- Открывал и высовывался так далеко, что вывалился. Но при этом цеплялся за подоконник руками и ногами, - Кир поднял вверх указательный палец. – На столе, со слов секретаря, сохранялся идеальный порядок, невзирая на то, что герцог работал с самого утра. Чем он, спрашивается, занимается? Смотрел в окно? И ещё, пропал ежедневник. Я знаю привычки покойного, а он записывал всё, что с ним происходит, даже форму и плотность вечернего стула. Дальше. Полезай на стол, - угу, меня дважды просить не нужно. Я запрыгнула на полированную поверхность, как бы невзначай сбросив на пол пару книг. Кир только вздохнул. – Дотянись до привязанной верёвки. Не можешь? А Замиала была ещё ниже тебя. И на подбородке у неё я нашёл синяк, точно кто-то приложил кулаком.

- Намекаешь, что её вздёрнули? – я спрыгнула, сбросив оставшиеся книги. – Ой, прости. А герцога – выбросили?

- Ну вот, а говорила: не соображаешь! А теперь, смотри дальше, - он присел на край стола. – У тонувшего охранника стёрты ладони и царапина на горле, как если бы его окунули в бочку и держали, пока не захлебнётся. У виконта Волюсана помимо сломанной шеи – синяк на лбу, да и вообще, сломать хребет поскользнувшись, это ещё суметь нужно.

- Это – заговор! – я присела рядом, болтая ногой. – Что обнаружил у начальника охраны и повара? Чирей на жопе и откусанное ухо?

- Повар был сертифицированным отравителем, - наверное, глаза у меня чересчур далеко вылезли на лоб, потому что Кир ухмыльнулся и решил пояснить. – А кого ещё нанять поваром в стране, где половина преступлений совершается при помощи ядов? У обученных отравителей существует свой кодекс, и он скорее сдохнет сам, чем навредит клиенту.

- Похоже, так и случилось, - констатировала я и подняв со стола пишущее перо, бросила через всю комнату. Оно вонзилось в раму портрета короля Ортольда. – Угу, хорошо. Начальник охраны?

Кирион пожал плечами и прошёлся по кабинету, похлопывая кулаком по ладони.

- Вот тут – непонятно. Зачем ему потребовалось лезть к злющим псам, да ещё и во время их кормления? И отослал всех псарей, по какой причине? А когда те услышали шум и вернулись…Словно специально искал смерти.

Я немного подумала, но так ничего и не придумала. Если это заговор, то какого чёрта гибнут такие разные люди? Если – нет, почему существует некое предсказание, подробно описывающее порядок дохнущих людишек? Да ещё и такое древнее.

- А вот тут не станем доверять секретарю, а проверим сами, - согласился Кир и подхватило папку. – Пошли. У меня есть знакомый шаман. Я с ним, в своё время учился в Университете. Умнейший парень и весьма неплохой колдун. На выпускном…Ладно, в другой раз.

И опять! Чтобы выбраться наружу пришлось долго одеваться, напяливая меховые чулки, лохматые сапоги и огромную шубу, в которой я становилась похожа на снежное чудище. Только – маленькое, а вот Кир напоминал настоящее, из тех, что безобразят на пути ледовых караванов.

Несмотря на отвратную (как по мне) погоду, на улицах оказалось много местных. Они толкались плечами, злобно пищали друг на друга и вели гружёных собак или оленей. Мы взяли пару лохматых лошадок, подкованных странными колючками. Такими, вообще-то, пользовались лишь жимуинские князьки, поэтому простолюды расступались в стороны да шипели вслед какие-то ругательства. Я не прислушивалась.

Знакомый Кира оказался парнем не из самых бедных и жил в хоть не большом, но каменном доме. Внутри пахло странно, но неожиданно приятно. Не так, как у остальных жимуинцев – старым маслом и тухлой рыбой. Пара старух в белых шкурах долго препиралась с Киром, но в конце концов ему разрешили одному пройти за занавес из выделанной китовой кожи.

- Дар, - видимо Кир увидел, как вспыхнули мои глаза и решил предотвратить смертоубийство. – Мне нужна информация, а не гора трупов. Остынь. Здесь мне ничего не угрожает.

Угу, ладно. Я присела на огромный череп моржа, невесть для какой цели стоящий в углу и стала слушать недовольное лопотание старух: «Зууст Плансхаат. Зууст Плансхаат». Впрочем, они скоро заткнулись и сквозь свист ветра я начала различать другие голоса. Кир и его собеседник. Сначала они вспоминали годы учёбы, потом прошлись по политике, причём шаман пенял местным властителям на склоки и междоусобицы. Он искренне досадовал, что нет достаточно сильного повелителя, способного остановить распри и объединить народ. Потом они перешли к делу.

- Взгляни, - шелест бумаги. – Утверждают: дескать, это – старое пророчество. Возраст, около пятисот лет.

Послышалось глухое мычание, потом потянуло запахом палёной шкуры. Дремлющие старухи встрепенулись и принялись вертеть головами. Одна взяла сушёную лапку и потрясла в воздухе.

- Древнее, - наконец сказал собеседник Кира. – но буквы – новые. Им – около недели. И сочинял не жимуинец, хоть грамматических ошибок и нет. Да пятьсот лет назад наши и не использовали подобный язык. Однако…

Он помолчал.

- Что не так? – спросил Кир. – Ты кажешься задумчивым.

- Старая запись скрыта новой. А вот старая – истинное пророчество, о том, как Жимуин обретёт силу и двинется на слабый юг. И поглотит его, если на пути не станет мёртвая тень.

- Ну, это всё – ваши местные легенды, - Кирион усмехнулся, - и в них разбирайтесь сами. Итак, документ – фальшивка. Скажи, кто из ваших способен наложить подобные чары?

- В районе рынка – десятки мелких шаманов, которые за пару бутылок огненной воды сделают клич и посильнее этого. Впрочем, большинство потом даже не вспомнит. Вряд ли ты найдёшь того, кто это сделал.

След, который было взял Кир, оборвался. Видимо, поэтому на обратной дороге мужчина задумчиво молчал и на все фразы отвечал односложным: «да». Даже, когда я спросила, будет ли он есть похлёбку из собачьей требухи и купаться в проруби. Впрочем, стоило нам вернуться в посольство и задумчивость Кира слетела, как и не было.

Ещё бы!

Внутри всё оказалось в густом смрадном дыму. Воняло так, что глаза выедало. Смердело горелым моржовым жиром. Именно таим местные согревали свои жилища и поэтому у них постоянно воняло. Впрочем, здесь кое-кто решил согреться более кардинально.

Посреди холла первого этажа, в выгоревшей дыре на старом ковре лежал чей-то труп, от которого поднимались чёрные дымные кольца. Вокруг замерли охранники и обслуга, а на их бледных лицах читался ужас перед неизбежным. Кто-то бормотал о восьмой статуэтке.

Сгорел секретарь, с которым мы беседовали перед выходом. Пошёл к себе в комнату и вдруг истошно завопил и горящим факелом помчался по посольству, пока не рухнул и не затих. Огонь затушили, но помогать несчастному уже не было ни малейшего смысла.

- Пошли, - Кир не стал осматривать труп, а сразу направился вверх. – Поглядим на его комнату.

Вонючее пятно на ковре сразу же указало, где именно искупался в жиру наш толстяк. Кир осмотрел дверь и показал мне потёртости на ручке и торце самой двери. Осомтрел стену и нашёл следы, точно туда что-то вбивали.

- Ведро с жиром, - пояснил Кирион и показал, как это сработало. – Дверь открывается, человек входит и на голову ему выливается содержимое ведра. Остаётся чиркнуть кресалом и готово.

- Но зачем? – спросила я и поморщилась. – Пошли отсюда. Воняет, как в заднице самого Вопрошающего.

- Нужно подумать, - Кир щёлкнул пальцами. – Посидеть и спокойно подумать.

Пока он сидел за своим столом и делал пометки в бумагах, я смотрела в вечереющее небо. Иногда там можно увидеть красивые всполохи, словно тянут среди звёзд пылающие ленты. Потом вспомнила. Что на кухне осталось жаркое и предложила перекусить. Кир лишь буркнул нечто непонятное и я пошла сама.

Набрала полное блюдо, взяла сыра, хлеба и миску кислых ягод к вину. Нет, ну почему тут нет яблок?

Балансируя подносом пришла к нашей комнате и обнаружила, что она заперта. Какого чёрта? Я стукнула коленом.

- Кир, ты там? Открывай!

- Оставь меня в покое! – в его голосе слышалось раздражение. – Сама знаешь, ненавижу, когда беспокоят, если работаю.