Я растёрла себя песком, смыла его и выползла на берег. Стало лучше, но ненамного. Одежда смердела, так что я ополоснула её в ручье, а потом натянула. Тут же пришёл озноб, но я послала его ко всем чертям. Цепляясь за стволы деревьев, побрела обратно.

Странно, ведь раньше сёстрам, которые прекращали пить Чёрную, на некоторое время становилось легче. Почему же мне это вынужденное воздержание не помогает? Вспыхнула и тут же погасла злость на Лоуса. Однако я понимала, зельевар не виноват, в том, что так получилось. Никто не виноват.

У повозки меня ожидал Грард. Лохматый и какой-то непривычно возбуждённый. Стоило приблизиться, и парень сделал рукой такое движение, точно собирался меня обнять. Правда, тут же передумал, что было очень правильным решением. А то у некоторых, после близости, возникали дурацкие мысли о том, что я вся в их распоряжении.

- Ты как? – спросил лейтенант.

- Жива ещё, - проворчала я и схватилась за край телеги. - Как видишь. Подняться помоги.

Растянувшись на покрывале, я открыла глаза и увидела странные чёрные точки, порхающие повсюду. Вроде мух, но больше. Закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов. Открыла глаза – точки исчезли. Грард приблизился и оперся локтями о край повозки.

- Я тут хотел поговорить, - неуверенно сказал парень. О, Вопрошающий и этот тоже! – О том, что произошло в Луимине. Я…

- Да ни хрена там не произошло, - глухо сказала я. – И в любом случае, это ничего не значит. По крайней мере – для меня. Для тебя – возможно, но…Ты у меня – далеко не первый, хоть, скорее всего и последний. Ну и что с того?

- Я ни на что не претендую, - Грард побледнел. – Просто хочу, чтобы ты знала: всё, что я сказал – правда и говорил я это не для того, чтобы затащить тебя в постель.

Он меня затащил в постель! Подумать только. Но, неожиданно для самой себя, я ощутила, как что-то внутри откликается на порыв парня. Вопрошающий их возьми, зачем они так делают? Я же просто хочу спокойно дожить эти несколько дней, чтобы никто не лез в душу и не делал ещё хуже и больнее. Я же, Вопрошающий меня дери, стала сентиментальна, как сраная монашка и рыдаю по всякому дурацкому поводу.

- Что ты хочешь от меня? – тихо спросила я.

- Я и сам не знаю, - лейтенант тяжело вздохнул. – Если честно, то мне всегда нравились совсем другие девушки. Такие, с белыми курчавыми волосами, пышной грудью и большой попой. Но ты…

Он замолчал, а я ничего и не собиралась говорить. В первую очередь, потому что уже слышала нечто подобное. Много лет назад.

Мы с Киром выбралась за город, вроде как уток пострелять. Но получилось лишь напугать крикливых тварей. Потом выбрали полянку в лесу и снова валяли дурака. А потом, когда я лежала на груди любимого, он сказал эти же слова. Почти слово в слово. И спросил: я точно не колдунья?

Нет, я не колдунья. И даже, умей этим заниматься, никогда не стала бы.

Грард протянул руку и сама, не понимая зачем, я протянула свою. Тогда парень поднёс мою ладонь к губам и поцеловал. А после – прижался щекой. И я вдруг, с тоской подумала, что, когда меня не станет, ему будет очень больно. А если Найд права, то и Киру…

Неужели, чёрт побери, я кому-то нужна в этом мире? Не для того, чтобы рубить врагов и защищать чьи-то жизни, а просто так, потому что я – Дар?

С сёстрами всё было понятно, но эти же, они мне все – чужие! Они вообще из других миров, там, где у людей есть родители и чистые светлые люди способны читать умные книги. На кой им нужна страшная грубая и неграмотная баба, которой осталось жить несколько дней?

Послышался шум торопливых шагов и к нам подбежал запыхавшийся солдат. Грард не стал торопливо убирать мою руку, а ещё раз нежно поцеловал пальцы и лишь после этого повернулся к подчинённому. Кажется, тот пришёл рассказать о чём-то важном. И не очень приятном.

- Там это, - выдавил посланец и хлюпнул носом. – Наши из Хрупков возвернулись.

- Ну и? – подбодрил его Грард.

- Дык это, вонючку этого, зельевара подрезали.

ГЛАВА 25: В КОТОРОЙ ЛОУС ГОТОВИТ ЗЕЛЬЕ, А МЫ ЕМУ ПОМОГАЕМ. ПОТОМ ПРИХОДИТ НОЧЬ И МНЕ ОПЯТЬ НЕ ДАЮТ СПАТЬ

Произошла обычная идиотская вещь. Одна из тех, что составляют всю нашу жизнь. Казалось, что может угрожать в сонной деревушке умничающему алхимику, которого охраняет пара солдат? Всё начиналось тихо-мирно: пришельцев встретили, провели к местной знахарке, да ещё и предложили испробовать местной бормотухи, настоянной на гнилой фрукте. Бабка-колдунья, уже успевшая нахлебаться браги, тем не менее приветила гостя и разрешила ему брать всё, что тот пожелает. Казалось бы, тут и сказке конец, как любила говорить наша инструктор по рукопашному бою, тыкая очередную ученицу мордой в пыль.

Ан нет. Зельевар и его деревенская коллега решили спрыснуть встречу. Что произошло дальше – одному Вопрошающему известно. Поскольку опасаться древней старухи не было никакого резона, солдаты остались за дверью. И только услышав пронзительный визг Лоуса ворвались внутрь. Знахарка стояла над лежащим гостем с ножом в руке и собиралась проделать Лоусу дырку в пузе. В добавление к тем трём, что уже успела сделать.

Солдаты не придумали ничего лучше, чем укоротить воинственную старушенцию на целую голову. К их несчастью кто-то из местных увидел происходящее через окно, так что покидать Хрупки пришлось, отбиваясь от топоров, рогатин и кольев. Досталось всем. И несчастному зельевару, который вдобавок к ножевым ранениям получил ещё и кучу ушибов, и солдатам, напоминающим сейчас измочаленные чучела, и деревенским. Вернувшиеся особо не распространялись, но большая часть крови на доспехах определённо принадлежала не им.

Врача у нас не оказалось. Имелся лишь чёртов колдун, от которого, как выяснилось, толку меньше, чем ничего и глухой простолюд-коновал. Он осмотрел Лоуса и сказал, что тот – не жилец. Когда-то нас учили оказывать первую помощь раненым, ещё не зная, что раненых Теней никто никогда не увидит. Так вот, я могла только согласиться с простолюдом. Зельевар потерял слишком много крови и его знобило. Кажется, Лоусу оставалось немного.

- Заверните его во что-нибудь и отнесите к костру, - угрюмо сказала я. Стоять приходилось, опираясь на руку Грарда, - Ему сейчас нужно тепло.

- Погодите, - Лоус приоткрыл глаза и тускло посмотрел на меня. – Принесите мою сумку и какой-нибудь котёл.

- Живо! – рявкнул сержант и тотчас не меньше десятка солдат сорвалось с места.

Сумку с ингредиентами, позаимствованными у знахарки, зельевар прижимал к себе весь путь от Хрупков к нашему лагерю. Казалось – это самое ценное, что осталось в его жизни. А если подумать, то – в моей.

Когда принесли всё нужное, Лоус приказал держать его в сидячем положении и достать содержимое сумки. Дальше он указывал, сколько чего брать и в каких пропорциях смешивать. Причём, всем этим занимались Наверра и Найд. Другим Лоус не доверял. Иногда зельевар терял сознание, некоторое время сидел с запрокинутой головой и синеющей физиономией. Потом приходил в себя и как ни в чём ни бывало продолжал.

Я смотрела на него и думала. Этот человек доживал своё. И так стремительно, что смерть уже глядела из его глаз. Зачем ему это? Он мог бы спокойно лежать у костра и медленно отходить, погружаясь в тёмный сон, который станет вечным. Зачем ему это, чёрт его дери? Почему он напрягает последние силы и тратит драгоценные мгновения оставшейся жизни на то, отчего ему никакого прока?

Чей-то внимательный взгляд заставил меня поднять голову. Найдмир стояла напротив и глядела на меня. Что-то было в её взоре. Что-то, в чём таился ответ на мой вопрос.

- Довести до кипения, - почти шептал Лоус и из его глаз бежали слёзы, - досчитать до пяти сотен и снять с огня. Пока остывает, медленно помешивать чем-нибудь металлическим. Этого должно хватить на т…

Глаза у него закатились, и голова упала на грудь. Только в этот раз сознание зельевар не терял. Он ушёл, окончательно и бесповоротно. Отец Найд стал перед умершим на колени и начал читать молитву. Королева стала рядом и склонила голову. Её губы шевелились.