Он ел, и ел, и ел, и ел, покуда сон не сморил его. Он уснул тут же, прислонившись к медвежьей голове.

Тим проснулся, когда уже рассвело. День был пасмурный, ветреный. Он засмотрелся на почти голое деревце черемухи, на котором осталось всего несколько желтых листьев, как вдруг увидел Ники. Мальчик шел, палкой рубя папоротник.

— А ну стоять! — весело крикнул Тим.

— Тим! — обрадовался Ники. — Мясо! — он подскочил и оторвал кусок мякоти в пару килограмм и запустил в него белые зубы. — Ты пахнешь по-другому… — жуя, объявил Ники.

— Как по-другому?

— Не знаю. Не пойму пока. Но не как раньше, это точно. Раньше ты пах как бабушка, а сейчас… сейчас как Май… как все мы, чистокровные. И глаза. У тебя голубые глаза.

— Голубые?

— Да. А были карие.

Тим пожал плечами. У самого Ники глаза были четырехцветные. Большие детские глаза, радужка которых была поделена на ровные четыре части: голубой и изумрудный, золотой и красный.

— А где ты был? Мы тебя искали. Мы думали, ты утонул. Ты же болел, как и бабушка Инга, — Ники вздохнул. — Жалко бабушку…

Тим промолчал.

— Бледную суку больше не видели?

Ники замялся и покраснел.

— Что такое?

Ники замялся еще больше.

— Колись! — Тим пихнул его в бок.

— Он очень красивый… — прошептал Ники и вспыхнул бордовым огнем.

— Бледный? — не поверил Тим и оторвал себе кусок медвежатины.

Ники кивнул и покраснел еще гуще:

— У него такие волосы. И такие глаза. Он мне ночью приснился… — щеки его приобрели какой-то и вовсе невероятный огненный цвет. — Почему он так ведет себя? Кто его обидел? Если бы с ним можно было поговорить. Почему он всегда молчит? Разве он не красавец?

— Валить его надо! — отрезал Тим. — И чем быстрей, тем лучше!

Ники вздохнул, и какое-то время они ели молча.

— А ты как тут оказался?

— Да это гадкая дура Эйла! — тут же затараторил Ники. — Я начал делать плот. А она подходит и говорит: «Ты дурак, и плот твой дурацкий, и ты вместе с ним утонешь!»

Ну, я еще в первый раз сдержался! Говорю только: «Раз так — ты на него не сядешь!» И что ты думаешь? Сделал я плот! Мы целый день с Мьют катались, а на утро прихожу, а плота нет! Смотрю — а эта идиотка на нем плавает, катается! Ну, я и не выдержал! Выдрал у нее клок волос! Да пнул еще. Да и так… А она побежала и наябедничала Маю. А Май двинул мне по голове. Прям вот подзатыльник такой, что я упал. Ну, я и убежал. Вообще хотел убежать далеко, чтоб жить одному, но потом… как-то… передумал… — Ники вздохнул. — Дурак он, этот Май, да?

— Я с ним поговорю, — улыбнулся Тим и обнял Ники. — Не бойся, я тебя в обиду не дам.

— Правда?

— Угу! — Тим потрепал его по макушке. — Ладно. Пойдем домой.

Они доели медведицу и не спеша пошли домой.

========== Глава 35 ==========

Увидев Тима, Май замер, удивленно приоткрыв рот.

— Где ты был? — спросил Май, обнимая его. — Мы думали, ты умер!

— Я тоже так думал… — улыбнувшись, прошептал Тим.

— Мы искали тебя! Мы думали, ты утонул! Где ты был все это время?!

— Мне… нужно было подумать…

— О чем?!

— Так… побыть в одиночестве…

Май с подозрением осмотрел его лицо:

— А глаза! Они же были карие у тебя! Как ты так сделал?!

Тим уклончиво мотнул головой.

— Нет-нет! Ты скажи! Я тоже так хочу!

— Всему свое время… — неопределенно отнекивался Тим. — Может, и ты такие получишь… Где Инга?

— Мать? В земле. Фио сказала, что Вонючие закапывают трупы в землю, а ведь она тоже родилась Вонючкой.

— Где это? Покажи.

— Афигеть! Ты не можешь быть голубоглазым! У тебя глаза всегда карими были! Я не могу привыкнуть! Афигеть! — ахнул Май и повел Тима за собой.

— Бледную тварь больше не видели? — спросил Тим.

— Нет. Ничего не могу понять — кто это, зачем он это делает?! Я опросил всех наших, но никто не имел с ним никаких дел! Никто его раньше никогда не видел! С какой стати ему нападать на нас?

— Может, он выполняет чей-то приказ? — поморщившись, Тим глянул на небо.

— Но чей?

— Единственный мертв… — задумчиво проговорил Тим. — Со Змеем мы расстались хорошо…

— Может, этот… как его? Лэн?

— Вэн? Нет. С чего бы? Я сам передал ему власть над деревней.

— Ну, не знаю!

— Может, это новый вид такой? Стальной, который питается Стальными, как мы раньше питались великанами?

— Может быть, да только он же не сожрал никого. Просто убивает, и все.

Тим вздохнул.

— Нет! Не могу привыкнуть к твоим голубым глазам! И запах от тебя другой! Что ты сделал?! Колись!

— Клянусь тебе — ничего! — усмехнулся Тим.

— От тебя пахнет звериным мясом! Лисой и медведицей! Ты ел зверятину?!

— Было много странного в эти дни… — уклонился Тим. — Где могила?

— В… вот… — Май показал на кучку ровной свежей земли под высокой березой.

Тим замер. Он только сейчас осознал, что Инги нет рядом. Ему стало тяжело в груди, и он опустился на колени.

— Мне… там надо… надо кое-что посмотреть, — засуетился Май. — Я пойду, ладно? — и он ушел.

Тим ничего не ответил.

Ветер был сильный, холодный. Он смело разгонял серые облака, и появлялось солнце, но облака все равно наваливались и заволакивали небо.

— Жалко мамулю…

Фио подошла бесшумно. В руках у нее был пучок опавших березовых листьев всех оттенков осени. Она опустилась на колени рядом с Тимом и разложила листья на могиле. Тут были все цвета: еще зеленые, желтые, золотые, рыжие — до темно-ржавых.

— Как думаешь — она видит нас? Мне кажется, что видит. А что люди говорят на этот счет? Я слышала у людей много историй про тот свет.

Тима передернуло. Он чувствовал только одно — Инга сейчас там! В земле! Прямо тут, под ним! Лежит в темноте и холоде, и уже, наверно, смерть начала изменять ее тело… медленно, но верно превращать ее в разлагающийся скелет…