Я смутно помнил этого парня. Он был лет на десять старше меня и всегда казался мне таким гордым, холодным, очень умным и самостоятельным. Да-а-а-а... У моего отца была только родная сестра. Я был единственным его ребенком, “рабьим выблядком” – хоть и от любимой женщины, но так как купленной на невольничьем рынке, то до недавнего времени незаконным. Законного сына отец так и не “сделал”. Не успел. А у тетки было две дочери и вот этот вот – Викторович…

Банка опустела, и я тут же открыл еще одну. По телу пробегали веселые искры возбуждения. Так... приложив холодную банку к левому глазу, начал вспоминать то, что раньше мне казалось в связи с моим статусом несущественным.

Клан состоит из семей. Глава семьи – отец. В клане Ледяной Кот пятнадцать семей. Плюс семья вождя. И вот эти пятнадцать отцов составляют совет клана. Это его ядро, мозг, сердце, хребет... и чего еще там? Всего в клане около ста человек – братьев и сестер по клану. Но это только чистокровные господа, не считая сюда наемников, близких людей, служивых, слуг, рабов и прочей публики. А вообще на клан работают около шестисот тысяч человек. И годовой прибыли у них миллиардов тридцать... Хотя... это все официальные данные.

Машина остановилась, охранники подскочили и открыли дверь. Я вышел, и сердце мое дрогнуло. Я стоял, задрав голову, и не имел сил отвести взгляда. Освещение, звуки, швейцары, охрана, стеклянные двери, холл за ними, хрустальная многотонная люстра и фонтан, и девушка за роялем, и эта парковка, и дорожки, и клумбы... все это разом накинулось на меня и разорвало в клочья. Все... все... до последнего звука, запаха, до последнего золотого блика... все это, все... хромированное железо и зеркала, и ковровые дорожки... Я это уже забыл и вот сейчас в один миг вспомнил.

Задрав башку, я все смотрел на бесконечную махину Голубого Сокола, уходящего в черное небо без звезд. Да! На небе не было звезд. Все звезды были на земле, и они затмили звезды небесные. И там! Там! – на семьдесят втором этаже умирала мама.

Мама...

Я прикусил губу до крови.

- Господин... время... – седой опять взял меня под локоток.

Мы зашли в роскошнейший безграничный холл пятисотметрового небоскреба Голубой Сокол – цитадели клана Ледяной Кот. Все здесь говорило о величии Клана, не оставляя сомнений у посетителей, кто тут является хозяевами жизни, у кого реальная власть в руках. Роскошь и простор этот всегда поражали меня! И золото, и мрамор, и колонны, и фонтан, и двадцатиметровый штандарт: оскалившаяся голова кота на бело-синем фоне.

- Сюда, Господин!

Седой двинулся куда-то вправо, повернул за угол, подошел к небольшому лифту в нише, вставил ключ, и мы вошли в подъемник.

Кабина была небольшой, без кнопок и экрана, было одно только узкое зеркало, и разливался мягкий свет.

- И помните, Господин, либо он – либо вы! Третьего не дано! Двоим вам по одной земле не ходить!

Двери бесшумно раскрылись, и я невольно сделал шаг назад. Мы оказались в небольшой комнате, забитой народом. Седой почтительно поклонился и отступил, пропуская меня вперед. Да! Я сразу понял, кто все эти люди, сомнений быть не могло. Отцы семей... но их было почему-то двенадцать, а не пятнадцать. Все это были взрослые, крепкие мужчины в бело-синих кафтанах и мягких сапогах. У каждого к поясу приторочен кинжал, на пальце тускло поблескивает золотой перстень с кошачьей головой. Я почему-то тоже поклонился вслед за седым. Меня, как незаконного сына, никогда не представляли верхушке Клана, и сейчас все, не отрываясь, смотрели на меня, а я чуть не пылал от стыда.

- Это он! И вправду он! Как похож! – прошелестело в толпе.

Ко мне вышел рослый мужчина с красивым мужественным лицом, темно-русыми короткими волосами и окладистой рыжеватой бородой. Он взял меня за плечи, посмотрел в глаза и не спеша, основательно, обнял.

- Да! – прошептал он. – Невероятно! Одно лицо! Просто чудо! Как... – он с улыбкой провел пальцами по моей щеке. – Даже не верится! Никит, ты посмотри! Вылитый Сашка!

К нам подошел еще один крепкий дядька с добрыми голубыми глазами и красивой черной бородой.

- Глаза! Взгляд! И лицо... да! Только волос темный! – чернобородый взъерошил мои волосы, притянул к себе и троекратно расцеловал.

- Ну! Что же! – рыжебородый встряхнул меня за плечи и просиял улыбкой. – Это удача! Небо с нами! Хороший знак! Давай, мужики, сделаем дело!!!

Открылась дверь, и все двенадцать мужчин прошли в большой, просторный, но не слишком высокий зал. В центре стоял длинный стол и кресла. Одно гигантское окно во всю стену от пола до потолка открывало завораживающе красивый вид на ночной город с высоты птичьего полета. В зале, сидя за столом, нас поджидало еще двое мужчин в таких же кафтанах: лысый – лет пятидесяти, и молодой – красивый, примерно моего возраста. Помимо них в помещении присутствовали несколько парней в строгих костюмах – как у меня. Когда все Отцы расселись, парни бесшумно пристроились за их спинами – наверно, это были секретари или референты, или как их там... Я тоже сел вторым рядом, за спиной чернобородого. Сердце у меня колотилось страшно, хоть ничего пока и не происходило. Отцы тихо-мирно беседовали, секретари помалкивали. Тут дверь открылась, и в зал зашел вождь клана. Все встали, но он проигнорировал это молчаливое приветствие, и все молча сели. Да... я узнал его. Мужчина среднего роста. Короткие светло-русые волосы, короткая борода с усами, светлые, умные, но какие-то холодные глаза. Он подошел к алтарю, тихо и быстро прочел молитву перед портретом основателя клана, поклонился, зажег свечку и вставил ее в песок. Потом взял золотой обруч с подушечки и уже собирался надеть на голову, но рыжебородый, резко отодвинувший свой стул и подошедший к нему, схватил за руку.

- Это не твое, – спокойный голос разнесся по всему залу, – не трогай!

- Что это значит?! Миша! Ты пьян, что ли?!! – громко возмутился лысый из-за стола.

Лицо вождя побледнело от гнева.

- Измена! – вскричал красивый парень, сидящий рядом с лысым, и схватился за кинжал. И тут же все вскочили и тоже выхватили кинжалы. Мальчики-секретари вжались в стену, я тоже медленно поднялся.

- Отдай, говорят! – рыжебородый вырвал обруч и двинул вождя в челюсть, у того от неожиданности подкосились ноги, и он осел на пол.

- Предатель! – красивый парень кинулся на рыжебородого, но тут уже на него налетели отцы с кинжалами и принялись резать и колоть его.

- Опомнитесь! Опомнитесь! Что же?!! Костя, да неужели... – закричал лысый, но его уже окружили со всех сторон.

- Все ты понимаешь, Андрюша! Говори! За кого ты?

Лысый все смотрел, как красивый парень, лежа на полу, истекает кровью в предсмертной агонии, потом обвел присутствующих взглядом.

- Да делайте, как знаете, – прошипел он и вогнал кинжал в ножны.

- Кого?!! – вдруг страшным голосом закричал вождь, поднимаясь с пола. – Кого ставите?!! Кого вы поставите, мерзавцы?!! Кого?!!

К нему подскочили трое отцов: один схватил его за правую руку, другой за левую, а третий оттянул голову за волосы. Меня подвели к вождю.

- Нет!!! – закричал он, и пена выступила на губах. – Нет! Не верю! Нет! Он мертвый! Он в Джунглях был! Он мертвый! Нет! Он не мог выжить! Он в Джунглях! Нет!

- Он жив! Единственный законный наследник жив! Нужно было на убийце не экономить! – закричал кто-то.

- И вы... и вы все... господа отцы... вы... – шипел вождь, вращая налитыми кровью глазами, – и вы все готовы поклониться этому выблядку?!! Рабскому сыну? Этому высерку дешевой потаскухи?!!

Я... в первые мгновения мне казалось, что я стерплю... что стерплю, не поднимая глаз, но потом я вдруг увидел свой кулак, сжимающий рукоять кинжала, и лезвие, скрытое в груди вождя. Он плюнул мне в лицо кровью. Вернее не плюнул, а просто поперхнулся. А вот я уже харкнул в него осознанно. Не сводя с него глаз, я медленно провернул лезвие у него в груди, вырвал кинжал и опять что было сил вогнал ему в живот, желая утопить в его плоти даже и рукоятку.