Молоко… Ненавижу молоко! Один чертов запах и этот противный чуток сладковатый привкус — фу, блять. Но отчего-то стою, залипнув, как откровенный дебил, на пьющего возле открытого холодильника Дерека. Парня моей старшей сестры. Жениха вообще-то. Стою такой и жадно слежу глазами, как стекает пара капель по его подбородку с нехеровой щетиной, скользят вниз по коротким волоскам, падают на подкачанную грудь и… устремляются ниже. Значительно ниже. Нескромно ниже! Твою ж…

— Хочешь? — Отрывается от широкого горлышка пластмассовой бутылки и вытягивает перед собой руку. Хочу — что?..

— Э-э-э… — Открываю рот и чувствую себя ребенком-дауном. Он о чем? А?

— Молоко. Хочешь? — повторяет ехидно, смотрит, как на полоумного, и приподнимает и без того вечно вздернутую бровь.

— А, нет. Спасибо.

— Ну, ты смотрел мне в рот, будто я тебя живительного источника лишаю, а ты после нескольких дней шастаний по пустыне, — усмехается этими своими «я весь такой ахуеный подонок» губами. Че-е-ерт… — Что-то хотел? — Ставит обратно проклятое молоко, отворачивается спиной. Туплю. Залипаю еще сильнее, совсем нескромно рассматривая поджарую задницу в чернющих трусах. Недоступную. На минуточку — чужую задницу. Волчью, мать ее, задницу.

— Я? — Головка от хуя. — Да нет, хотел проверить, есть ли йогурты для Стейси. Ну, знаешь, эти ее, — чешу за ухом, — питьевые! Да, точно, питьевые йогурты. — Идиот. Свали на хрен с кухни. Или ты хочешь урвать очередные минуты позора? Давай же, левой-правой, правой-левой, всего пара шагов — и ты будешь в своей чертовой обители, а там и угрызениями совести можно себя накачать до самой макушки.

— Йогурты? — Он что, издевается? Или ему в прикол переспрашивать и наблюдать, как розовеет мое лицо с каждой секундой все больше? Просто свали, Стайлз, в комнату. Будь хорошим мальчиком.

Киваю. Мнусь на месте. Хватаю со стола ключи от моей детки, то есть джипа, собираюсь на выход.

— Ты куда собрался? — Дергаюсь у дверей, оборачиваюсь с лицом «Ты чего ко мне пристал, псина?».

— За йогуртами. Для Стейси. Магазин, йогурты, сигареты, сейчас. — Мантра. Главное — отвлечься. Просто отвлечься и все. Легко же? Изи.

— В трусах? — Смешок, сложенные на груди руки, мускулистые чертовы руки, глядя на которые, чувствую себя дрыщем редкостным. Залипаю третий, чтоб ему сралось, раз. Непозволительно залипаю. Спустя минуту понимаю, что стою в трусах и футболке, а как завершение образа «Я домашний восемнадцатилетний задрот» — затасканные идиотские носки в полоску. Разве можно было выставить себя еще большим ебланом сегодня утром? И не перед кем-то, а перед Хейлом. Матерь божья, матерь боженьки, ты караешь за что, а?

— Ах да. Штаны. — В развороте показываю в сторону комнаты. — Точно, да, штаны, йогурт, Стейси, — бормочу под нос и быстрым шагом сваливаю, обернувшись разок и тотчас же пожалев, ибо влипаю в дверной косяк многострадальной башкой. Пячусь, будто машина, давая задний ход, и шустро вскакиваю внутрь. Одеваюсь в спешке, пальцы дрожат, ширинка заедает, лицо уже попросту пульсирует от хлынувшей к нему крови. А еще легкое возбуждение неприятно топорщит долбаные трусы. С ржачной мордой Спанч Боба на всю задницу. Я херов неудачник. Вот так, да. Херов, мать, его, неудачник. Это же надо было выскочить из комнаты растрепанным, сонным и вот в таком виде. И наткнуться на эротическое представление местного альфы.

Ничего, знаете ли, не имею против оборотней и прочей своры. Хоть и родился в самой обычной семье, но подавляющее большинство знакомых и друзей иные. Привык. Это забавно даже, только периодами я себя чувствую слишком посредственным и слабым. Особенно видя эти перекатывающиеся мышцы под кожей. И какую-то лютую харизму, которая сносит все самые разумные доводы в голове. Сносит и все.

Глянув бегло в зеркало, пулей вылетаю из дома и врезаюсь в отца с несколькими пакетами. Ну во-о-от.

— Стайлз? Ты куда?

— За йогуртом для Стейси. — А сигареты я взял? По карманам шарю, удовлетворенно выдыхаю. Не весь мозг утек ниже пояса. Круто.

— Я купил, пойдем, позавтракаем, ты же как обычно убегаешь голодным, и потом вас со Скоттом не сыщешь до полуночи. — Бля. Купил. А возвращаться сейчас в дом, да еще и сидеть за одними столом всем семейством, за одним столом с Дереком и смотреть, как он пьет свое сраное молоко и жует сэндвичи с мясом. Не-не-не. Я пас. Хватит для одного утра — одной неконтролируемой эрекции.

— А ты какие купил? — Отец смотрит непонимающе, заглядывает в пакет, опять на меня поднимает глаза. Ну, долбоеб, да. Не привыкли еще?

— Черничные, — с сомнением отвечает.

— Ну вот, — стучу себе рукой по лбу, — а она любит малиновые, ну неужели сложно запомнить? Ма-ли-но-вые! — Повторяю по слогам, бегаю по стоящему напротив шерифу глазами. Медленно проваливаюсь под землю. Понимаю, что еще минута промедления — и меня за шиворот втащат обратно, начинаю пятиться аккуратненько.

— И не кури в машине, иначе заберу ключи!

— Да-да, я понял, никаких сигарет в джипе! — С энтузиазмом выкрикиваю и плюхаюсь на переднее сиденье. С третьей попытки завожу почти сдохший мотор, включаю радио и закуриваю. Выдыхаю струю дыма в салон, открываю окно, а после падаю головой на руль. Ну, дебил же. Дебил просто, блять, в квадрате. А если он спалил мое «неравнодушие»? А если догадался о чем? А если?.. Я два чертовых года исхожу по нему слюной, тихо дрочу в душе и прячусь по углам, чтобы лишний раз не пересечься. Он же альфа! С вот такенными мышцами, этой блядской «Я весь такой секси-мачо-хуячо» улыбкой и так далее. Он парень моей Стейси. Ахтунг! Нельзя и все такое. А вот не контролируется это. Совсем. Какой-то уебищный и обреченный диагноз — Дерек Хейл. Не вытравить, не излечить, не избавиться.

Вздрагиваю от протяжного гудка, быстро отлипаю лбом от руля и воровато осматриваюсь по сторонам. Замечаю отцовское лицо, выглянувшее из окна, и кулак в мою сторону. Разгоняю руками дым по салону, будто это поможет, и поскорее отъезжаю. Не курить в машине, Стайлз, мысленно передразниваю того. Отберу ключи, Стайлз.

В магазине нахожу проклятый йогурт, зачем-то беру еще молока, пару бутылок пива и сигарет, разумеется, сигарет.

— А восемнадцать есть? — с сомнением спрашивает кассир. В который раз уже, в тысячный, наверное, показываю документы, закатив глаза, складываю из корзины все в пакет. Ну вот и хорошо. Ну вот и ладненько. Прикрытие своему долбоебизму куплено. И может, на хер? Поехать к Скотту, желательно оставшись с ночевкой, посмотреть лакросс или еще что? А то там дома опять этот блохастый возмутитель спокойствия, и у папаши как раз выходной. Двойная трепка нервным клеткам. А их мало. Их всегда мало. Я вообще весь потрепанный за последние два года.

Только вот пропадать — значит, показать, что я лузер и трус, причем редкостный, и отмаза моя была косая, кривая и глупая. Не вернуться с йогуртом — спалиться. Пусть ему и насрать, может, он уже и забыл, а может?.. Ну вот. Точно. Заеду, оставлю пакет и свалю. Так? Так. Логично, правильно и тылы прикрыты. А че нет-то?

Докуриваю, заглушаю мотор, даже не закрыв джип, несусь к дому, быстро начинаю запихивать все в холодильник. Я же мальчик прилежный. Мне не сложно, только на хуй я так долго это делаю?..

— Я смотрю, ты быстро вернулся. — Вздрагиваю, почти роняю символичную бутылку моего безумия, то бишь молока, и выпрямляюсь.

— Да я вообще быстрый. — Нервно выдыхаю, переминаюсь с ноги на ногу, ставлю то, что в руках, на полку, захлопываю дверцу, вытираю руки о джинсы, которые мало того, что почти ледяные, так еще и влажные. Что я там хотел?

— Да? — Он точно о магазине? Точнее, о времени моего заезда? Точнее о том, насколько я шустро туда и обратно, ну вы поняли. Да? О магазине ведь? Потому что я не о нем подумал. Черт, черт, черт. Давай, Стайлз, возбудись на глазах Хейла и можешь менять место прописки. Потому что подъебов до гробовой доски с лихвой хватит.

Киваю снова, как альтернативно-умный и на этот раз без происшествий ухожу. А на улице по мере отдаления становится легче дышать и думать. Вдали от него, в принципе, легче. Правда, иногда ломает, как наркомана. Потому что эти сраные мутно-зеленые глаза с карими крапинками душат, как удавка на шее. А белозубая хищная улыбка выбивает почву из-под ног. Я, как девка, намокаю. Точнее, если бы был девкой, то намок бы. Но я же не девка, поэтому не могу намокнуть, теоритически. Поэтому просто со стояком, который в ширинку упирается, хожу и психую, ибо дрочить заябывает, а найти себе кого-то как-то не случилось. Женский пол с каждым днем привлекает все меньше, а Дерек - все больше. Какая-то тотальная закономерность. И пугающая. Да, пугающая. Ибо если так и продолжится, то я состарюсь в одиночестве. Ну, в том самом плане. Понятное дело, что так-то не один. Скотт ведь есть, отец там, сестра…