Литмир - Электронная Библиотека

Я просыпаюсь с возрастающим фатализмом, и в этом я не одинок. АВ практически нет. Ракеты улетели. Гамма-лазера хватит на один выстрел, не больше. Прочее лучевое оружие ненадежно. Магнитная пушка – единственное, чем можно пользоваться сколько угодно. В бою мы особо не блеснем.

Я выполнил свой долг. Я продержался. Я работал, когда другие сдались. Могу собой гордиться. Может быть, и медаль дадут.

Путь домой по-прежнему далек. И будет он тяжелым и голодным. Кроме того, нам надо пробиться сквозь железный занавес вокруг Ханаана. Хватит ли на это АВ?

В оружейном отсеке все воюют с плесенью.

– Похоже, что плесень победила, – говорю я слегка сконфуженному Кюйрату.

– На этот раз она неплохо устроилась, сэр. Краска облетела, кое-где и пластик.

Он срывает обертку с мотка изоляционной ленты.

– Хотя пришлось дать ей волю.

– Ага. Но что делать теперь?

– Не обидно ли будет, если нас доконает эта дрянь? То есть они постарались изо всех сил – спустили на нас Палача. Но командир нас вытащил. И тут эта плесень. И что с ней делать? Ее же не перехитрить.

– Да, смешной был бы конец, – соглашаюсь я.

Но и конкурентов со счетов сбрасывать рано. Они все еще ищут нас, мои друг.

Подплывает Пиньяц.

– Признаю, что вы сделали выстрел высшего класса, лейтенант.

– Хмм, – отвечаю я. Он, кажется, несколько смягчился. – Это на самом деле было? Кажется сном.

– Вы все время что-то записывали. Интересно. Я пока сложил ваши бумаги в койку Бата.

– Не помню, чтобы что-нибудь записывал. Когда-нибудь прочту, будто кто-то другой писал.

Потом я фыркаю.

– Ракетчики – как ковбои. Уважают только того, кто первым выхватит пистолет.

Пиньяц недоуменно хмурится.

– Я протянул оливковую ветвь, лейтенант. Не думал, что вы будете кусать руку.

– Прошу прощения. Спасибо. Мне просто повезло. Что у вас там происходит?

– Мы их потеряли. Или они нас отпустили. Если вас интересует мое мнение, это любопытно. Не может быть, что все так просто.

– Может быть, все не так и просто.

– Они должны были знать, что у нас АВ на исходе. Это их подстегивает. – Он пожимает плечами. – Но они дают нам шансы, и Старик использует их все.

– Например?

– Для начала найдем маяк с инстелом. Дадим знать в штаб, что мы живы.

– Угу. Полагаете, Танниан будет разочарован?

Порой мне кажется, что он хочет нашей смерти. Но у Пиньяца есть на этот счет и собственные параноидальные соображения:

– Я догадываюсь, что за игру затеял Старик. Пусть люди узнают, что мы живы, прежде чем новости дойдут до самого верха.

Неужели это правда?… Нет. Даже Танниан не способен…. Сумасшедшая мысль. Я слишком долго болтался в тылу.

– Вы полагаете, что Фреду придется нажать на все тормоза и оставить героев в живых?

– Именно.

Смуглое маленькое лицо выдает его. Он верит в заговор. Надо бы грядущий отпуск подлиннее, а то все уже с ума посходили. Не хотелось бы мне вновь оказаться в космосе с этими людьми.

Я улыбаюсь про себя – и не придется. Один патруль – вот все, что мне надо пережить.

Привези меня домой, командир. Привези меня домой.

***

Маяк мы нашли. Командир доложил о вчерашнем. Промаявшись дурью несколько часов, штаб дал команду: придерживаясь обычной процедуры патруля, то есть от маяка к маяку, возвращаться домой. Трепаться они были не в настроении.

Мы наскребли немного воды и провизии. АВ, к сожалению, достать не удалось. Попадем в зону неприятеля – будет туго.

Ленч с командиром. Он на грани срыва, но все так же неприступен. Как его разговорить? Чем его успокоить? Пожалуй, сейчас это не выйдет.

О погоне он говорит так, будто это обычное в патруле дело.

***

Прошло шесть дней. Еще на шесть дней ближе к дому. Старик старается скорее избегать обычной процедуры патруля, нежели ей следовать. Не хочет давать никакой информации возможным наблюдателям. На короткие промежутки времени мы переходим в гипер, постоянно слушаем. Паранойя стала нормой. Компьютер-щики облизывают каждую крупицу информации с маяков, ищут ключ. Они не сомневаются, что штаб – противник пострашнее той фирмы. Я не могу откопать никаких разумных причин для такого отношения. Сам иногда ему поддаюсь.

Это опасно – так много времени тратить на пустые раздумья. Можно так себя накрутить, что станешь себе злейшим врагом. Мрачные пророчества любят сбываться сами по себе.

***

Время идет. Я потерял счет дням. Мы уже близко. Не знаю насколько, но Ханаан снова кажется чем-то реальным. Тут и там идут такие разговоры, будто есть люди еще где-то, а не только на клаймере.

Космос здесь населен. Частые контакты. Редкая вахта проходит без хриплого тревожного крика Рыболова. Но странное дело – ни один контакт нами не интересуется.

Возможно, что нам просто везет. Когда мы шли в норме, все контакты были далекими. Есть шанс, что нас просто-напросто не заметили. Корабль, идущий в норме, сложнее засечь с корабля, идущего в гипере, чем наоборот.

Ходит среди нас одна шутливая теория. Она гласит, что мы уже мертвы. Корабль-призрак. А тянем лямку мы просто потому, что боги нас пока не проинформировали.

Лейтенант Дикерайд наполовину всерьез выдвинул постулат, что вследствие рекордного клайминга мы стали невидимыми постоянно. А мы почти готовы поверить.

У меня есть свои собственные соображения, почему у нас все гладко. И они меня пугают.

– Контакт, командир! – говорит Рыболов.

Он так часто это говорил, что уже и не напрягается. Называет пеленг, расстояние и угол возвышения, а после добавляет:

– Недружественный.

Этот корабль движется прямо на нас. Быстро. Это истребитель. И что же нам, черт возьми, делать? Куда, черт возьми, бежать?

Старик отключает двигатели и делает вид, что нас тут нет.

***

Бояться теперь нечего. Истребитель ушел. Пролетел в нескольких сотнях тысяч километров от нас. Может ли быть, чтобы он нас не заметил? Что за чертовщина творится?

Командир знает. Теперь я это вижу. Когда я заговариваю, он уклоняется, уходит от ответа. У всех свои подозрения. Та фирма не оставляет в покое подбитый кпаймер. По крайней мере без чертовски серьезных причин. Почему-то наша значимость для них катастрофически снизилась.

Как я уже говорил, у меня есть собственные мысли. Но я не хочу их додумывать. Чтобы отбыть свою вахту, достаточно проснуться и удостовериться, что ты еще жив. Может быть, потом захочется чего-нибудь еще.

Все мы потом захотим чего-нибудь еще. Например, позвать-Танниана почетным гостем на пир каннибалов.

Глава 10

Приходящий корабль

Настроение упало до минимума и начинает подниматься. Сквозь скудную почву пессимизма и цинизма, настолько застарелых, что стали почти религией, пробиваются ростки оптимизма. Какие-то признаки весны – как перелет малиновок на север на Старой Земле. Роуз с Тродаалом излагают планы употребить по назначению всякую женщину, не заключенную в гарем за колючей проволокой. Остальные прислушиваются к этому ритуалу. Таких разговоров уже месяц не было слышно.

Я и сам начал осознавать, что где-то могут быть женщины. Встает даже от взгляда на песочные часы. Ох, как я одурею, когда наткнусь наконец на бабу.

Это все – часть жизни на клаймере. Теперь мне понятно, зачем вызывают сухопутный пат– руль, когда садится клаймер. Просто для поддержания порядка.

Никастро по-прежнему уверен в нашей неотвратимой судьбе. Он в отчаянии, а это мешает нормальному росту оптимизма. Он утверждает, что корабль попал в лапы инфантильной судьбы с манерами котенка. Надежды на спасение нам даются лишь для того, чтобы сделать пытку еще более изощренной.

Возможно, он прав.

Я убежден, что в глубине души командир с ним согласен. Да и лейтенант Вейрес не стал бы спорить, если бы у него зашел об этом разговор с командиром.

55
{"b":"63258","o":1}