Прошло ещё несколько минут после посадки машины, от перегрузки его не тошнило, но сделалось душно и не комфортно, когда действие препарата прошло.

С корабля пленника подняли в палаты дворца, парившего над городом в экзосфере, в тысячи километров от Земли. Пленник давно не разговаривал с людьми высшего сорта, сейчас уже живущими так высоко – с захватчиками, возомнившими себя богами, вернувшимися из древности. И вот судьба представила ему возможность насладиться их дурманящим голосом сполна…

Андромеда всегда являлась гарантом стабильности власти Золотого Человечества.

Они зашли в лифт, и благополучно поднялись, зашагали вперед. Человек шел поначалу спокойно и старался делать вид непринужденный, но с каждым шагом его волнение увеличивалось, а сердце начинало бешено колотиться в груди, готовясь вырваться из грудной клетки вон.

С глаз пленника сорвали повязку, и, держа крепко под руки, грязного завели в спальные апартаменты дьяволицы, с чего и начался его первый танец со смертью.

Комнату наполняли произведения искусства самых известнейших на то время и давно умерших творцов и художников, в воздухе витали великолепные запахи духов, они кружили голову несчастному. Спальня Императрицы являлась эталоном роскоши всех времен и народов, а теперь всего одного народа поработителя. В углу стояла огромная китайская ваза.

По центру комнаты располагалось императорское ложе, усыпанное драгоценными камнями и золотыми украшениями. В бархатной изумительной коробочке, на пьедестале лежал перстень с сияющим чёрным алмазом – знак власти Императорской семьи и принадлежность к белому роду кристаллов. Перстень заворожил пленника, схватил его взгляд и притянул к себе в объятия.

Ходили поверья, что кристаллы на перстнях высшей знати – это не что иное, как сырье, из которого создали кристаллических паразитов, внедряемых в мозг разумного существа. Но кто их создал, и зачем пленник не знал, либо забыл. Возможно, монолит являлся кометой, упавшей когда-то на Землю. Хотя, кто знает… Может быть они всего лишь инопланетяне.

Кристалл шептался с ним, дурманя разум. Несомненно, он был живим.

–Видимо, Эдвард тебе понравился, – донеслось из другого конца комнаты, откуда, отбросив шторки, вышла обнаженная Императрица, скрывавшаяся все это время в тени, и наблюдая со стороны за поведением своего подневольного гостя.

Её бёдра были не сравнимы ни с чьими, её груди наполняла горячая кровь, а глаза излучали демонический и ядовитый яд, но такой манящий и дурманящий. Её эротично обвивала золотая туника.

–Убейте, если это насекомое скажет хоть слово, – приказала Императрица гвардейцам, – ну что же, неуловимый мститель, все-таки попался? – она истерически засмеялась и подняла вверх бокал со столика, наполненный вином и кровью, затем поднесла к губам и отпила.

–Вино и кровь невинных. Затем поднял крышку чаши, достала из неё глазное яблоко человека и, смакуя, проглотила.

Отпив вина, Императрица протянула бокал пленнику, и проводя большим пальцев по своей сочной груди промолвила игриво и тихо, – хочешь меня?

Пленник испуганно отвёл взгляд от обнаженного тела, его сердце бешено забилось, а в кровь проникла пьянящая страсть, окутывая разум непроницаемой пеленой. Но он все-таки продержался некоторое время, не поддаваясь гипнозу, но его сломал все тот же черный кристалл, безмолвно взирающий на него со своей, уже, второй роли в разыгравшемся спектакле.

–«Эдвард, Эдвард» – доносилось у него в голове. Эдвард звал его. Манил в темноту. Злой предмет, отражающий сущность своей хозяйки тянул пленника в трясину, в черный туман. Жажда усилилась, становясь нестерпимой, ему захотелось крови.

–«Иди ко мне, возьми меня! Я знаю кто ты, я знаю»…

–Пей, пей же! – Императрица схватила пленника за скулы, и открыв рот влила содержимое бокала в рот пленнику. Того стошнило.

Императрица подступила совсем близко, и её локоны опустились на плечи узника, и только тогда он разглядел в небывалой красоте морщины – знак увядающей молодости и испугался. Нет ничего страшнее умирающего монстра.

Её руки скользили по телу пленника, заставляя мышцы содрогаться. Её губы коснулись его губ, и пленник поник.

–Так-то лучше, мой маленький бунтарь! Ты создал нам очень много проблем, и тебя приказано казнить, но… – Беллатриса выдержала паузу, – я прониклась любовью к тебе, и дарю тебе жизнь, при одном очень удобном для меня условии, – её губы нашептывали гипнотическим сладким голосом, от которого человек не мог отказаться.

Беллатриса протянула руку охраннику, в которую тот незамедлительно вложил свернутый вчетверо лист бумаги, после чего она сама вложила его в карман покоренного раба.

–Ты должен убить Её! – зашипела Беллатриса, захлопнув на руке пленника браслет, после чего, сверкнув глазами, чуть ли ни прыжком отскочила в сторону.

–Сделай все в срок! До того момента, как ты умрешь!

Человек ощутил холодный предмет на руке, от чего ненадолго пришел в себя и растерянно заморгал.

–Из тебя получится отличный любовник, мой милый, если ты все же останешься в живых, но перед этим тебя все же следует хорошенько отмыть! До встречи, – затем, взмахом руки Беллатриса приказала, – увести!

Незаметно от Императрицы, взгляд человека прояснился, а на уголке губ проявилась довольная и хитрая улыбка.

Так начался его первый танец со смертью.

Дворец, находящийся неподалеку за Плаза Жизни Андромеды, и был построен незадолго до въезда в него императорской семьи и приближенных.

В него внесли все самое роскошное и лучшее, все самое отборное и желанное, что смогли собрать с руин людской цивилизации.

Разграбление осуществлялось совершенно безнаказанно, людей почти не осталось, и на пустынных улицах не кому было защищать сокровища искусства, особенно если расхищением занималась сама лидирующая власть. Некому было защищать дома от мародерства и грабежа. На какой-то промежуток мир превратился в хаос, а затем замолчал навсегда, и не без чей-то помощи свыше.

После того, как стена замкнула город, изолировав его от факторов внешней среды, Император почувствовал себя в тесноте и ему для душевного спокойствия потребовалось созерцание своего неделимого единого царства под названием Земля с самой максимальной высоты. А с годами Император становился ненасытен и алчен, настолько, что одной планеты ему оказалось мало.

Тронный зал вел на открытую террасу, с которой открывался поистине невообразимо красивый вид голубой планеты. Император мог часами созерцать облака, моря или огни единственного оставшегося города – его собственности.

Правитель был уже стар, и силы покидали его, от чего все вокруг готовились ко дню нового Возрождения династии, на котором Император и его свита, задолго жаждала предстать в новом божественном обличье.

Всё было отточено до идеала. Все рычаги воздействия на массу проверены, все винтики смазаны, но за одним большим исключением, которое и встало костью в горле главного демона.

А главной причиной для беспокойства являлась она – его жена, водящая его за нос. Все его попытки поймать её за хвост проваливались, и она всегда выходила сухой из воды. И ему, несчастному, приходилось принимать её чистой и бескорыстной.

Но помимо жены блудницы, у Императора была ещё одна проблема, которая расстраивала его ничуть не меньше – его сын.

Более всего Император любил рассуждать – эти рассуждения, как ему казалось, связывали его с прошлым, с великими знаниями, какими он владел раньше, до своей смерти, и владеет сейчас – его осознанность собственного Я, его самоопределение, как личности.

–Жизнь не настолько проста, как с первого взгляда может показаться – она сложна, многогранна, и по мне, нет на свете очевидных ответов, даже казалось бы на очевидные вопросы. Мы – боги, сверхчеловеки, не ведаем сострадания, мы не ведаем горя, боли, смерти, все человеческие слабости нам чужды, мы и пороки их превратили в наши лучшие качества. На трон мироздания воссел индивидуум, в центр же мироздания встал – тот самый "Я" – личность, индивидуальность разума, мысли и интеллекта. Воцарилось "Я" превознесенное над "Мы".