– Все в порядке! Ты здесь, я свободен, что еще нужно для полного счастья?

– Но я блуждала целый час. Если бы ты не закричал, я сама бы завопила. Чуть не заблудилась, дура!

– Я найду дорогу.

Вдруг Паула увидела груду костей и тряпок.

– Что это?

– Лью Феррис, – ответил я и подошел ближе. Кости были обглоданы начисто. В лобной кости черепа виднелось пулевое отверстие. Значит, его застрелили. За что?.. Я осмотрел то, что осталось от пиджака, и нашел бумажник, в котором лежала квитанция на имя Лью Ферриса, две пятидолларовых банкноты и фотография женщины, в которой я узнал его жену.

Я положил бумажник на место и встал.

– Надо будет привести сюда Мифлина.

Паула с ужасом смотрела в темноту.

– Они не погонятся за нами, Вик?

– Нет, побоятся. Пошли.

Мы двинулись по туннелю вниз. Мой фонарик светил слабо, но я решил использовать его до конца. Фонарик Паулы нам еще пригодится. Мы дошли до второго туннеля, который сворачивал направо.

– Пойдем направо, – сказал я Пауле.

– А почему не прямо?

– Дедрик ушел туда.

Мы свернули направо и через сто метров дошли до второго туннеля, уходившего в темноту.

– А теперь куда?

– Выбирай дорогу сама, это все равно.

– Давай опять направо.

Мы снова свернули направо, но через несколько минут я понял, что мы спускаемся вниз, а не поднимаемся.

– Подожди минутку! Это ответвление идет вниз, а не вверх. Надо вернуться и попробовать левый коридор.

– Со мной было то же самое, – обреченно сказала Паула. – Я блуждала здесь больше часа.

– Пошли.

Мы вернулись к пересечению туннелей и свернули в левый коридор, который через несколько минут привел нас в тупик.

– Ну вот! – Паула была в отчаянии.

– Успокойся! – Ее состояние встревожило меня. Она всегда была такой невозмутимой, а тут была готова впасть в истерику. – Может, тот коридор идет сначала вниз, а потом вверх.

– Как я могла решиться прийти сюда одна! – она схватила меня за руку. – Почему я не позвонила Мифлину! Мы заблудились, Вик, нам никогда не выйти отсюда!

– Пошли! – резко сказал я. – Не будем тратить время на пустые разговоры. Надо искать выход!

Паула постаралась взять себя в руки, и голос ее начал звучать спокойнее.

– Прости, Вик, я так испугалась. Мне кажется, что я здесь похоронена заживо.

– Понимаю. Возьми себя в руки. Стоит начать жалеть себя – и мы пропали.

Я взял ее под руку, и мы двинулись дальше. Коридор пошел под уклон, и мы начали спускаться в темноту. Вдруг погас фонарик. Паула вскрикнула.

– Спокойно, все в порядке. Зажигай свой. Шахта должна скоро кончиться. Странно, что она такая длинная…

Мы ускорили шаг. Чем дальше мы шли, тем более спертым становился воздух. В довершение ко всему туннель с каждым шагом становился ниже, нам приходилось нагибаться.

Вдруг Паула остановилась.

– Вернемся, Вик. Там нет никакой дороги, – глаза ее лихорадочно блеснули.

– Нет, мы должны идти туда, – упрямо сказал я. – Там выход. Дедрик ушел туда.

– Я больше не выдержу этого, я совсем задыхаюсь.

Мне и самому было трудно дышать, но я схватил ее за руку и потащил вперед. Мы переходили из одного туннеля в другой, и все они были похожи друг на друга. Наконец пол коридора перестал спускаться.

– Мы на правильной дороге, – обрадовался я, – поднимаемся вверх.

– Я больше не могу идти, – еле слышно произнесла Паула.

Я обнял ее рукой и поддержал. Потолок штольни опускался все ниже, и наконец нам пришлось двигаться, согнувшись пополам.

– Не могу!.. – простонала Паула.

– Давай передохнем немного.

Мы сели на пол, и я почувствовал, что внизу дышится гораздо лучше, чем под потолком. Я велел Пауле лечь на пол и сам примостился рядом с ней. Через несколько минут мы совсем восстановили дыхание, тяжесть рук и ног прошла.

– Тебе лучше? – спросил я.

– Да. Прости меня, что я так вела себя.

– Пустяки, – я взял ее за руку. – У тебя просто приступ клаустрофобии.

– Ты действительно думаешь, что мы на правильном пути?

– Да, – ответил я, но моему голосу недоставало уверенности. Я начал понимать, что Дедрик ушел другой дорогой.

Вдруг Паула вздрогнула.

– Слышишь, что это?

Я прислушался. Откуда-то из глубины шахты раздавались звуки, похожие на шум дождя или шорох сухих листьев.

– Что это, Вик?

– Подожди! – Мы привстали, напряженно вслушиваясь. Я узнал этот шорох. Это были шаги тысяч крысиных лап. И этот шорох приближался.

Крысы преследовали нас!

Я вскочил на ноги.

– Бежим! Быстрее!

– В чем дело?

Я схватил ее за руку.

– Крысы! Скорее! Только не пугайся!

Согнувшись, мы побежали по тоннелю. Шум крысиных полчищ приближался. Мы спотыкались, наталкивались на стены, но продвигались вперед. Коридор свернул направо. Завернув за угол, мы вышли в более просторную часть штольни, а еще через несколько ярдов стало возможным выпрямиться во весь рост. Теперь двигаться было намного легче, но туннель казался бесконечным. Мы бежали в полумраке, задыхаясь и спотыкаясь.

– Не могу, – шепнула мне Паула, – дай передохнуть!

Мы немного постояли, но потом опять побежали, подстегиваемые приближающимся шорохом. Впереди туннель снова начал сужаться, и мы увидели проход – вернее, просто дыру в стене.

– Туда, – приказал я Пауле, помог ей и забрался сам.

Мы оказались в большой, широкой пещере, в центре которой стояло множество деревянных ящиков.

Паула воскликнула:

– Отсюда нет выхода, Вик.

Она была права. Мы попали в тупик. Отсюда не было выхода, а вернуться мы не могли: крысы наверняка заняли соседний коридор.

– Быстро! Загородим дыру ящиками! Это наш единственный шанс.

Мы начали судорожно хватать ящики и выстраивать их перед входом в пещеру. Первый ряд был уже готов, когда появились крысы. Мы продолжали возводить свою баррикаду. Я осветил фонариком туннель, и дрожь пробежала у меня по спине – весь пол был покрыт ковром шевелящихся тел. От писка крыс и шороха их лап кровь стыла в жилах… Я схватил револьвер Паулы и дважды выстрелил в шевелящуюся массу. Эхо выстрелов отразилось от стен и оглушило меня. Передние ряды атакующих дрогнули, но им некуда было отступать: сзади напирали. Пули ранили двух или трех чудовищ, но следующие ряды прошли по ним и двинулись вперед. К этому времени мы уже сложили стену в четыре фута высотой. Но этого было недостаточно: надо было выстроить против них двойную стену, чтобы крысы не могли повалить ее. Мы ставили ящики, подносили новые, делали следующий этаж, снова подносили ящики, снова ставили – до полного изнеможения.

Наконец стена была готова. Крысы царапали ее, но повалить не могли. Тогда, обессиленные, мы свалились на пол.

– Все бы я сейчас отдал за бутылку виски! – пробормотал я. – Что ж, по крайней мере, мы не сможем сказать, что у нас не было приключений.

– Я бы предпочла обойтись без них, – с отвращением сказала Паула. – Никогда в жизни я не испытывала такого страха… Как ты думаешь, они уйдут?

– Не знаю, во всяком случае, сюда они не проникнут.

– Вик, но ведь мы и сами не сможем выйти отсюда. А если они даже и уйдут, мы можем так и не найти выход. Кроме того, фонарик скоро погаснет…

Пока она говорила, я водил лучом по пещере. В углу была куча каких-то ящиков.

– Посмотрим, что в них, – я стал на колени и открыл крышку одного из них. Там были ряды аккуратно упакованных пачек сигарет.

– Сигареты с марихуаной! – догадался я. – Наверное, это склад Баррета. Вот это трофей! Тут их, должно быть, на миллион!

Паула подошла ко мне.

– Но ведь он не мог таскать ящики по штольням! – внезапно осенило меня. – Надо искать, здесь должен быть какой-то выход!

Стены пещеры были монолитны, поэтому я занялся полом. Вскоре мы нашли хитро замаскированный люк с подъемной дверцей. Совместными усилиями мы открыли его, и в пещеру ворвался свежий воздух.