Солнце пробирается сквозь тонкие шторы, лаская ее своими лучами, щекоча ее нежную кожу на лице. Девушка слегка хмурит бровки, отворачивается от навязчивых лучей. Во сне она прекрасна. Светлые волосы разбросаны по подушке, несколько прядей упали на ее лицо, пухлые от моих поцелуев губки, слегка приоткрыты. Молочная кожа, бархатная и такая нежная, слегка покрасневшая от моих ночных ласк. Длинные реснички немного подрагивают. Она похожа на Ангела. Она и есть мой Ангел. Мой свет. Моя нежность. Да, она теперь мое все. И я четко понимаю, что теперь не выдержу без нее ни дня. Вот так просто, больше не смогу без этого безумия. И мне уже все равно кто нас осудит. Мы перешли эту черту. Жалею ли я? Нет. Разве можно сожалеть о том, что между нами было. Все, что я сотворил с ней этой ночью, было осознанно. Я осознанно предал, поступился всеми моими принципами и убеждениями. Не смог себя преодолеть!

А Ангел сладко спит, не зная, что я так и не смог сомкнуть глаз за оставшуюся нашу ночь. И что последнее время она виновница моей бессонницы. Всю ночь я гладил ее волосы, нежные плечи, спинку, прижимая к себе, вдыхая ее сладкий запах, смешанный с нашим безумием. Прокручивал в голове ее слова, признание, тихие стоны мне в губы. И чувствовал себя счастливым идиотом. И мне нравилось мое состояние. Нравилось вновь испытывать эту эйфорию, как когда-то. Нет. Я не смею ее сравнивать. Это невозможно, она такая одна. Неповторимая, нереальная, маленькая, и что бы между нами не произошло, все равно невинная девочка. Теперь моя девочка. Не отпущу ее. Не откажусь!

Я настолько ее утомил, что она не просыпается от моих передвижений. Я уже принял душ, оделся. Стоило бы ее разбудить. Мне нужно уже уходить. Но я не смею оставлять ее одну, уйти без объяснений и тревожить ее сладкий сон, тоже не смею. Ей нужно набраться сил. Я вымотал ее. Причинил боль. Но по-другому было никак. Моя отважная девочка все стерпела, наоборот подбадривала меня, прося дать ей больше. Умоляла брать ее сильнее, чтобы чувствовать меня до конца. Откуда в неопытной девочке вся эта страсть?

Уже почти час я сижу в кресле, придвинутом к моей кровати, и наблюдаю за ней. Борюсь с желанием разбудить ее и не сорваться вновь, не зацеловать ее до изнеможения. А она как будто чувствует мои желания к ней. И дразнит, даже во сне. Поворачивается ко мне, неосознанно обнажает маленькую упругую грудь, демонстрируя нежно розовый сосок. Вызывает во мне очередную волну желания. Раскрывает свои розовые губки, бормочет во сне что-то невнятное и вдруг четко и громко зовет меня по имени, просит, чтобы я не уходил, обливая мое заледеневшее сердце кровью. На минуту, думаю, что она проснулась, подаюсь вперед, но нет, мой Ангел спит сладким сном, немного подрагивая во сне. Я здесь, моя девочка. Здесь. Как теперь я могу тебя бросить?! Я сам боюсь, что под тяжестью наших безвыходных, запретных отношений, ты не выдержишь и бросишь меня подыхать без тебя. Променяешь на молодых, пускающих на тебя слюни, молокососов. Хотя, что я несу!? Я ведь теперь тебя никому не отдам. Даже если ты и сама этого захочешь.

Спи мой сладкий Ангел. Я здесь, жду, когда ты откроешь свои нереально синие глаза. Глаза цвета насыщенного неба, темнеющие, когда ты злишься или грустишь. Синее бездонное небо твоих глаз, каждый раз снится мне по ночам. Да моя девочка, я тоже думал о тебе. Меня тоже безумно к тебе тянуло. Я просто сам себе боялся в этом признаться. А ты моя маленькая, оказалась смелее, честнее меня. В силу своей непосредственности, ты не пыталась с этим бороться. Ты сама не понимаешь, что теперь будет. Нас осудят, не поймут. Закидают камнями. Но мы должны держаться. Отбиваться. Я не дам тебя в обиду, моя хорошая. Отгорожу ото всех. Приму удар на себя.

Но… Черт! Почему наша гребаная жизнь не бывает без «но». Почему только прекратив надеяться, смирившись, и начав просто выстраивать свою жизнь по «госплану», как положено, как принято обществом, как у всех, ты встречаешь то, во что давно потерял веру. И только тогда на тебя обрушивается это невинное счастье с бездонными наивными глазами, обезоруживая своей искренностью и детской наивностью.

Телефон в мох руках в очередной раз вибрирует, возвращая меня в реальность. Впервые в жизни веду себя как настоящий мудак. Просто не отвечаю, не беру трубку. А Марина все звонит и звонит. Я представляю, что она уже себе надумала. Но я не могу. Просто не поднимается рука. Не умею я врать. И в тоже время не могу просто так взять и оборвать ей крылья. Безжалостно предать и растоптать надежду, которую сам дал. Забрать свои обещания про долго и счастливо. Растоптать не только ее доверие, но и ни в чем неповинного ребенка, который принял меня, и безоговорочно мне верит. Я и сам, до того как на меня снизошел мой Ангел, верил во все это. Как мне теперь смотреть им обоим в глаза? Какие найти слова? Я впервые предаю людей. Я просто не умею этого делать.

С чего начинают такие разговоры? С банального «Дело не в тебе. Дело во мне»? Мне нужно время. Немного времени. Мне просто надо попытаться найти слова, не такие жесткие и хлесткие. Кто бы объяснил, как это сделать мягче, не сломав никому жизнь. Где же ты раньше была, моя девочка? Почему ты не встретилась на моем пути, когда я был свободен? Но раньше ты была маленькая. Да и я любил другую. Раньше было не наше время. Оно настало только сейчас. Не вовремя. Как же все не вовремя!

Телефон вновь начинает настойчиво вибрировать. Смотрю на дисплей, на мигающее имя «Мариша», физически ощущаю, как внутри все сжимается. Стискиваю челюсть. И совесть грызет, съедая меня изнутри. Это ад. Невыносимый ад.

Перевожу взгляд на Лину, осматриваю ее нежное, красивое тело. Нажимаю на значок ответить, продолжая смотреть на погубившего меня Ангела. Оказывается, небесные создания могут убивать своей чистотой. Ломать и рушить устоявшиеся принципы. И разрушать судьбы людей.

– Да, – тихо отвечаю я, поднимаюсь с места. Выхожу из комнаты, прикрывая за собой дверь.

– Леша! Ты где? – голос взволнованный.

– Марин, – в горле ком образуется. И сказать ей нечего. А что говорят в таких случаях? Неприятности на работе? Или «Мне сейчас некогда, я перезвоню позже»

– Леша, Лешенька! У тебя все нормально? Боже, где ты!? Я немедленно приеду, – она в истерике. Я не отвечал всю ночь. Даже когда зашивался на работе, всегда находил минуту на ответ. Естественно она думает, что все это неспроста. Да Мариночка! У меня что-то случилось. У нас случилось! Случилась Ангелина. А как мне тебе об этом сказать? Как предать тебя!?

– Марина. Со мной все хорошо. Я приеду позже и все тебе объясню.

– Ты врешь мне. Я же слышу по твоему голосу, что у тебя что-то случилось. Леша, все это так на тебя не похоже. С тобой что-то происходит, уже давно. Ты последнее время сам на себя не похож. Не жалей меня. Расскажи мне, что с тобой. Поделись со мной, пожалуйста. Ты же знаешь, я во всем тебя поддержу, – нет Мариша. В этом ты меня точно не поддержишь. Мне придется тебя словами морально бить. Жестко и безжалостно. Я просто не знаю, как это сделать, чтобы никто не пострадал.

–Мариш, я же сказал, что приеду позже и все объясню. Это не телефонный разговор, – а в ответ тишина и только ее глубокие вздохи. Она давно все чувствует. Как все-таки женщины умеют тонко ощущать перемены. Я сам еще не мог понять, что со мной происходит, а она уже чувствовала. Заботой меня окружала, постоянно спрашивала все ли у меня хорошо. А я не знал что со мной. А теперь знаю. Но как ей об этом сказать?

– Хорошо, я жду. Я люблю тебя, – зажмуриваю глаза, сжимаю телефон. А я нет, родная. Я не люблю. Если б любил, я бы не предал тебя.