– А вот им всем! – выкрикнул он, сделав при этом соответствующий жест. – Товар нам дают, значит, будем продавать! И пусть этот Торопыга хоть застрелится! – Но потом продолжил спокойнее: – Братья, завтра будет большая партия. Только помните, люди Макса недовольны, от них сейчас можно ждать любой подляны. Поэтому пойдём в парк все – две тройки и двойка. Всем быть с оружием. Далеко не расходитесь, чтобы видели друг друга и в случае чего помогли. Товар я принесу прямо на место и присоединюсь к двойке. По возможности быстро реализуем. Нам нужно доказать, парни, что мы в этом деле люди не случайные, можем торговать лучше босяков Торопыги Макса. И тогда каждый из нас будет купаться в золоте…

Собрались в парке ближе к вечеру, когда количество гуляющей молодёжи достигает пика. Ант объединился с Витом и Тягачом. Они стали на центральной аллее, вторая тройка расположилась ближе к катку, а пара – у аттракционов. И тех, и других Антон видел отлично. Толстяк нервно покручивал свою гирьку, укоротив ход цепочки до минимума, а Тягач показал из-под полы обрез армейской магазинной винтовки – семь патронов, семь смертельно опасных шершней, готовых вырваться из короткого ствола при лёгком нажатии на спуск.

Ант знал, остальные бойцы тоже вооружены – кастетами, обрезками шлангов со свинцовыми шариками внутри, ножами. Обрез Тягача удивил и озаботил его. Воевать собрался, что ли? Однако парни выглядели так, будто намечалась обычная очередная потасовка. Словно узнали, что на родной район зашли чужие дерзаи, и готовы размяться со всей молодецкой удалью.

Время шло, Багровый не показывался. В то же время Вит высмотрел парочку возможных клиентов:

– Ну, где ж дурь? Уже торговали бы…

Вместо клиентов появились «торопыги». Группа в чёрных плащах с капюшонами, руки в карманах, они быстрым шагом приближались по аллее. Было что-то зловещее в этих фигурах, и ничто не напоминало прелюдию к обычной уличной драке. Трое свернули к аттракционам. Пятеро продолжали шагать прямо на Антона с товарищами. Когда дистанция сократилась до десятка метров, «торопыги» начали вытаскивать руки из карманов.

Вит лихорадочно раскручивал цепь своего оружия, Ант дёрнулся к ножу, Тягач приподнял полу бушлата, и в этот момент захлопали выстрелы. У всех нападающих были в руках револьверы. Пули засвистели над головой Антона. Тягач рухнул, обрез выскользнул из ослабевшей руки в снег. Вита ужалило в бок, он закружился волчком. На аллее шарахнулись случайные прохожие, кто-то пронзительно завизжал, но пальба не прекращалась. Вздрагивало под ударами пуль тело Тягача, Толстяк согнулся пополам, его повело в бок, а следом он рухнул ничком. Но в него продолжали стрелять…

Антон видел всё это будто со стороны, словно не стоял между подельниками, по которым вели убийственный огонь. А дерзаи Макса продолжали исступлённо разряжать барабаны в Толстяка и Тягача, совершенно не обращая внимания на третью мишень. Выстрелам на аллее откликнулись хлопки у аттракционов, там тоже расстреливали «багровых». Антон точно знал, ни у кого из них не было огнестрелов. Значит, убивали своих!..

Патроны у «торопыг» закончились. Они начали деловито перезаряжаться, револьверы дымились. Двое, размахивая оружием, метнулись к ледовому катку. Антон стоял истуканом посреди опустевшей аллеи, но противники не видели его в нескольких шагах! Блуждали взглядами по парку, один, повыше ростом, зло сказал что-то, Ант не расслышал, что. Да и не до того было, не до разговоров. Раньше он не пользовался огнестрельным оружием, но отец когда-то показывал, как стрелять из дробовика. Да и что такое винтовка, тоже знал. Не мальчик.

Нагнулся, подхватил обрез. Мелькнула мысль о предохранителе, но искать его сейчас не было времени. Помоги Святой Николас! – вскинул ствол в сторону ближнего «капюшона» и нажал на спуск. Выстрел прозвучал оглушительно, заложило уши. Из ствола полыхнул рыжий сноп огня. Винтовочная пуля, пущенная с короткой дистанции, сбила дерзая с ног, тот даже не пискнул. Умер, не успев понять, что же произошло.

Остальные отпрянули, заозирались. Антон машинально переступил немного в сторону, передёрнул затвор. И выстрелил во второго. Рука дрогнула – промах! Тут только «торопыги» вскинули револьверы и принялись палить… туда, где мигом раньше стоял Антон! Пули взрывали снег, свистели совсем рядом, но не причиняли Антону ни малейшего вреда. Он успокоился, навёл оружие точно, и вторая фигура полетела в снег…

Тут только оставшийся дерзай увидел того, кто по ним стреляет. Глаза парня полезли на лоб, рот распахнулся, готовый вытолкнуть крик отчаяния и ужаса, но Ант уже нажал на спуск. Передёрнул затвор и выстрелил ещё раз, уже в лежащего на снегу врага. И тут почувствовал жжение в груди. Охлопал ладонью одежду – сухо, крови нет. Но ведь жжёт! Рванул ворот полушубка, оттянул рубаху. Мамин амулет, с которым он не расставался все эти месяцы, жёг кожу. Камешек мерцал потаённым, чарующим светом, а кружок металла, в который он был впаян, ощутимо нагрелся. Ладно, с этим разберёмся потом…

Пять патронов израсходовано, осталось два. Антон поразился себе – голова пустая и холодная, руки не дрожат, будто всю жизнь отстреливался от превосходящих сил противника. Однако дело не окончено, а всё нужно доводить до конца. Подошёл к тому, которого свалил первым. Этот не успел выстрелить ни разу, барабан должен быть полным. Кирк показывал свой револьвер Антону, объяснял, как пользоваться. Поднял оружие, убедился – так и есть, шесть патронов. И отправился к катку.

Он перестрелял их всех: и тех двоих, кто убивали «багровых» у катка, и тех, кто открыл стрельбу у аттракционов. Они не видели мстителя, не чувствовали опасности, а Клещ менял пустые револьверы на заряжённые и всаживал в дерзаев пулю за пулей. В упор. Лишь слегка переступая после каждого выстрела. Потом сбросил оружие и пошёл из парка до ближайшего ресторанчика, который – он знал – не закрывается до утра.

Кирк Багровый с дурью так и не появился. Зато наутро, когда Антон успел и напиться вдрызг, и выспаться, уронив голову на стол, и вывалился, наконец, из прокуренного зала на свежий морозный воздух, первое что он увидел на ближайшем столбе было: «Разыскивается особо опасный преступник! Приметы… Сообщивший о месте пребывания получит награду… При задержании преступник может применить оружие, следует соблюдать крайнюю осторожность!». И свой рисованный портрет внизу листка.

А на другой стороне улицы, над аркой взывал плакат: «Записывайся добровольцем в Колониальный корпус! Денежные премии, полное обеспечение, работа для крутых мужиков! Кто хлебнул романтики дальних походов, тот узнал, что такое настоящая жизнь!». Под плакатом белой краской была намалёвана стрелка, указывающая направление к вербовочному пункту.

В давние времена смелый мореплаватель Берг Солёный – пират и исследователь, – открыл архипелаг островов и неширокую полоску суши далеко на востоке. И водрузил там флаг – тогда ещё Королевства Даирии. Позднее, в республиканские времена, Поморье получило статус протектората, но сути дела это не меняло. Колонию отделяли от метрополии огромные территории, почти сплошь заросшие тайгой и принадлежавшие империи Цизе. Но там, на краю земли добывали золото, алмазы и руды редких металлов. Поморье постоянно сотрясали восстания и мятежи, но отказываться от лакомого куска Даирия не собиралась. «Восточная проблема», как говаривал кузнец Трей.

Антон тряхнул головой и пошёл через дорогу, в арку…

Автобуса пришлось ждать не сорок минут, а час с гаком. За это время Антон разговорил одного из мужиков. Слово за слово, постепенно к беседе присоединились ещё несколько человек. Интересные вещи услышал скиталец про свой родной город. И не только он. Многие приехали из Дубостана впервые, слушали, открыв рот.

Оказалось, что устроится на кирпичный завод формовщиком или к печи обжига не трудно, но платят там гроши. Другое дело карьер, там вольнонаёмный может сейчас заработать очень неплохо. Но копачи уже не нужны, добывают глинозём техникой. Бульдозеры, экскаваторы. Видели, на грузовой платформе везли? Во-во. Берут водителей каров, лебёдочников, бригадиров. Квалифицированных рабочих. Да и то не всех, ведётся строгий отбор.