- Ленни тебе поможет... успокойся!

- Какой нафиг Ленни?!! Не нужен мне никакой Ленни!!! – он взбрыкнул и закричал, задрав голову.

Собака затявкала. В дверном проеме одного из домиков показалась обнаженная девушка, она оглядела нас заспанным глазами и скрылась обратно.

- Пойдем. Просто пойдем – и все. Просто поверь мне. Ладно?

- Убей меня! У тебя же есть еще патрон! Пожалуйста! Еще одного рассвета я не выдержу!

- Хорошо, хорошо, только зайдем в комнату, давай, и я там уже... Не тут же... не на улице!!!

Как ни странно, но эта чепуха подействовала, и мы поднялись в шалаш.

Девушки уже не было, толстая красная свечка горела. Комнатка крохотная. Низкая широкая кровать с кучей подушек и москитной сеткой, коврики на полу, стеллаж с тряпьем и полка с книгами. Я не шучу – целая полка с множеством книг.

Я уложил Пушка на кровать, поднялся, но он схватил меня за руку.

- Нет! Не уходи! Не оставляй меня одного!

- Я не уйду!

- Не уходи! Нет, ты уйдешь! Ты бросишь меня! Я знаю!

- Да нет же!

- Я тебе надоел! Я знаю!

- Я тебя не брошу! Не брошу тебя! Что за глупости!

- Бросишь! Не оставляй меня одного!

Он вцепился в мою руку так, что не было никакой возможности освободиться!

- Я воды попью, можно?

- Не уходи далеко!

Я наклонился над ним, убрал волосы с его лба, улыбнулся.

- Я просто попью воды. Ты меня будешь слышать!

- Правда? Не уходи! Я умру, если ты уйдешь!

- Я буду прямо тут!

Кое-как высвободив свою руку, я спустился на землю и огляделся. Я совсем забыл, что хотел.

- Здравствуйте! Вы просили о помощи?

Передо мной стоял парень, молодой человек. Волосатый и бородатый, худой, длинный, с палкой в руках, с сумкой через плечо, босой. Одет он был в какую-то тогу, но сделанную не из куска ткани, а из каких-то половиц.

- Вы – Ленни? – спросил я.

- Да, а вы из города? – улыбнулся парень.

Я схватил его за бороду и уткнул пушку в кадык.

- Один из ваших попортил парня! Он страдает! Может умереть! Ты сейчас же снимешь проклятье или я выстрелю! Я выстрелю... я клянусь!

Как ни странно, но парень не только не разозлился, но даже не перестал улыбаться.

- Уже все хорошо. Как только я подошел к лагерю, я уже все знал о вас, о вашей проблеме. Страдания этого паренька для меня были невыносимы, и я очистил его.

- Как... когда? – от неожиданности я даже опустил руки.

- Как только увидел вас. Он здоров. Все в порядке. Я не виню вас, вы через многое прошли, намучились. Вы не доверяете нам, таким, как мы, и имеете на это полное право! Но я вас уверяю, ваш друг здоров!

- Но вы... вы даже не... не... совсем не...

- Не прикасался к нему? Не видел его? Поверьте, это совсем не обязательно!

- Так... теперь... можно...

- Живите и наслаждайтесь жизнью! – просиял бородач. – Любите, прощайте, помогайте друг другу.

Я стоял как пришибленный.

- Ну я это... тогда... того... пойду?

- Как хотите! – тепло улыбнулся он.

Я попятился к домику. Потом остановился, вернулся к бородачу, пробубнил:

- Вы это... простите... я был не прав!

Лохматый ничего не сказал, только обнял меня.

Пушок спал. Я был так поражен, что просто перелез через него, лег рядом и замер. Он, не открывая глаз, перевернулся и обнял меня. Пристроился поудобнее, вздохнул и затих.

Мне снился странный сон. С одной стороны кошмар, но мне было хорошо почему-то.

Меня убили во сне. Выстрелили несколько раз в грудь и пару раз в спину. И все стало так ярко и так горячо. И я лежал на полу, чувствовал, как истекаю кровью. Как сердце останавливается. Делает последние сокращения.

И я знал, что умру. И в смерти был такой покой, такое избавление от всего суетного! От всех проблем, забот, от всей этой суеты. И я был счастлив, и не мог дождаться смерти!

И последний удар сердца вызвал во мне величайшую радость! Такую огромную, что я проснулся.

И еще не успев открыть глаза, я уже обиделся на жизнь, за то, что она отогнала смерть. А в смерти был такой покой!

Я открыл глаза и увидел Пушка. Его тяжелые, густые, прямые, белобрысые волосы и полные, розовые губы, и его тонкую шею.

И хоть сон еще сидел камнем в сердце, но член стоял как каменный. Я повернул Пушка на бок, смочил слюной головку, потом еще раз, плюнул себе на пальцы, смазал ему между булок и вошел.

Он проснулся, тут же протянул назад руку, схватив меня за задницу, начал тяжело дышать. Потом стал дрочить себе. Я вбивался в него и смотрел, как он работает кулаком, и когда увидел, что он кончает, то кончил тоже.

Он выгнулся, стиснул зубы. Я отчетливо почувствовал, как жаркая, ослепительная волна беспощадно прокатилась по его телу.

Я тяжело дышал, а он все трогал мое лицо, и вдруг спросил:

- Что?

- Что – что?

- Что ты улыбаешься?

- Я?

- Ты.

- Я улыбаюсь... я... а ты сам не догадываешься?

- Нет. Скажи!

Я вгляделся в его глаза.

- Первый раз в жизни я вижу твою рожу при дневном свете, и она невозможно, мучительно красивая!

Пушок замер. Поднял руку. Вторую. Растопырил пальцы.

Солнце уже сияло вовсю! Жара пылала, хотя тут, на природе, она ощущалась не так страшно, как в задушенной асфальтом Нахаловке.

- Я щаз заплачу, – вдруг прошептал он.

- Болит что-то?

Он отрицательно покачал головой.

- А что тогда?

- Я хочу плакать!

Я поцеловал его в лоб.

- Все нормально, не бойся!

- Я хочу плакать – потому что мне очень хорошо.

Я усмехнулся. Он обнял меня, прижался со всей силы.

- Ты меня не бросишь? – прохныкал он.

- Нет!

- А вдруг бросишь?

- Не брошу.

- А если я тебе надоем?

- Не надоешь!

- А если ты на меня разозлишься и прогонишь?

- Если я на тебя разозлюсь, получишь по башке.

- И все?

- Ну, может еще по жопе!

- И не прогонишь?

- Нет.

Мы помолчали.

- Тут море же есть... – тихо сказал он.

- Откуда знаешь?

- А ты разве не чувствуешь запах?

- И вправду!

- Пойдем на море?

- Пошли.

- А сколько мы здесь будем?

- Я не знаю. У меня дела в Нахаловке.

- Побудем немножко... Пожалуйста! – Он крепко обхватил мою шею.

- Немножко побудем.

- А сейчас на пляж?

- А сейчас на пляж!

И мы пошли на пляж.

====== Часть вторая. Ледяной Кот. Глава 8 ======

- Мы с вами являемся свидетелями великого исторического момента – Коронации Государя!

Я сделал погромче. Была уже глубокая ночь. Нахаловка за окном успокоилась, утихомирилась. Один раз кто-то завопил истошным голосом: “Помогите! Режут! Убивают! Помогите!”. Но тут же грубый женский голос рявкнул: “Ребенка разбудили, алкаши поганые! Ну-ка тихо!”. И все и вправду умолкло.

Я сидел на краю кровати, смотрел телек. По всем каналам шло одно и то же – прямая трансляция Возведения на Престол. Передо мной на табуреточке стояла бутылка текилы, лайм уже заканчивался, соль я просыпал, Пушок дрых позади меня.

- Сейчас к Государю для произнесения клятвы и целования руки выйдет глава клана Каменный Волк – Константин Дмитриевич. Вы видите на его мантии цвета его клана: черный и изумрудно-зеленый.

Пушок заворочался. Я тяпнул стопку, лайм прыснул на губах.

- Громко? Может убавить? – спросил я, обернувшись.

Он обхватил мою шею и впился поцелуем в губы.

- Трахаться хочу жутко! – постанывая, жарко зашептал он.

- Ты же только проснулся! – усмехнулся я, ощущая своими зубами его зубы.

- Мне снилось... снилось... сердце стучит... хочу! Умираю!

- Сейчас перед Государем склонился вождь клана Огненный Лис – Александр Львович. Цвета: красный и золотой!

- Спи давай! Или передачу вот посмотри. Исторический момент!

- У меня прямо там! Прямо все! Хочу тебя... внутри! Ощутить тебя! Прочувствовать всего тебя. Хочу, чтоб даже немножко больно было... там. Сильно хочу!