значит говорить о женском оргазме не с одной конкретной женщиной,
а с сотнями; может даже – и тысячами тех, кто, прочитав написанное
мной, не сможет задать лично множество вопросов. И что такое –
разрушить почти Всемирный женский заговор и обман, делающий их
же самих всё несчастнее и несчастнее… и даже приводящий, как
можем, увы, констатировать, ко многим несчастным судьбам и даже –
к смерти. Ведь одно дело "кропать опусы" по общей семейной
психологии, как я привыкла, и совсем другое – затрагивать темы,
ТАБУИРОВАННЫЕ в странах постсоветского пространства. Да ещё
и о своём личном рассказывать... А я осознавала: сие придётся
сделать, иначе мне не поверят; ибо так уж устроены все человеческие
существа (особенно славяне): доверяют и открываются лишь тому,
3
кого хорошо знают и понимают. А для этого мне надобно о себе
рассказать: даже самое нелицеприятное.
Видя, что меня "гложут сомнения", супруг не выдержал:
- Да, ты знаешь: эта книга будет и твоей болью, и третьим
ребёнком – поэтому тебе совсем не обязательно издавать её у нас;
даже псевдоним себе возьми. А в перспективе можем отдать будущее
творение в какое-нибудь маленькое российское или белорусское
издательство, а то и вообще – просто в Интернете разместить.
Естественно, что деньги ни тебе, ни мне за такое сложное и
серьёзное, скажем так, произведение не нужны. А вот помощь
подобного рода необходима, по-моему, не только женщинам, но и
почти всем мужчинам. Неужели ты сама не понимаешь, скольких
представительниц прекрасной половины человечества ты сможешь
сделать счастливее? А их жизнь – более гармоничной и прекрасной. И
я скажу сейчас, может, высокопарно: а если всю подноготную о
женском оргазме никто, кроме тебя, столь публично и подробно не
осветит и не расскажет?
- Это будет неправильно, согласна, – вытерев предательскую
слезу, появившуюся, видимо, и от возникшего вдруг страха перед
написанием настолько серьёзного произведения, и от сострадания к
погибшей.
Но… в то же время я была вынуждена согласиться со всеми его
доводами и неожиданно поняла, что уже готова писать правду не
только об отношениях между полами и о женском оргазме, но и о
своей "двойной" жизни и обо всех, с кем "сводила меня судьба" (тем
более – давно была "в курсе", что когда-нибудь мне всё равно
придётся сие сделать, а радуга была лишь знаком и "подсказала", что
час настал), не желая за собственный труд никаких благодарностей и
материальных благ, а даже наоборот – зная: многие станут не
понимать, осуждать и ругать (а сильные и умные мужчины, безмерно
мной уважаемые, но обманутые другими дамами… вообще могут
"тупой овцой и дурой" обозвать). Но также чётко осознавая: нет и не
будет на Земле ничего гармоничнее и прекраснее, чем
счастливые семьи, в которых растут здоровые, любимые и
радостные дети. А потому: я должна хотя бы попытаться приблизить
то время, когда процент подобных людей и семей достигнет хотя бы
пятидесяти. И не будут умирать красивые женщины "ради любви".
РАДИ ЛЮБВИ ВСЕГДА НАДО ЖИТЬ!
И если моя исповедь, а вернее – Крик Души, спасёт хотя бы одну
особу прекрасного пола (хотя в данном произведении именно
представительниц сего рода мне и придётся немножко ругать,
рассказывая мужчинам правду обо всех наших хитростях, уловках,
манипуляциях и страхах) и сделает её более уверенной и счастливой
4
– значит, я не зря тратила своё время, "украденное" – в том числе! – и
у моих близких, ведь они полностью меня поддерживали и
предоставляли мне возможность делиться с вами своим опытом,
впечатлениями и полученными знаниями, кои, разумеется, не мне
одно принадлежат.
ГЛАВА II. УРОКИ ДЕТСТВА.
Итак... Когда я поняла, что быть женщиной в нашем мире гораздо
сложнее, чем мужчиной?
Ну, если верить врачам и учёным, утверждающим, что ребёнок
всё слышит в утробе матери, – полагаю, я "въехала" в то, что меня
ожидает в жизни… как "существо слабого пола", будучи ещё
нерождённой. Ибо, во-первых, мой папочка, узнав об "интересном
положении" супруги, выпивал за наследника почти ежедневно – и,
разумеется, не чай с печеньками. Во-вторых, каково было
психологически моей матушке переживать столь частое лицезрение
пьяного мужа, являясь беременной, а значит – априори нервной? А в-
третьих, отец – умный и образованный человек, хороший специалист –
становился абсолютно неуправляемым и агрессивным зверем после
того, как употреблял спиртное... И не только орал на мать, но и бил её.
Соответственно, скандалы у моих "предков" стали нормой жизни.
И даже на последних месяцах беременности моя родительница
получила парочку ударов ногой в живот, то есть – по мне. Поэтому: не
думаю, что я так уж рвалась в этот мир – скорее всего, именно по этой
причине моя матушка переходила лишние две недели "на сносях".
Полагаю, таким образом уже в животе я проявляла свой упрямый и
независимый характер, догадываясь: хозяева в нашем мире – в
общем-то, мужчины, – и не стремилась на этом свете "появляться".
И было бы здорово, если бы на моём нежелании рождаться всё и
закончилось. И потом все бы умилились появлению девочки, радостно
приветствуя мою крикливую персону. Но, похоже, сей мир не так
устроен… и не мне его тогда было менять. А потому первое, что я,
видимо, услыхала, когда родилась:
- Мамаша, у вас девочка! Вот отец-то расстроится, ведь все хотят
сына-первенца. А тут...
Конечно же, данная тирада была сказана моей матери, о чём она
мне потом зачем-то неоднократно упоминала; но и я-то ведь, думаю,
тоже не глухая была – и вот так сразу осознала: меня ТУТ не ждали, и
мне, как особе "слабого пола", долго и упорно придётся бороться "за
своё место под солнцем".
Это сейчас, когда мне уже 48 лет, я (наконец-то!) поняла: как же
здорово и замечательно быть женщиной! И могу легко и запросто,
хотя вру… не легко и далеко не просто, рассказывать вам о событиях
5
и перипетиях жизни одной из миллиардов обычных " баб", каковой я и
являюсь. Но как же долго и мучительно пришлось мне идти к
осознанию столь, казалось бы, простой – и одновременно такой
сложной! – ИСТИНЫ.
Но обо всём по порядку. Правда, о самом главном, иначе не
хватит ни моих, ни ваших сил писать-читать; да и может получиться
нечто гораздо более грустное и страшное, чем в драме "Похороните
меня за плинтусом" Павла Санаева. А мне бы, поверьте, подобного не
хотелось – цель у нас с вами всё же другая.
И если коротко упомянуть о ранних годах моей жизни, то это