Вика, к ее счастью, подошла не к Роману, а к коту, забрала его у меня внаглую и принялась тискать, как мягкую игрушку.

Задние лапы кота свисают ниже ее колен, а хвост так и вовсе пол подметает. По сути, Барсик и есть мягкая игрушка с модной стрижкой, но килограмм в нем тринадцать, если не больше.

А котяра довольный, что его лапают, пыхтит от счастья. Морда та волосатая уперлась между грудями мамзели и трется себе в той силиконовой долине.

Ну и зрелище…

Видимо, Барсик без ума от грудастых женщин, как и его хозяин. Роман, вроде, привык к тому, что у меня грудь поменьше, чем ему нравится, и его это вполне устраивает. Ну какие есть, других не вырастила. А с котом его я точно не полажу. Мой второй растоптанный размер с буферами Вики и рядом не стоял.

– Держи. – резкий шепот в моем ухе. Роман более чем неожиданно поставил передо мной бокал ароматного напитка, чем спугнул неслабо. Я дернулась, чуть не перевернув на себя кофе.

Роман хмыкнул, затем подошел к Вике, забрал у нее кота, сунул к себе подмышку и вышел из кухни.

Какое-то время они трое провели в коридоре. Я же насуплено смотрела на бокал и, прислушиваясь, ждала, когда Роман наговорится с мамзелью и вернется ко мне. Уместно ли спросить, кто такая эта Вика, либо же не стоит этого делать? С одной стороны, это невежливо, но с другой – любопытство сожрет меня со всеми потрохами.

– Вкусно? Чего сидишь, не пробуешь? – наконец-то, Роман уделил время мне. Выпроводил мамзель и теперь он весь в моем распоряжении. – Грейся давай. Кто ж ходит в тонком пальто в мороз, да еще и без шапки? Воспаление легких загадала получить или менингит, чтобы больничный подлиннее себе организовать? Так скажи прямо, и я дам тебе больничный на столько, сколько нужно, только себя не гробь понапрасну.

– Пуховик приказал долго жить. Не отстирывается пятна на нем после… выбросить придется.

Не хотелось мне напоминать Роману о том, что произошло между нами в воскресение, потому я тут же схватила бокал и сделала большой глоток, чтобы замолчать и не отвечать, если Роман пожелает продолжить ту неприятную тему. Ощутив удивительный вкус, мягкий, терпкий, но приятно обволакивающий горло, я довольно замычала. Вкус напитка напоминает прикосновения того, кто готовил это ароматное чудо.

– А что это такое?

– Кофейный напиток с персиком, имбирем, сливками и корицей.

– Если он не имеет названия, я обзову его Интрижкой.

– Пей, пока горячий, полегчает сиюминутно. – Роман присел рядом со мной, с любопытством вглядываясь в глаза. Он прищуривается больше, чем обычно, и это меня огорчило. Неужели, зрение Романа, и без того плохое, стало еще хуже из-за моей выходки? И почему он линзы не носит, если все настолько безнадежно? – Значит, тебе нужно что-нибудь купить на зиму. Как ты относишься к шубам?

– Отрицательно. – буркнула я, все больше ощущая себя виноватой. – Никогда не куплю.

– Ты из тех, кто яро защищает животных и считает, что нужно таскать поролон вместо шубы?

– Нет, просто натуральные шубы дорого стоят. Не по карману мне. Я же одна семью тяну. Мама на пенсии. И не заслужила я шубу, к тому же.

– Вот оно что… – Роман заметно повеселел. Слегка кивнув, он задумчиво скривил губу и тихо продолжал. – Ну ладно. Какого цвета шубу ты хочешь? Какой длины? С капюшоном, без? Фасон, и прочее говори, я тебе подарю.

– Не надо…

– Надо. – Роман, улыбаясь, томно прикрыл глаза, а потом поглядел на меня снова. – Не спорь с будущим мужем. Мне жена нужна здоровая. Еще детей нам с тобой нарожать надо успеть. Одного маловато будет, согласись, а времени осталось не так много. Давай еще парочку забабахаем, а?

Вот еще! Детей Роману подавай! Ишь что удумал, парочку! Лишь бы не догадался уже сегодня их начинать делать, а то снова получит по харе.

По крайней мере, разговор о важном Роман приблизил сам. А это означает, что я могу вполне задать тот вопрос, который мешает мне думать о семейном будущем с ним.

– А это кто была? Еще одна твоя жена? Сколько у вас общих детей?

– Вика? Ну, не совсем она жена и не совсем моя. Но она член нашей семьи, и ребенок у нас с ней один. Так что привыкай и дружи с ней, Вика тут бывает через день, а иногда и чаще.

От тех признаний, что я у Романа, оказывается, не одна, да и Арина у него не единственная дочь, да еще и с его бабой я буду сталкиваться в одном доме и терпеть ее через день, я тяжко вздохнула, отставила кофе и захотела встать.

– Так, вижу, ты неправильно меня поняла. – Роман ухватил меня за руку и усадил на прежнее место. – Не злись, Дарья. В общем, она няня.

– Няня? – я аж слюной поперхнулась, услышав его противоестественное заявление.

– Ну да, вроде как няня. – невозмутимо продолжал Роман, при этом глядя мне в глаза и продолжая сжимать мою руку в своей. Для него в том заявлении нет ничего удивительного, что еще больше настораживает.

– Твоя няня? – мой голос стал громче. Не действуют на меня его успокаивающие поглаживания.

– Ну что ты, Дарья! – он рассмеялся. – Почему моя сразу? Барсика няня. Ты только не потешайся, но у нас в семье такая вот проблема имеется. Дрессировщицей Вика нанималась еще давно, ну или укротительницей, это уж как тебе больше нравится, но Барсик предпочитает не взрослеть, а оставаться маменькиным сынком. Потому Вика и няня. Барсик без нее ведет себя отвратительно. Совсем от рук отбился. Любви ему надо, а я, как мужчина, стараюсь, но видимо, что-то ему недодаю все равно. А ты о чем подумала? – Роман, почуяв, что я дала слабину, принялся меня шутливо донимать и выпытывать очевидное. – Что мы с ней того, да? Ревнуешь? Признавайся, Дарья. Сегодня отличный вечер для признаний. Можно и ночь этому посвятить. Спешить нам некуда, отвлекать нас некому. Все успеем.

– Ничего подобного я не подумала. Так сразу решила, что Вика нанялась учительницей Барсика.

– Хорошенькая она, да? – Роман продолжал испытывать мое терпение. – Спортсменка, гимнастка, медали есть за что-то, позабыл, правда, за что. Я б сам бы ее «ух», да так «ух», что… – он еле слышно вздохнул и, отвернувшись, умывающим жестом потер лицо. – Дарья, если уведешь Барсика у Вики, буду тебе признателен до конца жизни.

Ну что он со мной делает? Видно же, что я ревную! Еще немного, и я его придушу! Няня кота… Ищи другую дуру, которая в это поверит, но только не меня. Надо бы охладиться, пока я еще понимаю, что делаю.

– Не знаешь, где тут автосервис поблизости? Мне домой ехать, а, чтобы машина завелась, нужно сперва слить галимый бензин.

– А машина твоя где?

– Напротив торгового центра заглохла.

– Ревнушка и врушка ты, Дарья. Все, не отпирайся, сама себя сдала. Напишешь мне марку и номера машины, дашь ключи, я завтра утром сам все сделаю. И шубу тебе возьму, чтобы не мерзла. Потому думай до завтра, в интернете хоть погляди, какая понравится, чтобы я не терял времени. А сегодня уже поздно, и ничего не работает, потому ты у меня остаешься. Ясно тебе? – Роман, не дожидаясь, когда я все это переварю и попробую возразить, заговорил о том, что волновало не меньше его тайных отношений с мамзель. – Голодная? Да ясно, что голодная, потому и злая без повода. Ну ничего, я тебя быстро задобрю. – Роман встал и подошел к холодильнику. – Что будешь есть?

– Все, что предложишь. – я не удержала марку обиженной и растянулась в блаженной улыбке. Ура, я скоро поем! – А какой выбор?

– Так… есть колбаса, какой-то десерт белый, видимо, со сливками, пицца замороженная точно была, где-то ее видел…

– Колбасу и десерт.

– Заказ принят, мадам.

Пока Роман сооружал все новые и новые бутерброды, а я их с аппетитом жевала, с не меньшим аппетитом и восхищением глядела на него. Завидую тому, как искусно Роман обращается с ножом: все кусочки у него выходят аккуратные, одинаковые, и хлеб тонкими ровными пластами, как покупной нарезанный. А для красоты он сверху тонкий кусочек огурца кладет, ленточка прям зеленая опоясывает бутерброд, как суши.