Преследователи растянулись, окружая. В щит со всего маха врезалось чужое плетение, проламывая единственную защиту. Орифа качнуло. Парень сжал зубы, выправляя дыру. Он все чаще спотыкался и уже не мог держать заданный темп.

– Я долго не продержу, – прохрипел он.

– Вижу, – Дим оценил расстояние до леса, – сколько сможешь.

Ориф оступился и упал на колени. Дим схватил его за рубаху, рывком поднимая на ноги. Перед самым носом чиркнула стрела, срезая прядь волос со лба. Щита больше не было. Осталось лишь уповать на везение и милость Богов.

Дим выпустил последний болт, отбросил ненужный арбалет. Лес манил своим величавым спокойствием и обещанием защиты.

Болт просвистел совсем рядом и ударившись о ствол, отскочил. Беглецы влетели под спасительный свод деревьев и, не останавливаясь, помчались дальше. Ветви безжалостно хлестали по лицу, по рукам, жаля глаза, цепляя волосы.

Бешеный стук сердца о грудную клетку отдавался в ушах. Каждым хрипящим вздохом, каждым ударом сапога о землю, свистом разрывающихся легких. Мелькание листвы, серебристые лучи, взошедшей Таллы, хруст веток под ногами.

Держаться. Держаться. Держаться.

Эта единственная мысль задавала ритм, подстегивала волю, гнала вперед.

Нырнуть в заросли кустов, перепрыгнуть упавшее дерево, уйти за толстый ствол. Еще дерево. Еще. Свист болтов, крики преследователей. Уйти, как можно дальше. Еще.

Держаться. Держаться. Держаться.

Ориф споткнулся об очередную корягу, скрывающуюся в густой траве, и полетел вперед. Вытянул руки, пытаясь затормозить падение, но вместо твердой земли поймал лишь пустоту и кубарем покатился в крутой овраг.

Дим успел затормозить. Выругался сквозь сжатые зубы, сел на траву и, помогая себе руками и ногами, заскользил вниз.

Напарник по несчастью лежал на дне оврага, раскинув руки, подставляя тело под потоки уже начавшего прогреваться воздуха.

– Твоя стихия – воздух? – догадался Дим.

– Да, – Ориф открыл глаза. Сейчас в них был отчетливо виден ободок бледно голубого цвета возле самого зрачка. – Иначе я так долго не продержал бы щит. У меня не самый сильный дар.

– Ты хорошо нас прикрыл, – Дим растянулся рядом, с блаженством даря покой измученному телу. – Вроде оторвались. Не слышно шума погони.

– Граница. Сюда мюрдженцы не сунутся. Выпустят Диких.

– Диких?

– Прирученные волки. Их специально держат на всех пограничных постах. Они отлично умеют брать след, знают лес – опасные зверюги.

– Тогда надо убираться как можно дальше.

– Да.

Однако ни тот, ни другой не спешили вскочить на ноги и продолжить путь. Как бы ни была близка опасность – отдых был необходим. Просто вытянуться всеми костями, мышцами, осмотреть раны, набраться хоть немного сил, остудить голову.

– Как тебе удалось скрыть от конвоя наличие дара? Ведь шактов охраняют по-другому.

– Пришлось крутиться, – неоднозначно хмыкнул парень.

Он сел, оперевшись спиной на толстое бревно, лежавшее рядом.

– Один из стражей – мой старый приятель. Мы с ним частенько кости бросали. Он был должен мне кругленькую сумму. Вот и помог. Нас доставили в караулку двоих. Тот другой был неодаренный, вот мой приятель, пока не разобрались, кто есть, кто отправил меня в другой корпус, вместо него, – он помолчал, а потом с самым невинным видом добавил: – видимо решил, что, если хоть долг отдать не успевает, поможет делом. Есть же на свете хорошие люди!

Дим хмыкнул.

– Или ты пообещал ему сказать своим дружкам, кто тебе остался должен, и они бы вытрясли из него эти деньги. А так и он при своих и тебя все равно в петлю.

Ориф захохотал и не стал отрицать предположение товарища.

– Я закрыл хьярт от внешних источников. Всего несколько дней, и я ничем не отличался от остальных заключенных. Это было не сложно.

Дим приложил руку к груди, где мучительно ныло. Его хьярт обессиленный и опустошенный сжался в болезненный комок и отдавал тупой болью каждый раз, когда он пробовал дотянуться до него. И больше никак не реагировал.

Как не вовремя его дар снова решил поиграть с ним в прятки.

– Как ты вообще такой ловкий оказался в руках палача? – он в отличие от своего спутника не торопился подниматься и отрывать себя от земли. Пусть он не может сейчас проявить свою сущность, но даже просто лежать и чувствовать всем своим телом стихию, было невероятно приятно.

– Это история про разбитое сердце, – состроив скорбную физиономию, произнес Ориф.

– И? – Дим открыв глаза, с интересом посмотрел на собеседника. – Что случилось с твоим сердцем? Как оно привело тебя к виселице?

– Привело не оно, а комендант крепости. Вернее, его избранница. Мы с ней встречались уже несколько миноров. То ли он сам стал подозревать, то ли донес кто, но в один день мы чуть не попались. Мне пришлось бежать, в пылу я ничего не заметил. Уже у себя в комнате почувствовал, что в кармане куртки что-то лежит. Достал, а это секретная карта. Я не успел даже понять толком, что держу в руках, когда ко мне ввалились несколько человек, схватили, отняли бумаги, потащили в темницу.

– Это она тебе подбросила?

Ориф мрачно кинул.

– Она всегда говорила, что не хочет терять то положение и блага, которые имеет, будучи избранницей коменданта. И видимо решила, что мне болтаться в петле будет гораздо приятнее, чем ей возвращаться в родное село.

Дим улыбнулся и потянулся всем телом, скидывая усталость. Сел.

– А ты тоже парень не промах, – Ориф внимательно изучал его.

– В смысле?

– Мастер боя. Я видел нечто подобное. Уже очень давно. В классах Великих Домов. Случайно получилось.

– Падок ты на случайности, я погляжу, – Дим прищурился, слегка прикусив нижнюю губу. – Ты имперец? – спохватился он удивленно.

– Ты тоже не уроженец долины, – парировал собеседник.

– Ладно, пора уходить отсюда, пока на нас не спустили этих Диких.

В лесу было тихо. Нет, конечно, сам лес шумел. Птицы уже начали своей дневной концерт. То тут то там были слышны трели соловья, стук дятла эхом разносившейся от дерева к дереву, где-то в глубине пела иволга, разливая нежные звуки флейты. Весело журчал ручеек, перешептывались листья, ворчливо хрустели ветки под ногами. Не слышно было звуков погони, лая псов, воя волков.

Правда и путники не стояли на месте, стараясь как можно дальше уйти вглубь леса, оторваться от погони, потеряться среди деревьев. Несмотря на усталость, бессонную ночь, жажду, голод они передвигались быстро, иногда переходя на бег, когда чащоба становилась более проходимой и деревья расступались, уступая им дорогу.

Формально они уже давно были на территории империи. Однако оба прекрасно понимали, что если это остановило стражей границы, то не помешает пустить в погоню следопытов. Беглецы постоянно оглядывались, пытаясь, уловить посторонние звуки или поймать глазом мелькание чьего-то силуэта среди деревьев. Иногда Ориф закрывал их щитом, так как опасность получить болт в спину была все еще реальна и заставляла двигаться все дальше и дальше, не тратя время даже на короткие передыхи.

– Не трать больше силы, – Дим оглянулся на спутника, который был бледен, и его заметно пошатывало, – береги их для себя. Нам еще идти и идти.

– А ты уверен, что мы идем правильно? – хрипло спросил тот и, последовав совету, распустил плетения, снимая защиту. – Талла скоро скроется за небосвод. Ночью легко потеряться в таком лесу.

– Она уходит туда, – напарник кивнул головой, вслед уходящей звезде, – к морю. Если все время удаляться от моря, мы выйдем на поселения Астрэйелля. Вот увидишь, утром Талла должна подняться прямо над нашими головами.

Снова вперед. Без отдыха. Не поддаваясь соблазну остановиться и набрать хотя бы горсть ягод, щедро разбросанных лесом по земле, кустарникам, низким деревьям, утолить голод, прибавить сил.

Только когда стемнело, беглецы решили сделать привал на берегу небольшого озерца, заросшего водорослями, травой, камышами. Прорвавшись сквозь густые заросли ивняка, путники подошли к самой воде. Напившись, они с удовольствием умылись, смывая грязь, пыль, кровь, осмотрели раны, вновь перевязали более-менее чистыми лоскутами ткани, оторванными от рубах.