– Ты ничего не путаешь? Она же никогда не гуляла на улице?

– Нет! – тут же вступил в разговор другой юный хоккеист, – это точно она! Вот – у нее пятнышко на грудке и на правой лапке и усы большие. Прям усищи какие-то!

– Вы то откуда так хорошо ее знаете? – удивилась мать.

– А нам Даша давала в компьютер поиграть, когда вас дома не было, а мы ключи забыли. И там такая кошка была!

– Ага, – подхватил второй, – Даша нам еще сухарки купила. Целую пачку! Большую!

– Ясно…Ладно насчет сухариков разберемся…Даже не знаю, взять с собой или нет…Вдруг это не их, не соседей?

– А если соседей?! – в один голос воскликнули близнецы, – жаааалко! – дружно затянули они. – Давайте заберееееем…

Мама редко отказывала своим детям, тем более, мысли то у них были правильные и добрые, а она сама их учила жалости к животным…Сомнения были недолгими.

– Ладно, – решилась она – забираем с собой – вдруг она, правда, со второго этажа? Ее небось дома ищут!

– А куда мы ее денем? – поинтересовался папа, который тоже любил животных, к тому же, был очарован кошачьим подношением, но не понимал – куда девать черную «потеряшку» до утра – у них в квартире жили две кошки и вряд ли они сильно обрадуются появлению «конкурентки».

– В смысле? – не поняла жена.

– Так времени то уже пол второго…Не будем же мы будить соседей?

– Ой! А я и не подумала, что уже так много…Пошли скорей домой, по дороге что-нибудь придумаем!

Они спешным шагом отправились по темным улицам, а Муся перекочевывала с рук на руки то одного, то другого близнеца, громко выражавшего желание именно ему сейчас доверить соседское «сокровище». Когда процессия вошла во двор, у подъезда сидели безутешные Дашка и баба Поля, которая по случаю приключившейся драмы даже не пыталась отправить младшее поколение спать. Муся стрелой соскочила с рук спасителей и понеслась к скамейке у дома.

– Муся!!! Мусечка! Ты откуда?! – на пределе децибелов юного голоса завопила Дашка, прижимая к себе, тут же запрыгнувшую к ней на руки черную кошку. Баба Поля, обрадованная не меньше внучки, но все же попросив ее шуметь потише, начала гладить «беглянку» и причитать на манер Дашки: «Муся! Родненькая ты наша! Мы ж тебя весь день ищем! Где же ты была, миленькая?! Исхудала то как, куда же тебя понесло то из родимого дома?!»

Довольные близнецы скакали рядом, наперебой рассказывая историю спасения от голода и одиночества черной кошки. Мама с папой вначале пытались урезонить не в меру расшумевшихся юных спортсменов, но потом, махнув рукой, поведали удивленным хозяевам, где они нашли Мусю. Отдельная история была посвящена, конечно же, честно пойманной мыши и благородному предложению добытого голодному человеку. С этого дня Муся никогда больше не рвалась посмотреть мир, вполне довольствуясь созерцанием его с оконного подоконника.

Когда все семейство, начиная с юного Гоши и заканчивая бабушкой Полей в коем-то веке вместе собралось на отдых, решено было Мусю отдать Дашиной тете, родной сестре ее мамы – заядлой кошатнице Надежде. У нее жили два породистых персидских кота, и не известно было, как отреагирует на нежданную гостью тот, что появился в ее семье всего три года назад, но другого выхода не было. Не отменять же в самом деле совместный отдых из-за домашнего питомца? Тем более, не в чужие руки отдавали любимицу, а в родные, сестринские, к тому же «заядло-кошатнические». Вот и оказалась Муся в один солнечный августовский день сначала в тесной «переноске», а потом – в довольно просторной трехкомнатной квартире. Вся эта квартира была украшена многочисленными кубками, полученными старшим из двух «персиков» – серым Максом за победы во всяческих, как с гордостью прибавляла Надя: «на международных, на минуточку, выставках». Встречать гостью вышел и степенный выставочный завсегдатай, и его сосед, с которым Муся еще не была знакома – черно-белый Фил, он же Филимон-Патрик– Себастьян и кто-то там еще, кого Муся не запомнила. Черная кошечка порадовалась за Макса – он уже не выглядел таким несчастным и больным, как три года назад. Тогда Мусю, почти котенка, первый раз отправили в гости в семью тети Нади. У Даши должен был появиться братец, но что-то там пошло не так, и все семейство очень волновалось и проводило время в больнице у молодой мамы, причем в полном составе, потому-то даже бабе Поле было не до пушистой любимицы. Все в той же переноске, правда, тогда она еще не казалось ей такой тесной, кошку отправили в квартиру Надежды. Как выяснится позже, этот визит пришелся как нельзя более кстати, и для семейства Муси и для семьи Макса, вернее, для него самого, ведь именно черная кошечка с большими усами спасла жизнь обладателю многочисленных кубков с международных выставок. Муся, наверное, никогда не сможет забыть тот день…

Семь лет Макс прекрасно ладил с Вильманом – еще одним обитателем квартиры Надежды и любителем покрасоваться на кошачьих выставках. Познакомились они, когда Виле было три года, а Максимилиан был совсем еще маленьким пушистым комочком, и как-то так сразу получилось, что двух кошачьих связала крепкая дружба. Они вполне миролюбиво ели из одной миски, хотя каждому из них хозяева приготовили отдельную модную посудину. По вечерам Макс и Виль по очереди лазили по специальному кошачьему «туннелю», с любовью сшитому хозяйкой, или взбирались на подставку-когтеточку, только один на первый «этаж», а другой – на «второй». И на выставках вместе участвовали, вальяжно расположившись в соседних клетках. Незаметно пролетели семь лет мира и дружбы, но, как это ни печально, век кошачий, тем более породистого кота недолог. Однажды Макс, проснувшись, не увидел на привычном месте своего друга, и почему-то красной миски Виля на кухне тоже не оказалось…Макс тщательно исследовал все комнаты, но соседа нигде не было. Зато в доме витал еле уловимый запах, вернее, даже не запах, а какое-то неприятное ощущение присутствия чего-то страшного и безысходного…Максу стало неуютно в любимом доме, он не понимал, но чувствовал, что в его безоблачную жизнь ворвалось дыхание смерти…По квартире ходила заплаканная хозяйка, а ее дочь Аришка, по случаю горестного события даже не пошла в лучший городской лицей, куда регулярно отправлялась вот уже пять лет. Она сидела в своей комнате и перебирала фотографии Виля и его дипломы. Макс пристроился рядом и попытался заглянуть ей в глаза. Ариша погладила серого питомца, и, произнеся дрожащим голосом: «Вот и остался ты один, Максик», заплакала. Серый перс подошел к старшей хозяйке, но и у той слезы катились по щекам прямо в кастрюлю с борщом, который она любила готовить по понедельникам. Макс понял, что никогда больше не увидит своего друга. И эта страшная мысль буквально парализовала все его пушистое, упитанное тельце…

И вот в такое, горестное время, на свет решил без всякого предупреждения появиться племянник Надежды и двоюродный брат Аришки, в следствии чего Муся и перекочевала в их квартиру первый раз. Она вошла, настороженно оглядываясь и принюхиваясь. Посреди комнаты лежал пушистый «хозяин», которого черная кошка решила пока обойти стороной. Но поскольку он не проявлял никаких признаков агрессии, она, осмелев, подошла к нему поближе. «Перс» на ее приближение никак не отреагировал. Он так и продолжал лежать, глядя в одну точку. Прошел первый день пребывания Муси в гостях, а Макс так и лежал на своем месте, не подходя к миске с ароматной едой. Вот этого черная кошечка никак понять не могла: она, конечно, знала о грустном событии, понимала – печаль и все такое, но не отказываться же от вкусняшек?! Ей тоже бывает грустно, но свою порцию она исправно съедает, и считает это правильным!

Каково же было мусино удивление, когда Макс не подошел к миске ни на второй, ни на третий день. Как только его не уговаривала Надя, как не хлопотала вокруг него Ариша – ничего не помогало. Самое большое одолжение, которое он делал хозяйкам – понемногу пил воду. Через пять дней категорического отказа от еды, Макс с трудом вставал на дрожащие лапы, но даже не делал попытки пройтись по квартире. Поднимется, постоит, качаясь, и опять ляжет. Пришел ветеринар, посмотрел, послушал, покачал головой, прописал уколы и, посоветовав постараться вливать Максу в рот хотя бы по капельке бульона, хотя бы из пипетки, так, как малых котят, оставшихся без мамы выкармливают, но обязательно каждый день, ушел.