– Ясно, подростковый максимализм и большие амбиции. Это свойственно твоему возрасту, – подаюсь вперед, продолжаю смотреть ей в глаза, сам не понимаю, зачем я это делаю, но я просто не могу не смотреть в эти нереально красивые глаза. Ангелина теряется от моего взгляда, слегка отворачивается от меня, переводя взгляд на Маришку.

– Это плохо? И причем здесь возраст? – немного обиженно, спрашивает она. – Я не подросток. И мне кажется, в любом возрасте нужно стремиться к лучшему.

– Леша! – одергивает меня Марина. – Ну что ты? По-моему Линочка права. Дети всегда должны быть лучше нас, стремиться к большему. А мы должны их поддерживать.

– Я же не сказал, что это плохо. Я тоже когда-то был таким, юным и амбициозным, но жизнь, она сама диктует нам свои правила. Мне просто кажется, что простых переводчиков много, а вот технические переводчики, сейчас более востребованная профессия. Я сам с этим столкнулся и знаю о чем говорю, но я не смею возражать и спорить. Ты права милая, дети должны стремиться к лучшему. И мы, в любом случае, должны их поддерживать, даже если они принимают неправильные решения, – я не знаю зачем я спорю с этой юной особой, но мне безумно нравится ее реакция, вздернутый подбородок, дерзкий взгляд, и то, что девочка пытается мне доказать, что она не ребенок.

– Леша, ну хватит. Ангелина не глупая девушка. И несмотря на ее возраст, она всегда принимает очень верные и обдуманные решения, – Марина спешит смягчить наш маленький спор.

– Да, может мы уже закончим обсуждать мой возраст, – смотря на меня, произносит Лина. Усмехаюсь ей в ответ. А мне нравится этот маленький белокурый Ангел с характером.

– Не обижайся, Линочка. Я не хотел тебя обидеть. Я просто высказал свое мнение. И возраст у тебя просто замечательный, я многое отдал бы, чтобы вернуться туда, в свои восемнадцать лет. Давайте, наконец, сделаем заказ и поужинаем, – предлагаю я.

Дальнейший вечер проходит в теплой, семейной атмосфере. Как только мы прекращаем обсуждать возраст и выбор профессии строптивого Ангела, девочка тут же меняется, становится улыбчивой, жизнерадостной, как и положено в ее возрасте. Марина расспрашивает ее о своей сестре, об их жизни в маленьком городке. Лина с удовольствием все рассказывает. Я просто, молча, их слушаю. В какой-то момент, я ловлю себя на мысли, что подмечаю каждое действие девушки, ее жесты, улыбку, смех, ловлю ее интонацию, перемену в голосе. А самое главное, про себя, я зову ее Ангелом. А девочка, изредка, одаривает меня своим пронзительным, чистым взглядом, но как только наши глаза встречаются, она тут же опускает свои красивые глазки вниз. И мне совсем не нравится это наваждение, которое я не могу с себя стряхнуть.

***

– Тсс. Тихо, – шепчу Марине в губы. Целую, заглушая ее стон, и одновременно пытаюсь сдержать свой. Маришу отпускает оргазм, и она смеется мне в губы, слегка прикусывая мою нижнюю губу.

– Мы как шпионы, – говорит она. – Сначала мы боялись разбудить одного ребенка, а теперь их уже двое. А так хочется покричать и не сдерживаться.

– На выходных покричишь. Отправим твою племянницу погулять или в торговый центр. Сделаем подарок девочке, обновим ее гардероб. И тогда ты накричишься, это я тебе обещаю.

– Хорошо. Мне нравится твой план.

–А так, нам придется делать это тихо. Привыкай, тренируйся, – ухмыляюсь я, нависая над ней, убираю ее влажные волосы со лба. – Когда мы поженимся, ты родишь мне, как минимум, двоих детей.

– Двоих? Мы так не договаривались, – наигранно возмущается Маришка, слегка отталкивая меня от себя. – Я соглашалась только еще на одного, мне уже тридцать лет и после родов нужно будет сделать перерыв. А там я уже буду стара для этого.

– А мы сделаем небольшой перерыв, или постараемся и сделаем двойню сразу, – подмигиваю ей, и ложусь рядом с ней.

– Ну посмотрим, смотря как ты будешь стараться, – цокает в ответ, загадочно улыбаясь.

– Ты во мне сомневаешься?

– Ну что ты, как можно в тебе сомневаться? Ты самый надежный человек в моей жизни. И я каждый день благодарю Бога, что наши пути сошлись, – притягиваю Маришу к себе, нежно целую.

– Ты мне льстишь, но мне нравится. Хочешь воды?

– Да. Принеси мне, пожалуйста, минеральной воды с холодильника, – просит Марина. Поднимаюсь с кровати, надеваю пижамные штаны. Выхожу из спальни, прохожу на кухню, в которой горит тусклый свет от подсветки. Подхожу к холодильнику, не сразу замечая, что я не один. На подоконнике, с планшетом в руках, сидит Ангелина. Я вижу ее боковым зрением, попутно открывая холодильник. И она смотрит на меня, наблюдает. И я почему-то боюсь спугнуть момент, не выдаю себя. Беру бутылку воды, пью. Достаю еще одну маленькую бутылочку для Марины. Закрываю холодильник, оборачиваюсь к девочке. И ловлю Ангела, подсматривающего за мной. Лина тут же отворачивается, уставляясь в планшет.

– Не спится? – спрашиваю я, ставлю бутылку на стол, упираясь в столешницу руками, осматриваю девушку. На ней надеты короткие, хлопковые белые шортики, широкая белая футболка, с глубоким воротом, обнажающая ее плечо. Она прячется от моего взгляда в занавесе своих белокурых длинных волос, спадающих на лицо.

– Только не говорите, что детское время уже закончилось и мне пора в постель, – Ангел вновь показывает характер, поднимая на меня глазки, убирает волосы с лица.

– Я просто спрашиваю. Что интересного пишут? – указываю кивком головы на планшет.

– Вам будет не интересно, – отвечает она, слегка улыбаясь.

– Ну, во-первых, не «Вам», а «Тебе». Мы еще на вокзале перешли на Ты. Когда девочки называют меня на Вы, я чувствую себя старым.

– Я не девочка, – упрямо произносит она, чем вызывает мою усмешку.

– Ну не мальчик же, – уже откровенно смеюсь я. Ангелина обиженно хмурит бровки, ее глазки тут же темнеют. Отворачивается от меня, вновь утыкаясь в планшет, продолжает там что-то писать. – Хорошо, ты не девочка. Девушка. Прости, просто я не вижу ничего плохого в молодости. Не стремись вырасти, твои лучшие годы только начинаются.

– И Вы…, запинается она. – Ты, тоже не старый. Сколько тебе лет? – заинтересованно спрашивает она, закусывая губку.

– Тридцать три.

– Я думаю это прекрасный возраст для мужчины, – заявляет она. Скидывает ножки с подоконника, болтая ими на весу.

– Даже так!? И чем же мой возраст прекрасен? – приподнимая брови, спрашиваю я.

– Тем, что ты уже не мальчишка. У тебя есть определенный жизненный опыт, ты уже нагулялся, но и до старости тебе еще далеко, – по-взрослому рассуждает она. – Если бы я, в данный момент, выбирала для себя мужчину, я бы выбрала тебя, – заявляет Ангел, заставляя меня сглотнуть и закашляться.

– Прости, я не это имела в виду, – растерянно оправдывается она, отводя от меня глаза. – Я имела в виду мужчину твоего возраста.

– Я понял. А тебе не кажется, что пятнадцать лет, это очень большая разница. И вообще, тебе еще рано выбирать мужчину, – делаю акцент на слове «мужчина»

– Мне не кажется. И я еще никого не выбирала. И в ближайшем будущем не собираюсь этого делать, у меня, в данный момент, другие приоритеты, – а Мариша была права, когда говорила, что эта девочка умна не по годам. Внимательно смотрю на Ангелу, продолжая улыбаться, и меня вновь начинает накрывать наваждением.

– У кого тут, какие приоритеты? – слышу голос Маришки позади себя. Она подходит ко мне, окидывает взглядом Лину, переводит слегка удивленный взгляд на меня, всматриваясь в мое лицо.

Ангелина

Лето в этом году вылилось жарким. Солнце палит с самого утра и до вечера. На небе ни облачка. У большинства людей это любимое время года. Мне их не понять. Я люблю весну, время, когда природа только просыпается. Растения оживают, все цветет и пахнет. Я люблю запах весны. А чем пахнет лето? Палящим солнцем, пылью. А запах весны он не какой-то определенный, он разный, тонкий, сплетен из разных ароматов. Весна пахнет талой водой, первыми еще незаметными ростками зеленой травы, ласковыми лучами солнца. И воздух весной всегда кажется чище. Весна пахнет свежестью и чистотой, она пахнет жизнью. Но главное, она пахнет надеждами и любовью. Я еще не ощущала чувства любви, но мне кажется, что у нее есть свой определенный запах. Любовь пахнет весной.