Сердце продолжало пропускать удары, а я стоял как вкопанный, изучая ее. За пять лет ее волосы отросли до середины спины и выглядели так же роскошно, как и раньше. Она была худенькой, даже слишком, и походила на подростка в обтягивающих джинсах и маечке на тонких бретельках. Улыбалась и о чем-то переговаривалась с работником кофейни, пока не заметила меня.

Я бы все отдал, чтобы всегда иметь возможность видеть этот взгляд глубоких, карих глаз. Чтобы раз за разом утопать в них. Возрождаться и умирать.

Ее кофе выпал из ее рук. Она замерла, и едва уловимо задрожала, часто-часто задышав. Она узнала меня, хоть я и очень изменился за эти года. Раздался в плечах, сменил имидж, сменил жизнь, даже подрос немного. Будь я сейчас возле своего авто и в очках, она никогда бы не подумала, что это я, но сейчас, стоя всего в паре метров от нее, она не могла меня не узнать.

Она попала в ловушку, как и я. Мы просто смотрели друг на друга, не решаясь сделать шаг, который я все же сделал. Несколько размашистых шагов.

— Здравствуй, Марина, — мой голос прозвучал грубо, совсем не так, как я ожидал, отчего она нервно дернулась, ладошками сжимая маленькую сумочку, надетую через плечо.

— Здравствуй, Вадим, — робко, вымолвила девушка, облизав враз пересохшие губы.

— Как ты? — от моего пристально взгляда не укрылось то, что на ее правой руке не было кольца, но также у нее не было и других колец, вполне возможно, что она просто перестала их носить. Я не хотел делать поспешные выводы.

— В порядке, — обняв себя за плечи, ответила Марина, словно мы не виделись пару часов, словно этой пропасти между нами не было, словно все как раньше. Но это все муляж, и мне, и ей об этом известно. — Ты изменился.

— Всем свойственно меняться, — проговорил я, сбрасывая входящий вызов от Драко.

У меня сегодня был законный выходной, точнее даже два подряд выходных и я не обязан был поднимать трубку, хоть и сомневался, что он мог звонить по пустякам, но сейчас мне было не до него. Сейчас весь мой мир сосредоточился на ней, на девушке, которую я знал большую часть своей жизни, на девушке, которую я мечтал сделать своей женой, на девушке, от которой я хотел иметь детей, на девушке, из-за которой я стал тем, кто я есть — убийцей. Но ведь ей необязательно об этом знать, верно?

— Ты спешишь? — задал я единственный интересовавший меня вопрос сейчас, намереваясь пригласить ее в излюбленный ею итальянский ресторанчик, недалеко отсюда.

Мне хотелось поговорить с ней. Узнать ее по новой. Мне хотелось убедиться, что у нее все хорошо. В конце концов, мне просто хотелось побыть с ней.

Я видел, как она колеблется, взвешивает все за и против. Как решается на то, о чем потом может пожалеть. И я видел, как она сдается, посмотрев на меня с долей страха и любопытства, но также от меня не укрылось то, что я по-прежнему ей нравился. Я всегда был ее типажом, а теперь тем более, потому что тогда я был юнцом, сейчас же предстал мужчиной. Мужчиной, которого она любила большую часть своей жизни, пока он из нее не исчез, потому что был глупцом и не стал ее возвращать, не стал бороться, а струсил.

— Тебе еще нравится итальянская кухня? — задал я очередной вопрос, ощущая, как скрутило внутренности от напряжения, хоть внешне я выражал гробовое спокойствие. Словно все под контролем, словно так и должно быть.

— Да. Да, мне нравится итальянская кухня, — кивнув головой, ответила Марина, заправляя пряди своих темных волос за уши, как в свое время любил делать я.

— Тогда прошу, — проговорил, подавая ей свою руку, согнутую в локте, чтобы она взялась за нее, чтобы подвести ее к авто и отвезти в наш ресторанчик недалеко от нашего озера.

Я хотел напомнить ей о себе. Я хотел, чтобы она посмотрела на меня как прежде. Да, я не отрицал того, что сейчас витал в иллюзиях, что мне не удастся вновь прикоснуться к ней, почувствовать сладость ее губ, почувствовать ее улыбку на своем лице, ощутить ее тепло. Мне не удастся даже обнять ее. Она не сможет себе этого позволить, а я не смогу сделать что-то чего она не захочет.

А сердце сжималось и болело, в легких не хватало воздуха, и нервная дрожь сновала по телу, все это время мне не хватало ее. Кто бы ни был в моей постели, с кем бы я ни забывался, как бы я не развлекался. Я раз за разом возвращался мыслями к ней. Вспоминал ее, рисовал в своем воображении, желал ее. Думал и думал. Истязал себя, но не решался ее разыскать, хоть это было дело пары часов. Пары часов, и я знал бы о ней все. Распорядок ее дня, где живет, с кем и как. Есть ли у нее дети и от кого. Я бы знал о ней все, если бы только захотел.

***

Легкая, приятная музыка, уютный интерьер, вежливый персонал, коктейли и вкусные блюда — все это создавало расслабляющую атмосферу, в которой я чувствовал острую необходимость. Я давно не чувствовал себя так неуверенно, хоть внешне держался молодцом. Шутил, рассказывал уморительные байки, ни словом не касаясь того, чем сейчас занимался по жизни. Я так же много узнал о ней, о том, что сейчас она работает юристом в небольшой фирме, что у нее нет никого, что меня порадовало, и я не смог сдержать улыбку, из-за чего она в шуточной форме ударила меня по плечу и тогда я уже расхохотался. Эта информация как-то незаметно соскочила с ее языка, заставив ее позже смутиться. Я не стал спрашивать, что случилось с тем врачом, а она даже не упоминала о нем. Что ж, меня это вполне устраивало.

— Чем же ты занимаешься? Ввязался во что-то? Или все же за ум взялся? — отпив еще немного опьяняющей жидкости со своего бокала, улыбнувшись, спросила Марина, а я едва прикоснулся пальцами к ее подбородку, заставив ее вздрогнуть.

— Скажем так, я работаю в преуспевающей компании, но на темную экономику, поэтому не хочу вдаваться в подробности, — лукаво протянул я, продолжая поглаживать мягкую кожу ее лица, теперь касаясь скулы. — Ввязался во что-то, жутко звучит, — не скрывая сарказма, дополнил, а девушка откинулась на спинку диванчика, лишая меня возможности касаться ее.

— Ты всегда во что-то ввязывался, сколько я тебя помню. И сейчас мне сложно поверить, что все так гладко как ты говоришь, — проговорила уверенно Марина, а я смерил ее пристальным взглядом.

— Как же, твоя интуиция никогда не подводит, верно? И как я мог об этом забыть, — сухо бросил я, а девушка наклонилась ко мне, касаясь моей руки, сжимая ее своими пальчиками, вызывая мурашки, словно под кожей и тепло, столько тепла. Безумие.

— Я хочу тебя, Вадим, — одними губами произнесла брюнетка, а я шумно сглотнул, сжав одну руку в кулак. — Я не знаю, кто ты и что ты сейчас. Я не верю ни одному твоему слову, потому что ты лжешь. Но я тебя хочу. И мне все равно, что будет завтра, потому что я знаю, что ты исчезнешь. И я к этому готова, но я не готова уйти отсюда, так и не попробовав главного блюда — тебя.

— Ты изменилась, — изрек я, ощущая покалывающее возбуждение, вперемешку с ликованием и еще черт знает чем. Слишком много противоречий. Слишком много чувств. Всего слишком.

— Всем свойственно меняться, — повторила Марина сказанную мной фразу несколькими часами ранее, а я попросил счет.

***

Я мог выбрать любой отель, который только попадался нам по пути, но я хотел один, тот, в котором хотел провести нашу первую ночь, когда я еще был школьником. Такая роскошь, конечно же, оказалась мне не по карману, но сейчас, если бы я захотел, я мог бы выкупить его целиком. Забавно, а ведь когда-то я даже мечтать не мог о том, что у меня будут такие доходы, правда, я и представить не мог, что мне каждый раз придется едва ли не жертвовать головой, но я не жалуюсь, без этого моя жизнь стала бы скучной и посредственной: никакого драйва, никаких эмоций, никакого движения.

Припарковавшись у главного входа, я помог Марине выйти из машины и повел ее на ресепшн, чтобы взять номер и практически отнести ее в него. Не знаю, чего мне хотелось больше: наброситься на ее губы или тесно прижать к себе. Мне просто хотелось ее. Мне хотелось ее всю. Без остатка. Сейчас. Завтра. Всегда.