Я сглотнул. Государь обернулся, посмотрел на меня и растянул губы в улыбке, обнажившей ряд мелких зубов.

- Так всегда было... такие обряды...

- За границей над нами смеются!

Я хотел сказать, что пусть они попробуют рассмеяться нам в лицо, но вовремя прикусил язык.

Государь, улыбаясь, взял меня за затылок. Ледяные муравьи вгрызлись мне в шею.

- Нет! Ты не такой как они! Они все заплыли жиром имперского чванства! А у тебя еще живой, человеческий взгляд... И я думаю, ты поймешь меня... – я молчал смертельным молчанием. – Государство наше – оно как поезд, на всех парах летящий к обрушенному мосту. Они знают это, в глубине души понимают, но тешат себя сказками. Они как барсуки, засевшие в своих норах, на своем золоте, все эти кланы... вожди... все эти дуболомы! Скажи мне – вот почему в республике Вангланг нет ничего кроме песка и камней, а живут они лучше нас? Где? Откуда у них столько денег? И как они могут быть богаче нас, если мы сидим на всех этих природных богатствах, а они даже воду покупают, потому что у них и воды нет? И лучше нас живут! Почему? – я молчал, он тоже помолчал, а потом продолжил: – Потому что они креативят! Они уважают человека, уважают его мнение, его личность, его труд! Они создают, учатся, совершенствуются, развиваются! А мы? На каждом углу у нас кричат, что наши природные ресурсы – это наше богатство! А я считаю, что это – наше проклятие! Мы застыли в развитии, нам не нужно думать и развиваться! Зачем? Достаточно копнуть землю, достать оттуда кусок золота и, даже не обмывая, не очищая его, не переплавляя, просто сдать, а на вырученные деньги набрать жратвы и бухла, ну и заграничных шмоток прикупить – что, мол, мы тоже не дикари, мы тоже в тренде! И все! Зачем нам думать, суетиться, что-то создавать?

- Но у нас тоже... красивый, современный город...

- Это пока! А как закончатся ископаемые? Ученые прогнозируют, что мы все вычерпаем через пять, десять лет, максимум! И что тогда?!! – я молчал, я никогда не думал об этом. – Будем нищенствовать? Отправим наших детей за границу на заработки?! Это же ужас! Катастрофа! А эти придурки не хотят ничего менять! Они все так гордятся своей ненавистью к загранице и всему заграничному! А ведь только оттуда и может прийти наше спасение! Нам нужно признать, что наш путь неверен, и влиться в семью республик! Наделить людей правами! Всех людей! И женщин, и меньшинства... всех! Открыть университеты! Нести светоч просвещения в массы! Любить человека! Каждого человека! Уважать его! Уважать его мнение! Нужно создавать креативную молодежь! Изобретательную, умную, позволять им творить, а не заставлять их заучивать нафталиновые, троглодитские правила! В этом наше спасение! Пока еще есть время, мы должны измениться, слезть с этой зависимости от природных ресурсов и стать полноправным членом “Большой Семьи”. Ты меня понимаешь? – я был в легком шоке, но кивнул. – Помоги мне! Все остальные вожди безнадежно больны, отравлены этим фашизмом! А ты чист пока еще! И мне нужны такие, как ты! – он взял меня за плечи. – Я могу рассчитывать на тебя?

Ощущение реальности пришло ко мне только в машине. Я все пытался собраться с мыслями, но мыслей никаких не было, собирать было нечего. Что это вообще было?!! Он что, ожидал от меня какого-то другого ответа? Что бы я, на прямой вопрос Государя ответил: “Нет, не рассчитывайте не меня”?! Или как?!! Блин! Я совсем не приучен ко всем этим политическим тонкостям, а им нужно учиться с детства. Я и раньше-то ничего этого не знал, а прожив пять лет в Нахаловке, и сам стал бежкой в душе. Седой же явно сказал – Государь отрекся. Однако сам Государь еще об этом не знает, выходит! Или седой ошибается? А скорее всего это я туплю.

Я вздохнул и закрыл глаза. Пять лет назад скончался Государь наш Сергей Петрович. У него осталось три сына: Сергей, Николай и Алексей – нынешний наш Государь. Первые двое схватились за трон, а Алексей отошел в тень, в самый решающий момент присягнув на верность Сергею. Николай был повержен и умерщвлен, а вместе с ним и мой отец, который его поддерживал. После чего Сергей Сергеич правил пять лет и умер своей смертью от рака. И ничё ему не помогло, ни сердца упыриные, ни деньги, ни власть. И вот короновали Алексея... да, в ту самую ночь, когда Пушка похитили. Пушок! Блин! С кем же этот Алексей Сергеевич так схож? Знакомые черты! Глаза... и нос прямой, тонкий, с кем же... Нет, не вспомню! Да это глюки, наверное, все! Сколько раз видел я его на плакатах и по телеку, вот и кажется теперь...

- Эй! А куда едем-то? – я нахмурился, встрепенулся, небоскребы остались далеко позади. И я совсем не обратил внимания, что не вернулся в свою комнату тем же путем, на метро, а меня вывели на улицу и усадили в машину.

- Едем на похороны, господин, уже подъезжаем! – пояснил седой, сидящий напротив меня.

- Похороны? Какие похороны... ах да... – я помрачнел. Никогда не был на похоронах, и сейчас видеть свою жертву мне не хотелось.

Машины встали, я вышел. Отсюда, с небольшого холма, мне открылся просторный вид на люксовый город для особо важных мертвецов. Здесь, на западе от города, где садилось солнце, обосновались фамильные склепы всех пяти кланов и сама усыпальница Государей. Меня окружало просторное, идеально подстриженное зеленое поле, на котором под ослепительным солнцем блестели белым мрамором массивные усыпальницы. Народу было много. Черная нескончаемая река лимузинов перегородила всю дорогу. Целая армия охраны и распорядителей, пресса, шатры и просто навесы над поминальными столами. Море цветов. Господа в черных костюмах. Дамы с вуалями, дети, тоже все в черном, траурном.

Седой протянул мне две черных розы, и я не спеша пошел за ним. Церемония уже была закончена, и все терпеливо ждали только меня. Я ни на кого не смотрел. Хотелось как можно быстрее покончить с этим. Да и жара стояла невыносимая, хотя в кафтане, к моему удивлению, оказалось весьма сносно.

Когда мы зашли в просторное гулкое помещение склепа, я с удовольствием вдохнул прохладного воздуха. Но тут же поежился – уверен, что ощутил во рту привкус праха. Нервы! Все нервы!

Гробы стояли, как произведение искусства. Гигантские, лакированные, с хромированными ручками. Напротив них выстроились в ряд отцы семейств. Все они встретили меня вежливым поклоном. Я никак не отреагировал... и... и... Клянусь! Если бы вся эта дюжина мужиков не участвовала в убийстве, если бы я лично не стал этому свидетелем, то я бы посочувствовал горю этих страдальцев, потерявших своих родных – такие у них были рожи!

Одну розу я положил в гроб к молодому парню, а вторую опустил на скрещенные руки бывшего вождя. И остановился... Лицо его было абсолютно спокойным, и казалось, что он просто безмятежно спит. Вдруг, к своему ужасу я ощутил, что тело мое согнулось, и я поцеловал мертвеца в ледяной лоб. Я выпрямился, развернулся к толпе и увидел Николеньку. Не успел я отойти от первого шока, как меня тут же придушил второй. Мальчик обрадовался, увидев меня, и подался в мою сторону, но я быстро вышел прочь.

После тихой полутемной прохлады склепа я словно бы попал в парилку. Солнце невыносимо сверлило глаза. Скоты! Какого хера они привели сюда ребенка?!! Что это?!! Заговор? Подстава? Издевка? Намек? Я затравленно огляделся. Спокойно! С недавнего времени он тоже законный сын! Они обязаны были привести его! А мать? Где мать? А… с какой стати им приводить мать?! С таким успехом они могли привести и посудомойку, или бармена! При чем тут его несчастная красавица мать?!

Мимо меня прошла солидная семья: отец, мать, две девочки. Все в темном, и все четверо учтиво поклонились мне. Что? Теперь кланяетесь?! Раньше вы меня никогда никуда не приглашали! Раньше я был рабьим выблядком! А щас вона как повернулось, да?!! Рожу разбить уж, что ли, кому-нибудь?

- Господин! Константин Дмитриевич прибыл, и вы можете поговорить с ним, – бесшумно подплыл седой.

- Кто? С кем? Зачем? – нервно переспросил я.

- Вождь клана Каменный Волк. Вы хотели поговорить с ним насчет Феликса Сергеевича...