— Фу! Что это?! — Фио подскочила, зажав нос.

По носу Тиму ударил беспощадный вонючий смрад. Запах был очень резкий, сильный — от него мутнело в глазах и кружилась голова.

— Как будто что-то протухло, а потом прокисло, а потом это начали жарить! — вскричала Фио. — Какая мерзость! Откуда это?!

— Неужели — люди? — Тим встал и тоже прикрыл нос.

— Это Вонючки! Вон там! Что им надо? Зачем они пришли?! Май!

Тим нахмурился. Люди были еще далеко, глаз почти не различал их, но вонь уже была слышна.

Тим растерялся. Люди воняли и раньше, но терпимо — это был просто тяжелый запах немытого тела, но сейчас смрад просто нестерпимо резал по носу.

«Почему так? Что изменилось?! Сейчас я чую людей прямо как чистокровный стальной!» — думал Тим, шагая на встречу пришельцам.

***

Стоянка стальных появилась перед Ником и Олли внезапно.

Они мучительно долго шли по сосновому лесу, карабкались по оврагам, несколько раз переходили вброд маленькие речки; и вдруг заросли расступились, и они вышли на просторную поляну, сразу за которой сиял речной простор. Среди редкого соснового леса развлекались молодые люди: парни и девушки, дети.

Олли сразу заметила, что среди них не было старых и больных, толстых или тощих — они все были как на подбор: крепкие, поджарые. Раздетые, словно летом — несмотря на ледяной осенний ветер с реки.

И еще одна странность сразу бросалась в глаза — нигде не было и намека на жилые или хозяйские постройки. Тут не было ни домов, ни шалашей, ни сараев, ни амбаров, ни высоких поленниц, ни стогов сена — ничего. Просто полуголые девушки и дети, балуясь, бегали по полянке.

Но не успела Олли всех рассмотреть, как дети заплакали, веселье вмиг исчезло. Многих начало тошнить.

Топор просвистел у виска Ника, оцарапав ухо и пробив навылет одну сосну, глубоко вошел в ствол другой.

Олли вскрикнула. Ник замер, подняв руки.

Глядя на то, как к ним, прикрывая носы, идут Май с Тимом, Ник вдруг понял, что никак не подготовился к встрече и растерялся.

Май с Тимом замерли в пару метров от них, и в воздухе стало набухать неприятное молчание.

— Здравствуй, Тим, — неуверенно улыбнулся Ник.

Тим как-то неопределенно кивнул.

— У нас плохие вести. В деревне мор. Великанов нет. Вэн умер.

Ник опять замолчал. Он всем телом ощущал, что все его слова не имеют для этих стальных никакого интереса. Ник испугался.

— Тим, Вэн сказал идти к тебе! — собрав последние силы, выдал Ник и пошел прямо на Тима. — Нам некуда возвращаться. Кроме тебя у нас никого нет! — и Ник подошел к Нику вплотную, пытаясь обнять.

Тим побелел, и в глазах его блеснул ужас. Он судорожно уперся Нику в грудь и отпрянул назад:

— Хорошо-хорошо! — выдавил из себя Тим. — Я не против… только… — лицо его посерело, он нагнулся, зажал рот рукой, и его вытошнило прямо в ладонь. — Блядь! — прохрипел Тим и быстрым шагом пошел прочь.

— Тим! — вскрикнула Олли.

Тим кивнул, но так и не остановился.

— Мы не ждали вас, — Май все же был способен на улыбку. — Но если пришли, если у вас беда — оставайтесь. Но только не тут! — поспешно вставил он. — Пройдите туда… вниз по реке, и живите там. Вместе мы жить не можем. Жить с Вонючими для нас мерзость. Но мы дадим вам меха и зверятины, и все, что имеем. А сейчас идите. Мы поговорим позже.

Май испустил длинную вязкую слюну и отступил назад.

Ник долго смотрел вслед ушедшему Тиму, совсем не слушая его, а потом, опомнившись, посмотрел на Мая и улыбнулся.

Олли тихо плакала.

Все веселье на поляне кончилось. В холодном воздухе чувствовалось настороженность и неприятие.

Олли потянула Ника за руку. Они сошли на берег и пошли по течению реки.

========== Глава 36 ==========

Маленькая, сонная, почти недвижимая темная речка была зажата с двух сторон старым дремучим лесом. Стена высоких деревьев подступала вплотную к невысокому черному земляному берегу, и вся узкая кромка суши была засыпана холодной золотой листвой. Солнечно-желтые и обжигающе-рыжие листочки замерли на черном зеркале речки. А хмурые облака, задевая за черные ветки деревьев, сбрасывали все новые и новые листочки больше похожие на осколки солнца, в этом стылом, промозглом мире.

И это было так беззвучно-тихо, так умилительно и красиво, что Олли обняла себя за плечи, села на траву рядом с колючим ежевичным кустом и, глядя на речку, тихо заплакала.

Она и сама не знала, отчего плачет, слезы текли сами собой.

Сначала — весь этот ужас с Вэном… С прекрасным Вэном, надежным Вэном… который исчез в одно мгновение и больше уже никогда не придет и не поможет.

А потом эта дикая встреча с Тимом. С каким-то совсем чужим Тимом… Далеким Тимом… Совсем не родным Тимом…

Два таких страшных удара, тем более сразу, один за одним, совсем растерзали Олли все нутро, и она просто сидела и плакала, не в силах бороться с голодом и холодом.

Она только смотрела, как солнечные листочки падают в темную воду холодной реки.

Они спустились на пару километров вниз, покуда не уперлись в устье, где маленькая извилистая речка впадала в могучую реку.

И тут, в зарослях ивляка, на полянке, рядом со старой могучей ивой, Ник решил сделать лагерь.

Он срубил шесть жердин в два человеческих роста высотой, сложил их пучком и крепко обмотал конец веревкой. Потом поставил связку вертикально и раздвинул жерди.

Увидев его за работой, Олли опять заплакала. Ей невыносимо грустно было смотреть на Ника. Если бы кому-то другому сказали: «Живи с нами — ладно… Но ты воняешь, поэтому отойди подальше!»… Кто бы послушался? Кто бы согласился на это?! Да любой другой бы плюнул и ушел прочь из гордости, а он — нет.

Красивый, добрый Ник. Молча, безропотно что-то стругает, устанавливает…

Они так и стояли, обнявшись у этих жердей, как вдруг Олли увидела странную фигурку, идущую по берегу прямо на них и волочащую на себе огромный тюк.

Ник замер, а Олли пошла навстречу и вскоре разглядела, что это девочка, несущая на горбу здоровенную связку шкур.

Когда малолетка подошла поближе, Олли непроизвольно ахнула — девочка была слепая, оба глаза ее затянули мутные бельма.

Девчушка встала, опустила тюк, и когда Олли сделала шаг навстречу, дернулась и отступила, зажав рот и нос ладонью.

Нет! Она была не слепая! Приглядевшись, Олли увидела, что это никакие не бельма, просто у нее не было зрачка, и почти все пространство глаза занимала радужка розового цвета, без черной точки по центру.

— Фио сказала дать вам шкуры… — все еще нерешительно пятясь назад, еле слышно проговорила розовоглазая. — Май сказал… — она закашлялась.

— Ты видишь? — изумилась Олли, уставившись на девочку. На вид ей было лет десять, черные волосы до плеч, белая кожа и бездонные глаза, как две розовые луны.

— Что вижу? Я…

Олли сделала еще шаг навстречу. Девочка попятилась задом и упала, запнувшись о камень.