Андрей Лебедь
три имени
вечности
2015 г.
содержание
Предисловие
Глава 1. Не бойся
Глава 2. Держи удар!
Глава 3. Душа слова
Глава 4. Что же дальше?
Глава 5. Теодицея и гематрия
Глава 6. Синий огонь
Глава 7. Ключ
Глава 8. Тиртханкары
Глава 9. Ты помнишь?
Глава 10. Закат альтепетля
Глава 11. Тропы ложных богов
Глава 12. Проводник
Глава 13. Тун
Глава 14. Дар
Глава 15. Свет и слово
Благодарности автора
Предисловие
Когда-то, много лет назад мы, я и мои друзья, встретили людей, которые помогли нам раскрыться и увидеть мир под другим, совершенно непривычным углом зрения. Эти люди – шаманы, они и по сей день живут в России, и им мы безмерно благодарны за все, что они сделали для нас и других людей Земли. Они помогли нам понять, что нет границ познанию, нет предела творческому потенциалу людей, как нет предела самой Вселенной.
Именно о шаманах, их сказочно-таинственном, а иногда и пугающем мире я написал свою книгу «Время шаманов. Сны, дороги, иллюзии».
Таинственные и будоражащие воображение мифы о крылатых людях (людях ли?) имеют такие невообразимо глубокие корни, что нет способа найти истоки этого феномена. То ли такая мифология коренится в извечном желании людей летать, то ли имеет какие-то иные причины, не знаю. Но я ощущал непреодолимую потребность выполнить некое предназначение и изложить на бумаге еще один миф. Да, конечно я знаком со знаменитым афоризмом «не можешь не писать – не пиши», но, похоже, здесь причины в ином. Писательский труд никогда особо не приносил мне радости, скорее это была повинность, которую я должен был отбывать день за днем.
И после публикации той книги у меня случился продолжительный перерыв в литературном творчестве. Каждый раз, усевшись за клавиатуру своего ноутбука с пятнадцатидюймовым монитором, я с невероятным трудом выжимал из себя новые идеи и строчки текста. Словно бы некая непреодолимая сила удерживала меня от попыток создать что-то новое.
После многочисленных безуспешных попыток я смирился и решил отложить на неопределенный срок, а может и оставить навсегда идею писать о себе и о шаманах. Я попросту понял, что жизнь, та, которую мы проживаем тут, на планете Земля, гораздо более многообразна, чем любые попытки отразить ее на бумаге.
Так бы и сгинули в темных холодных водах Леты все мои благие порывы, но случилось так, что внезапно мне и моим друзьям раскрылись некоторые тайны. И тайны эти обрушились на нас как лавина, как ливень небесного огня, полностью сломав привычную картину мировосприятия.
Тут уж я, как вы понимаете, не мог оставаться безучастным и пассивным, прячась в своем маленьком уютном мирке, состоящем из набора привычных для меня предметов и идей.
Книга, которую вы сейчас держите в руках, вполне самостоятельное произведение. Некоторые персонажи и идеи выглядят довольно-таки необычно, но это уж издержки того жанра, в котором написана эта книга – жанра мистико-философского романа. Однако, те люди, которые имели счастье заглянуть себе в сердце, безусловно, поймут меня и увидят за сюжетными поворотами нечто такое, что заставит их задуматься. И, может быть, осознать что-либо важное для себя.
Я профессиональный геолог и занимаюсь геологией уже четверть века. Так уж случилось, что процесс изучения Земли привел меня к тропе познания окружающего мира как единого целого и, в конце концов, на дорогу постижения мироздания и Единого Бога, каким бы именем ни называли его люди.
На ту дорогу, которую все люди планеты Земля рано или поздно пройдут до конца.
Николаю Ооржаку,
шаману, целителю и музыканту,
открывшему мне двери в другие миры
Глава 1. Не бойся
Вечернее выступление закончилось поздно. Глеб, наспех покидав в сумку свои вещи и аккуратно уложив в большой черный кофр свою новую гитару фирмы Fender, направился к выходу из клуба.
– Оставайся, Глеб, давай посидим еще часок, куда ты опять торопишься? – крикнул ему клавишник и сделал круглые глаза, показав на накрытый столик. Но Глеб махнул ему на прощание рукой и помчался к станции метро. Ему сегодня нужно было обязательно выспаться, завтра его ждал трудный день.
Дома, еще не остыв после выступления, Глеб быстро разделся и, рухнув ничком на постель, провалился в глубокий сон…
– О, герр барон, благородный рыцарь! – придворный музыкант Николаус фон Закс, приложив правую руку к груди, склонился в полупоклоне, отчего его пышный парик покосился, едва не съехав ему на лицо. – Позвольте же мне рассказать вам о том, какое прекрасное и божественное воздействие производят лютневая и органная музыка, особенно мессы и хоралы, на организм и душу благочестивого христианина, а иногда и на мысли и внутренние убеждения неверных магометан…
– Ну что ж, говорите, – милостиво разрешил собеседник фон Закса, огромного роста дворянин в темно-синем, богато расшитом золотой нитью камзоле. Он поудобнее устроился на тяжелом дубовом стуле с широкой спинкой, широко расставив ноги и опираясь на свою шпагу, эфес и ножны которой были украшены драгоценными камнями и серебром, и приготовился слушать.
– Еще с античных времен волшебные, чарующие звуки музыки доставляли истинное наслаждение уху понимающих людей, которых я не побоюсь назвать людьми благородными. Да что говорить! Музыки звучание доставляло радость не только благородных, а и самых простых, тех, кто жизнью своей обязан неустанно заботящимся о них благородным дворянам, таким как вы, барон Фридрих Максимилиан фон Гарденберг, да и любой другой фрайгерр…
Николаус вновь поклонился, всем своим видом выражая свое глубочайшее почтение к собеседнику. Барон поднял брови, крупные черты его лица исказились в досадливой гримасе, он махнул могучей рукой и пробасил:
– Ладно-ладно, дальше…
– Да-да, конечно… Итак, со времен античных и до наших дней звучание музыкальных инструментов вызывало в слушателях те чувства, которые были заложены в них композитором… при условии мастерского исполнения, конечно. И если об античной музыке мы можем судить только по сохранившимся с тех времен литературным произведениям, в связи с чем можно упомянуть, к примеру, греческого мудреца и философа Аристотеля, то музыкальные произведения христианских авторов тысячелетней давности сохранились в своей первозданной красе. Это литургическая музыка, григорианский хорал. Позвольте, я исполню вам один из таких величественных хоралов.
Откинув фалды потертого рыжего камзола, фон Закс уселся на небольшой стульчик, приставленный к прекрасно инкрустированному клавесину работы гамбургского мастера Шпренгера, и вдохновенно исполнил фрагмент возвышенного хорала.
Когда в большой, залитой солнечным светом пустой зале затихли последние отголоски прекрасных аккордов, фон Закс, сияя одухотворенным лицом, повернулся к барону и торжественно произнес:
– Эту небесную музыку написал епископ чудотворец Амвросий Медиоланский. Жил он в четвертом веке от Рождества Христова. И именно он, как вы, герр барон, знаете, крестил самого блаженного Августина…
Барон сконфуженно пожал плечами, а фон Закс продолжил:
– И святой Амвросий был, заметьте, прекрасным композитором! Это ему, а не кому-то другому, в ответ на его молитвы, Господь ниспослал откровение об антифонном пении, то есть пении двух хоров, можно сказать, истоке пения григорианского. Знайте же, герр барон, когда вы слышите многоголосый распев «Кирие элейсон», что по-гречески означает «Господи, помилуй», это голос и сам дух святого Амвросия Медиоланского доносится к нам из глубины веков! О-о-о, я очень, очень много думал о том, почему именно музыка, а не поэзия или литература оказывает такое волшебное воздействие на слушателей. У меня есть своя теория на этот счет…
