- Да, они испуганы, - согласился Найд, - но в них нет воли к насилию, которая способна навредить другим.

- А у меня, значит, есть.

- Сама знаешь, - он помолчал. – Ты вспомнила, что случилось с твоими сёстрами, перед тем, как лорд Кирион доставил тебя в обитель?

Я отвернулась от окна и уставилась на него. Казалось священник обмяк в кресле и лишь его взгляд выдавал внутреннее напряжение. Думаю, он хорошо видел мой силуэт на фоне окна. Я же способна видеть даже в абсолютном мраке. Однако, о чём он мне пытается рассказать? Что я должна вспомнить? Сёстры, что с ними не так?

- Старик, - сказала я, не скрывая раздражения. – почему бы тебе не выложить всё и сразу? Вот ещё одна причина, по которой я терпеть не могу вас, святош: там, где стоило бы чётко назвать человека ублюдком, вы рассказываете четыре притчи о порочной сути.

- Ты должна вспомнить определённые вещи сама, - он тяжело вздохнул и сложил пальцы домиком. – в противном случае мои слова могут показаться ложью. Просто вспомни, почему ты…

- Тихо, - прошипела я и вновь повернулась к окну. – Тихо…

Последняя волна, катящаяся мимо, внезапно остановилась. Стих шум прибоя, а звуки со двора стали совершенно отчётливыми. Смех, храп, разговоры и…Бешеное ржание до смерти испуганных лошадей. Кто-то пытался их урезонить, но тщетно: животные чуяли смертельную опасность и никакое ласковое слово не могло отменить их ужас.

Хищник, притаившийся в ночи, способен скрыться с глаз и неслышно подкрадываться во мраке, но он не способен лишиться запаха. И когда зверь атакует, его вонь усиливается.

- Старик, - я подхватила Пену и сняла кожу ножен с её тела. – Беги вниз и предупреди всех, что у нас гости.

- Гости? – он не понимал, в чём дело, но всё же поднялся. – Какие гости?

- Волкодлаки, - сказала я и выпрыгнула из окна.

Нет, я по-прежнему не знала, как выглядит эта мерзость и понятия не имела о её повадках, но явственно ощущала вонь псины. Однако представить, что обычный волк или даже стая полезет в место, где горит целая прорва костров и топчется куча народу с оружием, тоже не могла.

Я постаралась избегать освещённых мест, приближаясь к остаткам ограды и наблюдала, как неуклюже топчутся молодые балбесы, называющие себя солдатами. Никто из них даже головы не повернул в сторону леса. Ещё бы, всё тихо-спокойно. Если бы лагерь атаковала одна из сестёр, эти олухи уже были бы мертвее-мёртвого.

Я медленно кралась вперёд, пытаясь слиться с тенями, лежащими на земле. Они принимали и обнимали меня. Потому что знали: рядом – своя. И тени открыли путь, которым следует идти. Дорогу, провонявшую угрозой, смертью и мокрой псиной. Путь, в конце которого вспыхнули и погасли светящиеся точки жёлтых глаз.

Кусты у ограды шевелились от ночного ветра и шелест листвы скрывал шаги мягких лап и тихое сопение носов.

Во-олчок! Ты не желаешь прийти и укусить меня за бочок?

Что-то тёмное качнулось между колючих ветвей и на миг зажглись звериные глаза. Во-олчок! Хочешь, я спою тебе колыбельную, расскажу сказочку на ночь? О том, как оборванные тощие девочки у тусклого костра дрожали в страхе, перед порождениями ночи?

Я ощутила, что волкодлак тут не один. Они выбрали для нападения самое глухое место и ждали, пока погаснут костры и люди пойдут спать. Думаю, никто из тварей не боялся слабых и трусливых двуногих, но тот, кто их послал, поставил определённую задачу: добыть королеву живой. Если начнётся паника и хаотичный ночной бой, Найдмир может случайно погибнуть. Поэтому волкодлаки ждали пока все уснут, чтобы тихо перерезать во сне.

- Во-олчок! – позвала я вполголоса и подняла руку, точно собиралась погладить тварь. Вспыхнули жёлтые точки. Много. – Во-олчок, хочешь поиграть со мной? А я спою тебе песенку про серый бочок.

Тёмная глыба хищной твари вплотную приблизилась к ограде, и монстр уставился на меня. Пену я держала за спиной, прижав клинок к позвоночнику, поэтому волкодлак не мог видеть моё жало. Во тьме послышалось тихое рычание нескольких глоток. Пришельцы умели и любили потрошить двуногих, слабых и почти беззащитных перед повелителями ночи.

- Во-олчок! – я почти беззвучно рассмеялась и сделала маленький шаг вперёд. За спиной слышался шум и отрывистые команды. Волкодлак поднял голову и уставился через моё плечо: жидкий мрак, точно призрак, парящий во тьме. – Во-олчок, ну поиграй со мной.

Один из любимейших приёмов моего учителя по фехтованию называется: «молния из-под земли». Меч, спрятанный за спиной, вылетает вперёд и пронзает подбородок врага. У преподавателя это получалось так, словно ничего и не произошло, просто дёрнулась кисть. Со временем я тоже научилась «молнии».

Только моя кисть даже не дёргается.

Как сейчас.

Пена пронзила голову волкодлака и тут же вынырнула обратно. Тварь даже не успела понять, что умерла. Когда я прыгнула за ограду, волкодлак ещё стоял, вот только глаза его начали мутнеть.

Стоило распахнуть дверь и пара мечей едва не вонзились в мою грудь. Я небрежно отмахнулась от них Пеной и вошла внутрь. Возникло ощущение, будто я стою по колено в бурном потоке холодной грязной воды. Чувство настолько сильное, что даже икры сводило судорогой. Кроме того, зрение тоже решило поиграть в эти шутки, уверяя, что гостиная домика до середины заполнена тёмной жидкостью, из которой торчат лишь головы испуганных людей.

- Что там? – взволнованно спросил Грард. А этот, какого чёрта здесь делает? Там, на улице, его люди с ума сходят. – Много их?

- Понятия не имею, - я зевнула и встретилась взглядом с Киром. Он нахмурился и посмотрел на мои сапоги. А-а, они все испещрены мелкими чёрными точками. – Иди и проверь.

Лейтенант оглянулся на Кириона и тот мотнул головой: мол, иди и действуй. Бравый вояка шмыгнул носом и покрепче сжав рукоять меча выкатился наружу. Оставшаяся парочка солдафонов определённо не обиделась, что начальник позабыл о них.

Я обратила внимание, что все двери из комнаты закрыты и подперты монументальными табуретами. Ну да, через такую защиту не прорвутся все легионы Вопрошающего! Под напряжёнными взглядами присутствующих я убрала тяжёлый стул и открыла дверь, ведущую на второй этаж.

- Сюда-то, зачем? – бормотала я под нос. – Чтобы отрезать путь к отступлению?

Найдмир тихо рассмеялась. Из всех она одна казалась полностью спокойной. Хотелось бы знать, на чём основывалась эдакая безмятежность? Надеется на Кира? На солдат? На…меня? Я оглянулась и тут же встретилась с доброжелательным взглядом улыбающейся королевы. Интересно, она хоть сама понимает, как я к ней отношусь?

- Спокойного сна, ваше величество, - я постаралась вложить в свои слова максимум сарказма.

- Спокойной ночи, Дар. – откликнулась она, продолжая улыбаться.

Нарочито громко топая по скрипящим ступеням, я забралась на второй этаж. Лезвие Пены я очистила ещё на улице, поэтому оставалось лишь вложить меч в ножны. В выбранной комнате кроватей не имелось, только куча старого сена у стены. Я села, затылком ощущая уколы потрескивающих соломинок. Ложиться не торопилась, потому что слышала шаги и точно знала, кто идёт. А ещё догадывалась, что никакого разговора по душам ждать не стоит. Сложные беседы Кир всегда планировал заранее. Выверял до последнего слова, чтобы не ошибиться.

Он некоторое время стоял в дверях, поворачивая голову. Я сидела тихо, почти не дыша и рассматривала любимого. Сейчас, во мраке, казалось, будто он ничуть не изменился: такой же, сдержанный в обычной жизни и неудержимый - в постели. Постоит, покачиваясь с носка на пятку, а потом подойдёт и набросится, с треском сдирая одежду.

Кирион постоял, медленно покачиваясь с носка на пятку, а после подошёл к окну и оперся на подоконник. Выглянул наружу.

- Волкодлаки? – спросил он.

- Да, - ответила я, прислонившись спиной к стене. – Полтора десятка. Ждали, пока все уснут.

- Ты их всех убила? – теперь, когда он слышал мой голос, смотрел в нужную сторону.

- Почти, - я принялась расплетать косу. – Один ушёл. Но можешь не волноваться: у него нет лапы и пропорото брюхо.