя более раскованно. Он успешно окончил Институт стран Азии и Африки при МГУ и остался в Министерстве иностранных дел. Конечно, не без помощи отца, но… как бы сказала бабушка, все просто – дети всегда остаются своими детьми.
Максим же уверял Милу Владимировну, что это неправда. Отец пальцем не пошевельнул. А остался он лишь потому, что отобрали в КГБ.
– Я этого хотел всегда, – сознался Максим. – В свою пору с Егором дали клятву: будем разведчиками.
– Семейки, – сказала Мила Владимировна. – В общем, нас с твоей матерью в будущем ждут одни переживания…
В это время и появился сам генерал Лаврентьев. Александр Николаевич облобызал Максима. Потом прошел на кухню, потянул носом:
– Пахнет вкусно. Может быть, по случаю такого именитого гостя махнем по рюмочке… Как мать смотрит на это?
– Настя придет поздно. А вот Егор обещал. Ведь сегодня суббота…
Генерал взглянул на часы.
– Собственно, его время. Военный, а задерживается. Такой военный, как он, должен быть точен, как швейцарские часы.
В передней раздался звонок, и все поняли, что пришел Егор. Хотя у Егора были свои ключи, он всегда предупреждал звонком.
Егор, увидев Максима, просиял:
– А, дипломат!
Они обнялись.
– Как говорится, дружба не заржавела, – сказал генерал. – А ну-ка быстренько переодеться – и за стол!
– Па, – вдруг заартачился Егор. – Только мигом! В клубе на Лубянке дискотека – так мы с Максимом…
– Господи, – буркнула бабка. – Хоть бы раз уважил отца… Что дочь, что сын – шатайки!
Все сели за стол, и генерал налил по рюмочке «Столичной».
– В мире такие события… а они по танцулькам! Так выпьем за несознательных!
– А жаль, что нету Насти, – вдруг сокрушенно сказала Мила Владимировна.
Генерал крякнул после второй. А Егор, встав из-за стола, ухмыльнулся.
– Каждому свое. И как известно, за все мы платим.
В закрытом клубе на Лубянке, как всегда, весело: молодые офицеры, курсанты пограничных училищ, высшей школы КГБ и просто дети чекистов чувствовали себя здесь вольготно. Строгие взгляды дежурных прапорщиков не действовали, зато приятно, когда нормальная обстановка: нет наркоты, грязи, нет хулиганских выходок развязной дворовой шпаны, заполняющей дискотеки обычных клубов.
Егор и Максим ощущали некоторое эмоциональное объединение: соскучились. Немного попрыгав с девчонками, они плюнули на все и вышли на улицу. Небо было усыпано звездами. И ребята поняли, как хорошо иногда быть вместе. Именно вместе, один на один.
