Он вскочил с места и мгновенно растворился в темноте.

Я не пытался его задерживать. Если бы у него не отвалилась бровь, я бы отправился в резиденцию, а завтра утром умер бы…

Но сказанное имело смысл. Пора было и мне уезжать. Я не задумался ни на минуту. У меня тоже имелись деньги. Уехав из города, я смогу дать указание своему банку перевести мои деньги в другой банк.

Куда же ехать?

Я должен был сначала справиться с паникой… Войдя в спальню, я обследовал свой бумажник. У меня было немногим больше тысячи долларов.

Сейчас я поеду в Майами, оставлю машину в аэропорту, а сам улечу в Нью-Йорк. Ну, а там очень просто затеряться.

Я уложил одежду в два чемодана, потом вспомнил о рукописи. Ее я не собирался оставлять. Напечатанные листы прекрасно уместились в один из чемоданов.

Машинку тоже надо было забрать. Если они увидят ее здесь, они подумают, что я печатал заявление. Я положил машинку на заднее сиденье машины, отнес туда же чемоданы, затем вернулся в коттедж проверить, все ли я забрал. Выключил везде свет и уехал.

Подъезжая к шлагбауму, я подумал, не будет ли здесь каких-либо осложнений со сторожем. Но он сразу же поднял преграду и даже кивнул мне на прощание.

Заставив себя немного успокоиться, я поехал по Приморскому шоссе. В этот час движение было редким, но все-таки я ехал осторожно, не превышая скорости, хотя мне и хотелось выжать из мотора максимум.

Машинка действовала мне на нервы… Придется ее где-нибудь выбросить. Я знал, рано или поздно моя машина будет найдена. Оставлять в ней машинку было просто глупо. После этого охота за мной проводилась бы с удвоенной силой.

Через несколько миль я увидел придорожную площадку для стоянки машин рыбаков и затормозил. Дождавшись, когда на шоссе не было видно ни одной машины, я вышел, взял машинку, отнес ее к перилам и сбросил в воду.

Разрешив эту проблему, я поехал дальше к Майами. Почему-то я думал о Лоретте, в ушах у меня звучал ее голос: «Она безжалостная, опасная старуха. Она думает только о деньгах. Когда он умрет, ей достанется все».

Вот теперь Джон Меррилл Фергюсон умер, и миссис Харриет осталась его единственной наследницей. Она щелкнула пальцами, и Чарльз Дювайн, который сделал возможным мне и Ларри играть роль ее сына, был убит. Она еще раз щелкнула пальцами, и умерла Лоретта, которая могла бы все унаследовать. А теперь безжалостная старуха приказала расправиться со мной и с Ларри, которые столько для нее сделали… От этих мыслей меня прошиб пот.

Потом я подумал о машине, на которой ехал. Если ее найдут в аэропорту, они сразу поймут, что я куда-то улетел… С их деньгами и разветвленной организацией они сумеют найти меня в Нью-Йорке.

Да, если я хочу остаться в живых, надо все хорошенько обдумать… Я утопил машинку, теперь надо было избавиться и от «мерседеса».

Я взглянул на часы на щитке приборов. 01.05. Как быстро летит время! Уже через семь часов Маззо узнает про исчезновение Ларри. Сразу же проверят и коттедж, и окажется, что и меня тоже нет. И тогда начнется горячка…

Теперь я приближался к Парадиз-Сити. Допустим, что один из наемников Фергюсона, в настоящее время отдыхающий, заметит знакомый голубой «мерседес»… Я ехал по Оушен-бульвару. Сердце у меня начало колотиться. Уж не сошел ли я с ума, поехав этим путем? Я мог бы свернуть в сторону и направиться на Западное побережье…

Слишком поздно!

Я с опаской то и дело смотрел в зеркальце заднего обзора, боясь, что за мной уже кто-нибудь увязался. Позади виднелись машины, но они постепенно сворачивали, кто направо, кто налево. Люди возвращались по домам.

Выбравшись за пределы города и направившись к Форт-Лодердейлу, я начал успокаиваться.

И тут мне в голову пришла идея. Надо пустить их по ложному следу. Надо оставить машину в аэропорту, чтобы они подумали, что я улетел, а самому остаться поблизости от Майами, пока страсти не улягутся.

Вдоль шоссе стояли десятки отелей. Я оставлю машину в аэропорту, затем возьму такси и устроюсь в каком-нибудь немноголюдном мотеле.

Несомненно, мотель рядом с Парадиз-Сити будет последним местом, где они станут меня искать.

Я так и поступил. Припарковав «мерседес», я взял такси, причем не из тех, которые стояли вереницей в ожидании пассажиров. Шофер привез кого-то из Палм-Бич и теперь возвращался назад. Он был рад подзаработать. Я сказал, что мне нужен хороший мотель на одну ночь. И он привез меня в мотель «Велком».

Заспанная девушка за столом дежурного едва взглянула на меня, когда я расписывался в регистрационном журнале. Я назвался Уорреном Хиггинсом. Она вручила мне ключ, объяснила, где найти домик, и, кажется, тут же снова задремала.

Я вошел, опустил чемоданы на пол, запер дверь на ключ, включил свет и глубоко вздохнул. Помещение было комфортабельным. Я опустил чемоданы на пол и глубоко вздохнул. Теперь я чувствовал себя в безопасности!

Господи, до чего же я устал! Я хотел только спать…

Я разделся. У меня не было даже сил принять душ. Лег сразу же в постель и моментально заснул.

Меня разбудил звук отъезжающих машин. Маленькая комнатка была залита солнечным светом. Я услышал голоса. На секунду на меня напал страх. Неужели они меня уже нашли?

Я отбросил одеяло и вскочил с кровати, прошел в гостиную и выглянул наружу из-за ситцевых занавесок.

Увиденная мной картина успокаивала. Люди нагружали свои машины вещами, они переговаривались, шутили, смеялись. Люди в отпуске.

Тогда я посмотрел на часы. Время 9.15. Я принял душ, оделся и вышел на солнышко. К этому времени большинство машин и людей исчезли. Остались припаркованными только три машины.

Ресторан я нашел без особого труда.

Официантка добродушно заулыбалась:

— Мистер Лежебока, да? Что будем кушать?

Я заказал яичницу с жареной ветчиной, кофе и попросил газету. Она принесла мне «Парадиз-Сити геральд». Я просмотрел ее от начала до конца, но так и не нашел упоминания о смерти Джона Меррилла Фергюсона. Конечно, было еще слишком рано, но мне не терпелось узнать новости.

Покончив с завтраком, я прошел к столу администратора. Тощий черноволосый человек, оказавшийся управляющим, встретил меня широкой улыбкой.

— Я — Фред Вейн, — сказал он, пожимая мне руку. — Спалось хорошо, мистер Хиггинс? Удобно?

— Все прекрасно, — ответил я. — Я хочу пожить здесь некоторое время. Я пишу книгу, — тут я скромно улыбнулся, — и не хочу, чтобы меня беспокоили.

— Книгу? — На него это произвело впечатление. — Никаких проблем, мистер Хиггинс! Живите, сколько вам захочется, и вас никто не будет тревожить.

— Не найдется ли у вас пишущей машинки, которую я мог бы взять на время? Я заплачу, сколько полагается.

— Никакой платы! У меня есть лишняя. Пожалуйста, пользуйтесь ею.

— Вы действительно необычайно любезны, — совершенно искренне воскликнул я.

— Послушайте, мистер Хиггинс, если вы не хотите отвлекаться от работы, я могу сделать так, что ваши завтраки, обеды и ужины вам будут приносить в ваш домик. Это не составит никакого труда. Утром горничная за четверть часа уберется, вот и все.

— Это было бы очень удобно! Благодарю вас!

— Никаких проблем, мистер Хиггинс! Боже, вот если бы я был в состоянии сочинить книгу! — Он вздохнул. — Для этого требуется талант…

— Пустяки, — сказал я и вернулся в свой домик.

Я решил как можно скорее закончить «Историю Фергюсона». Примерно недели три я буду жить тихонько, не высовывая носа. К этому времени страсти поутихнут, и я смогу решить, какой следующий шаг предпринять.

Вскоре появилась молоденькая негритянка с портативной пишущей машинкой. Она улыбнулась, сверкнув белыми зубами.

— Мой брат тоже хочет написать книгу, мистер Хиггинс, но он не знает, как начать, — объяснила она, включив пылесос, — говорит, что у него есть очень интересный сюжет, а конца не может придумать.

— Посоветуйте ему начать с середины, — сказал я совершенно серьезно. — Потом он распишется, и все получится.