Завыл двигатель, корпус затрясло и вскоре машина медленно поползла вперед, уходя все дальше от наблюдательного пункта, где в этот момент предпочли остаться остальные члены сиб-группы.

Я боялся этого с самого начала тренировок. Уж больно Света нервничала в этот день и будто предчувствовала страшное, выходя вперед к своей машине, когда остальные наблюдали за ней. Другие девушки молча проводили взглядом свою соплеменницу, оставшись в стороне и промолчав, когда инструктор прорычал на всю группу, предупредив о недопустимости любой помощи и подсказках во время тренировок. Да и как это можно было сделать? Она далеко, внутри стального корпуса машины, а мы – здесь, в нескольких километрах в бетонной коробке, в окружении бушующей стихии, чья основная сила умчалась далеко от этого места, но отголоски песчаной бури все еще доносились до этих стен.

Колеса вздрогнули под грузовиком и часть корпуса завибрировала, когда мчавшийся к месту крушения транспорт налетел на "каменку" – некое подобие дороги с выпуклыми булыжниками, отполированными ветрами до почти идеально ровной поверхности. Несмотря на скрежет, инструктор не сбавил ход. Мне даже показалось, что грузовик ускорился, стремясь как можно быстрее проскочить этот промежуток дороги и выйти наконец на более приемлемую почву, если таковая вообще могла существовать на этой планете.

Грузовик подскочил, повернув резко в сторону. Я попытался разглядеть через продолговатые щели, откуда сейчас летел песок и пыль; прищурился и всмотрелся вдаль – мы были далеко. Корпус наблюдательного пункта окончательно пропал из виду, хотя как мне казалось мы не проехали и четырех километров, но из-за поднявшейся тучи пыли и песка было сложно сказать точнее. Потом транспорт устремился вперед – я почувствовал как двигатель зарычал сильнее прежнего и задняя часть, та, что была на гусеничной половине, внезапно опустилась, словно пыталась зацепить за дорогу и остановить машину, так сильно рвавшуюся к месту крушения.

Скорость понемногу падала. Я уцепился руками в перегородку, потом прижался спиной к холодной железной пластине, игравшую роль защиты для водителя на случай если огонь по машине велся из-за спины, глубоко вдохнул и стал ждать.

Грузовик затарахтел, подпрыгнул в последний раз, наскочив на камень у дороги, и сразу остановился, расслабленно зашипев и начав дымить, будто готовый загореться в любую минуту.

– Я на месте, – докладывал инструктор, – начинаю осмотр машины.

Хлопнула дверь. Мужчина выбрался наружу и зашагал вперед, приближаясь к развалившемуся меху в нескольких десятках метрах от грузовика.

Я осторожно отодвинул замок, вытолкнул дверцу грузового отсека и, стряхивая с себя насевшую пыль и песок, буквально выкатился наружу, кашляя и тяжело дыша.

Ветер скрыл мое присутствие и позволил остаться незамеченным еще на некоторое время. Поднявшись и силясь рассмотреть что же произошло, мне удалось разглядеть черный корпус учебного меха, лежавшего сейчас на боку, немного накренившись в сторону дороги. Инструктор копошился рядом с ним, поднимаясь все выше и выше к кабине пилота, чтобы отыскать девушку.

Я пошел по его следам. Шел осторожно, стараясь не привлекать внимания к себе. Затем, схватившись за несколько погнутых металлических кусков, видимо не выдержав силы падения и согнувшихся под тяжестью меха, стал подниматься вверх.

Он выбил шнур, буквально отодрав запасной клапан, державший люк катапультирования и закрывавший единственный выход для пилота. Потом схватился за рычаг обеими руками и потянул на себя. Рыча и проклиная все на свете, инструктор поднял железную перегородку, весившую почти шестьдесят килограммов, и откинул в сторону, тут же нырнув внутрь и пропав на несколько секунд из моего поле зрения.

На горизонте вспыхнули первые молнии. Песчаная буря начала разворачиваться и скоро должна была оказаться здесь.

Любопытство и страх сейчас владели мной. Я мог держаться так еще несколько минут, пока мужчина не появиться вновь, но тогда меня будет невозможно не заметить, а мог спуститься вниз и спрятаться обратно в грузовом отсеке. Там меня никто не будет искать, а сам инструктор не поймет, что везет за своей спиной наглого сиба, позволившего себе нарушить железный приказ.

Вскоре мужская рука показалась наружи. Схватившись окровавленными пальцами за край люка, она вытолкнула, как кусок мяса, женское тельце на крышу кабины и вскоре опять пропала внутри. Затем появилась голова, туловище. Инструктор выпрыгнул следом и подхватив девушку, стал осматривать ее, проверяя пульс и что-то бормоча себе под нос.

В эту секунду я подался вперед. Мне не терпелось взглянуть жива ли она. Сможет ли идти и удастся ли ей продолжить обучение вместе с нами.

Не заметив за этими размышлениями как сильно я вылез вперед, пластина под моими ногами предательски затрещала. Реакция была почти мгновенной. Выстрел. Огненный комок энергии выпорхнул из пистолета и пролетел у самой головы, пронзив искореженный металл и отскочив от бронированной части в другую сторону.

– Какого черта! – вдруг заорал инструктор, не убирая пистолет в кобуру. – Как ты тут оказался?

Теперь можно было не прятаться. Это было бессмысленно.

Выйдя вперед и полностью раскрыв себя, я сделал несколько твердых шагов в сторону кабины, после чего замер, будто потерявший над собой контроль.

Отсюда я увидел Свету. Она была без сознания и вся в крови. Бровь на ее лице оказалась разорвана и свернувшая кровь делала ее лицо почти неузнаваемой.

– Чего вылупился, болван? Раз ты тут, то помоги мне!

Мое тело вздрогнуло как по команде и ноги сами понесли меня к нему.

Перепрыгнув через несколько вывернутых наружу кусков металла и развалившейся части фронтальной обшивки, я через несколько секунд был уже рядом с ним.

– Держи здесь!

Я прижал двумя маленькими руками кровоточившую рану на шее. Потом посмотрел на инструктора, чье лицо было наполнено гневом и злостью.

– Прижми тампон и держи так, пока я не вернусь!

Он выпрямился и нырнул опять в кабину, откуда вскоре вытащил маленькую аптечку, содержимое которой было выпотрошено в спешке прямо внутри боевого меха.

Обезболивающее. Бинты. Куча стимуляторов, способных поднять даже покойника. Все это сейчас лежало перед моими глазами.

– Что с тобой? Крови никогда не видел?

Мне было плохо. Кровавые ладони едва ли делали мне лучше и вскоре я просто не смог смотреть на них. Комок подходил к горлу, становилось муторно и желудок навязчиво пытался вытолкнуть содержимое обратно наружу.

– Ты нарушил приказ… – говорил инструктор, делая спасительный укол Свете. – самовольно покинул территорию наблюдательного пункта. – потом взял бинт и разорвал зубами упаковку. – забрался внутрь служебного транспорта и оказался на территории испытательного полигона, тем самым поставив под угрозу собственную жизнь до обретения необходимых навыков выживания и самообороны. – затем, когда все было сделано, поднял девушку на руки. – Ты наплевал на все протоколы безопасности и мои личные указания, за что по прибытию обратно в штаб будешь подвергнут дисциплинарному наказанию.

Его голос звенел смертельной угрозой и страх перед ним был вовсе неиллюзорным. Он выполнит обещание и сделает это самым извращенным способом, как любил этот делать всегда.

Инструктор спрыгнул вниз и потопал к грузовику, совершенно забыв про меня. Я догнал его, проскользнул через приподнятую ногу боевой машины и встал перед ним, держа дверцу грузовика.

Света все еще была жива и меня это очень сильно обрадовало. Не знаю почему, но именно на этом факте я заострил свое внимание, когда почувствовал удар ладони по своему лицу. Боль будто прошла мимо меня, только огненное чувство и "загоравшаяся" щека заставили вернуться из мира мыслей в реальность.

Ветер поднял песок и крутил в вихре целую тучу горной породы. Инструктор смотрел на меня, гудел заведенный двигатель. Я не знал что сказать и просто молчал, потирая рукой алую щеку.