Сейчас, конечно, у детей вьетнамцев-иммигрантов во втором поколении были собственные роскошные, стильные версии таких ресторанчиков, где еда стоила в три раза дороже, и находились они вдали от мини-Сайгонов Ричмонда, Футскрея и Бокс-Хилла[2]. Генри был одним из них. «Роллы Генри Ха Мина» располагались на Чапел-стрит, и снаружи всегда собиралась очередь. Ван Ыок и Джессика работали там по средам, делали роллы из рисовой бумаги или, если смена начиналась раньше, лепили заготовки для роллов.

На Пант-роуд девчонки попрощались, как обычно, стукнувшись два раза костяшками пальцев, и разошлись в разные стороны.

После утренних занятий по физике, когда Ван Ыок выходила на улицу, чтобы съесть ланч, ее остановила Лу. Ван Ыок надеялась столкнуться с Лу или Майклом, которые, хоть и не были ее друзьями, относились к ней дружелюбно. И они никогда не игнорировали ее присутствие, когда в перерыве на ланч она садились рядом с ними.

– Ты идешь на эту фигню? – И Лу зачитала с листовки: – Ознакомительное собрание на тему «Как я могу помочь обществу?».

– Я забыла про него.

Отлично. Еще больше работы. Это было частью курса «ТДО» – «Творчество, Деятельность, Общество», обязательной составляющей бакалавриата, нацеленной на то, чтобы все ученики были всесторонне развитыми личностями. Разработчики учебной программы МБ, наверное, думают, что у школьников полно свободного времени? Они издеваются, не иначе, если считают, что человек может с этим справиться, что это гуманно, – нам едва хватает времени, чтобы быть работоспособными ботами-зубрилами.

Лу пришла в школу Кроуторн только в четвертой четверти прошлого года, новенькая девчонка в «Маунт Фэрвезер», учебном лагере вдали от города, на природе, где предстояло проучиться целый семестр. И за этот семестр Лу, особо не стараясь, показала всем, что она крутая. У нее был собственный круг общения. Она вступалась за слабых. У нее были моральные принципы. И еще она обладала суперкрутым талантом – умела петь. К тому же у нее были матери-лесбиянки, что, кажется, тоже считалось крутым и добавляло ей значимости в глазах остальных.

Когда Ван Ыок рассказала о Лу Джесс, та, услышав о матерях-лесбиянках, с радостными криками выбросила руку вверх, совсем нетипичное для нее проявление восторга. Джесс была лесбиянкой – или, как она сама себя описывала, «лесбиянкой в ожидании».

Она с самого начала знала, что не гетеросексуальна, но твердо верила, что ни за что не сможет признаться в этом родителям до тех пор, пока не окончит школу и не начнет сама зарабатывать на жизнь, потому что они скорее поменяют замки на дверях, чем смирятся с ее сексуальными предпочтениями. Джесс относилась к этому с философской точки зрения, но, не отказываясь от собственных убеждений, она понимала, что, пока учится в школе, родители будут против любых романтических увлечений.

По мнению Джесс, родители могли бы изменить свое мнение о том, что значит иметь дочь-лесбиянку, если Пенни Вонг[3] (кумир обеих девчонок) когда-нибудь станет премьер-министром Австралии. Премьер-министр, лесбиянка и азиатка в одном лице – это могло бы склонить чашу весов в пользу Джесс. Но опять же…

– Нам разрешили взять обед с собой, – сказала Лу. – Хотят, чтобы мы начали привыкать все следующие два года делать несколько дел одновременно. Ура, ребята.

В главном актовом зале, громко переговариваясь и шумя, сидела почти половина одиннадцатого класса. В этом огромном помещении с высокими потолками, длинными окнами, отличной акустикой и профессионально оборудованной сценой был такой гладкий и блестящий паркетный пол, что Ван Ыок пообещала себе до окончания школы обязательно покататься по нему в носках.

Она села с Лу и Майклом. По другую сторону от нее расположилась Энни, которая, казалось, все время была в движении, и сидеть рядом с ней можно было, лишь сжавшись на своем месте, потому что Энни всегда выходила за границы своего личного пространства и постоянно задевала рядом сидящих локтями, ногами или случайно попадала в них ручкой.

Пока мисс Кинг, которая была координатором курса «ТДО» и вообще координатором всего одиннадцатого класса, начала, усадив всех по местам, объяснять составляющую «служения» – и вызвала недовольные стоны, когда сообщила, что расписание волонтерской работы все должны были составить еще вчера, – Ван Ыок старалась избегать последствий необычайной активности соседки. Когда она повернулась к Энни, чтобы попросить больше не толкать ее, то уставилась прямо на Билли Гардинера – похоже, они с Энни поменялись местами. Он одарил Ван Ыок довольной улыбкой и наклонился, чтобы рассмотреть, что у нее на ланч.

– Ням-ням, – произнес Билли, угостившись фаршированным омлетом, приготовленным мамой Ван Ыок в качестве угощения в первую неделю возвращения в школу.

– Объедение! – воскликнул он с полным ртом. – Ты сама это приготовила?

Билли смотрел на рассыпавшийся кориандр, курицу и ростки фасоли так, словно омлет был предметом серьезной экспертизы.

– Что там?

Ван Ыок почувствовала, как от смущения зарделись щеки. Ей совсем не хотелось стать объектом грубых шуточек Билли Гардинера. А вдруг он сейчас выплюнет еду и притворится, что его вот-вот стошнит? Ее саму затошнило при мысли о том, что может произойти в следующий миг, и она закрыла от него свой ланч.

Лу, видя, что происходит, наклонилась вперед и заговорила вместо Ван Ыок:

– Хватит воровать еду!

– Это не воровство, а обмен, – ответил Билли и открыл большой бумажный пакет. – Что будешь?

Он положил пакет на колени Ван Ыок и, порывшись, извлек оттуда контейнер с клубникой, которым помахал перед ее носом. Она покачала головой, глядя прямо перед собой и со страхом ожидая неизбежного – когда станет мишенью его насмешек или получит какое-нибудь гадкое прозвище. Что она сделала, чтобы заслужить это внимание? Вот он толкает ее локтем.

– А как насчет… домашнего батончика из мюсли?

Ван Ыок снова покачала головой, намеренно не глядя на него. Опять шорох бумаги.

– Апельсиновый торт?

Ван Ыок придвинулась ближе к Лу и убрала пакет Билли со своих колен.

– Ладно, так и быть. Фокачча с куриным шницелем и капустным салатом… напополам? – Билли вытащил огромных размеров сэндвич и предложил его Ван Ыок. Она отвернулась. – Слушай, здесь точно должно быть то, что ты любишь. Может, яблоко? Какая еда тебе нравится?

– Оставь ее в покое, Гардинер, – сказал ему Майкл, сидящий через два места от него.

– Я лишь пытаюсь поделиться, – ответил Билли.

– Одиннадцатый класс, прошу внимания, – в тот же момент проговорила мисс Кинг.

Билли наклонился так, что почти касался лица Ван Ыок. Она приготовилась к худшему. Ну вот, сейчас начнется.

– А ты знаешь, что ее зовут Джо? – кивнул Билли в сторону сцены. Его голубые глаза сияли от глупости сказанного – и на удивление, слова не имели никакого отношения к Ван Ыок. – Джоанна. Джо Кинг. Реально.

Ван Ыок рискнула взглянуть на него. Только широкая озорная улыбка, адресованная ей, никакого злорадства. Бред какой-то. Билли Гардинер никогда бы не стал заводить разговор и шутить с любой Ван Ыок Фан в мире.

– Кстати, а твое имя, что оно значит? Как переводится?

– Облако желаний.

– Облако желаний? Облако желаний. Круто! И необычно. Слушай, а это ваше семейное имя или как?

Билли ждал ответа. И точно решил поиздеваться над ней. Разве он не в курсе, что большинство имен что-то да означают? Например, его имя, Уильям, означает «шлем». Зачем-то она выяснила это. Мысленно отругав себя за это, Ван Ыок оглянулась по сторонам – не смеется ли кто из его дружков. Его взяли на слабо, он заключил пари и выиграл. Притворился, что дружит с этой убогой азиаткой.

Не ответив Билли, она повернулась к мисс Кинг.