- И вы думаете, он именно поэтому убил наследника и примкнул к бандитам?

У меня оледенело сердце.

- У него и раньше бывали приступы неконтролируемого гнева. Все это усугублялось алкоголизмом. Вполне возможно, из-за своей ненависти к Государю, когда он узнал, что Государь хочет усыновить наследника, он в приступе неконтролируемой ярости убил мальчика и жену.

- И опять же на счет этого чудовищного видеообращения...

- Да, конечно. Не один психически нормальный человек не стал бы нести весь этот бред.

- ... и специалисты указывают на неестественную бледность лица и...

- Больной человек, что вы хотите?

Я смотрел на него не дыша, не моргая... Они не смогут со мной так поступить. Не посмеют... Это же настоящий ад!

- С кем из террористов он сотрудничал?

- Он сотрудничал с... Это был бизнесмен Вангландский, а на самом деле сотрудник разведки... э-э-э... Господин Хоф. Марк Хоф его звали.

Первый раз слышу!

- Говорят, что его бизнес – торговля элитными автомобилями – это только прикрытие, он еще занимался тем, что поставлял мальчиков для утех, держал подпольный дом терпимости, да?

- О!!! – отмахнулся Александр Александрович, и второй подбородок его дрогнул. – Этот аспид творил множество мерзостей!

На экране высветилось фото.

Красивый, видный, статный мужик. Лет пятьдесят. Точеное лицо, тонкие, редкие, светлые волосы. Голубые глаза.

Первый раз его вижу!

- К сожалению, этот мерзавец ушел от правосудия. Он был уже на вокзале, хотел бежать, когда понял, что попытка переворота провалилась. Но его окружили... и он застрелился.

Я выдохнул и рывком встал. Кажется, несколько швов на ноге все же разошлось. Рана опять стала влажной.

Звонить! Звонить! Пушку звонить! Он поможет... он знает... Он все сделает! Пушок!

Вцепившись в планшет, я стал набирать его номер. Я помнил его особый номер для личных целей.

Ответили не сразу. Но все же ответили.

- Кто это?

Я тяжело дышал, смотря на песок и на камни.

- Кто это? Говорите!

Я закрыл глаза:

- Они их убили. Убили их без разговоров... Ты не представляешь, как это было!

На том конце затаилось молчание.

- Ты проклят! Я ничего не хочу слышать!

- Меня пытали. Мне руку отрубили! Пушок! – я всхлипнул. – Мне плохо. Забери меня... забери, прошу. Я все тебе расскажу, только помоги мне!

- Не смей обращаться ко мне, ты, предатель! Ты всех предал! Ты мне лгал!

- Я никогда тебе не лгал!!! – заорал я. – Я единственный из всех этих лизоблюдов, кто говорил тебе правду!

- Не хочу слушать! Ты нам не надобен более! За свое поганое безумное предательство ты лишен всего! Титулов, наград, сбережений! Ты лишен гражданства! Клан предал тебя анафеме! Мы исторгли тебя из лона государства! Ты вне закона! Если тебя поймают, то тот дом, где ты прятался, будет уничтожен! У тебя земля будет гореть под ногами за то, что ты сделал!

- Ты не посмеешь... – выдохнул я.

- Уже посмел.

И связь оборвалась.

Я сидел, тупо смотря в пространство. Я не воспринимал это все. Эти слова, этих людей. Это все был морок какой-то! Мой Пушок другой, он бы никогда так не поступил...

- Дядя! Ну вы планшет-то отдадите? Нет?

Ко мне подбежала недовольная девочка и встала, уперев руки в бока.

- Ну вот, батарейка села почти!

И она убежала.

И я остался один.

Чик-Чик приперся, как и обещал. Жуя жвачку с открытым ртом, он сел на пустую койку напротив и осмотрел меня. Кроме нас тут был ребенок с ангиной и дед с переломанной ногой.

- Я все время думаю о тебе, Великий Кот, – начал Чик-Чик. – Я следил за тобой по телеку. Круто ты пошел вверх! И блондинчика этого я помню. Сначала он терся по барам, потом ты стал с ним носиться по Нахаловке. Пер его в скверике, я помню! А потом вдруг сказали, что он Государь. Ну, Государь так Государь, мне не жалко, – он задумался. – И как все вывернулось! Тебя прокляли, назад тебе нельзя, но я не думал, что ты не скопил себе денег в третьей стране на этот случай! Поражаюсь я прямо на тебя!!!

Ну да ладно! Что уж об этом говорить? Сейчас, как я понимаю, тебе нужно думать о будущем. Как жить-то дальше собираешься, Перченый Кот?

Я молчал. Он тоже молчал. Только слабость во всем теле не позволяла мне накинуться на него и пробить ему башку!

- Нам нужно подумать о будущем. Лагерь этот закрывают. Смотрел новости? Критиковать хорошо. Когда была Нахаловка, для Вангландских журналюг и политиков это была золотая жила! Сколько там можно было сюжетов понаснимать?!! А когда, после этой сраной революции, Государь распорядился всех нас скинуть на Вангланд, это спутало им всем карты. Потому что Вангланду мы нахер не нужны – так же, как и Мидланду. Поначалу тут много было журналистов и политиков, несколько десятков семей получили гражданство, их забрали в город. Увезли с помпой. Понаснимали фильмов, передач, обсосали эту тему со всех сторон, но потом зрителю надоели бежки, и мы стали никому не нужны. Мы теперь не болезненная тема для электората, и поэтому о нас все забыли. Лагерь этот будут закрывать, слыхал новость? На юге готовят перемирие, стрельба утихнет на какое-то время. В ближайшие недели нас всех погрузят в автобусы, дадут по паре фунтов на брата, бутерброд с лимонадом – и в путь. Домой! А дома-то полная жопа! Ты был на юге, Котик? Там моя родина. Там у любого шестилетнего шкета есть пушка в кармане, и он прострелит тебе колено за просто так в любой момент. И они отвезут тебя туда. Ты выроешь землянку, потому что домов там уже не осталось, но не боись, там круглый год тепло. Раз в день ты будешь выстаивать очередь к полевой кухне и получать тарелку каши и стакан чая. И как-нибудь ночью ты выйдешь поссать – и тебя разорвет бомба. Самодельная мина. Почему? Потому что какому-нибудь полевому командиру надоест это перемирие, и он пойдет в атаку. Так было уже не раз за все эти годы, поверь! Поэтому сам понимаешь – на юг тебе никак, да и мне тоже. Домой в Мидланд мы не вернемся. Мне туда некуда, а ты там вне закона. На север, в Союз Вольных Земель хорошо бы, но тоже не вариант. Они гражданство не выдают, только туристические визы. Погостишь ты там месяц, а дальше куда? Нет! У нас один путь – в Вангланд.

Я внимательно следил за движениями его лица.

- Вот что я думаю. Журналисты приедут сюда завтра. Я им скажу о тебе и приведу их сюда, а ты расскажешь им правду.

- Какую правду? – нахмурился я.

- Ну. Всю правду. Что ты борец, революционер, ненавидел Кланы и Государя и выступил против него, и пострадал.

- Ложь! Ложь, сука!

- Разве по телеку будут врать? – притворно ужаснулся Чик-Чик. – Ты можешь быть честным, о Котярский Повелитель, и поехать вместе со всеми в ад. А можешь засунуть свое правдорубство в жопу и отправиться в рай. Думай, Перчик, если еще не все мозги пропил! Ты скажешь им то, что они хотят услышать! Что ты идейный борец с тиранией, они таких любят! Они тебя на руках носить будут! Ты им только расскажи эту сказку, а за это они тебе и гражданство, и жилье, и пособие! Разве так сложно?

- А тебе какая выгода, тварь?

- Ну как же?!! Я с тобой. Я тебе идею подал. Я за тобой ухаживал. Я к тебе журналистов приведу. А ты им и скажешь, что я твой напарник, в одном подполье вместе участвовали. Бились против диктатуры и пострадали за правду. А? Че тебе стоит? По старой любви!

- Любви? Ты шлюха сраная, по какой любви?

- Ну шлюха, ну и что же? А ты разве не шлюха? Ты так же в артели продавал свое тело. Не жалея себя охотился за упырями. Страдал, боролся, они тебя били. А я, между прочим, получал удовольствие от траха – и деньги в придачу. А я не думаю, что тебе приятно было проводить время с упырями. Короче, Перчик, думай, до завтра тебе срок. Вангланд-то – это дело! А мы как границу пересечем, как документы получим, я сразу от тебя отстану. Нет, если хочешь, можешь меня усыновить, я не против. – Он усмехнулся, вышел и оставил меня одного.

Как труп брел я по пустыне, и слезы душили меня. Смертельная слабость овладела моим телом.