Джек закашлял. Уже не мог говорить. В горле сильно пересохло.

- Я думаю, он не выносил его тело, потому что сам не смог бы, - сказал Марк. - Но и делать искусственные похороны также не стал. Видимо, боялся расколоться. Но он все равно замкнул себя в свой круг, и теперь ходит по нему в надежде на то, что идиотизм наших людей будет еще более замкнутым.

- Думаешь, ты сможешь вынести его и показать всем? Разомкнуть эти круги…

Джек снова закашлял. Марк заметил, что пора прекращать их разговор, который он, на самом деле, продолжал бы вечность. Ведь голос его отца был голосом надежды, пусть и пресекающей пока. Голос здравого рассудка и справедливости – не хочется, чтобы он смолкал. Наконец-то! Наконец-то он не один!..

«Все будет хорошо. Папа выздоровеет» - повторял он в уме фразу своей матери, смотря на то, как его отец мирно прикрывал глаза, отходя ко сну.

Стефан Полански

Март, 1986 г.

* * *

Стефана резко вытянул из сна какой-то звук. Это был звук сигналящего автомобиля прямо под его окнами. Такой пронзительный, что он за пять секунд забыл, что ему снилось, быстро протерев глаза, с желанием подойти к окну поскорее и пошуметь в ответ, да погрубее. Какого же было его удивление, увидеть под своим окном красный Ferrari в котором сидела до боли знакомая блондинка. Он еще раз протер глаза, но понял, что не звук, ни визуальная составляющая информации его не обманывает.

Он надел очки, открыл окно, высунул голову, прищурившись от яркого солнца, пустившего зайчика от дверного зеркальца ему в глаза, и всмотрелся в лицо этой наглой особы.

- Анна? – спросил он, сам не зная, почему.

Наверное, от неожиданности.

Анна высунула голову в окно автомобиля, чтобы улыбнуться Стефану, заодно показать ему свое белое лицо в черных солнцезащитных очках с большой оправой, как она любит. С красной помадой на губах, она словно девушка из автомобильного салона, дополняла товарный вид Ferrari Testarossa, явно не случайно пригнанного ею.

- Дура сумасшедшая, - послышался голос одного из соседей Стефана.

- И вам всего хорошего! – махнув рукой, сказала Анна в ответ. – Стефан, сколько можно спать? Ты видишь, какие от этого твои соседи нервные? Знала бы я твой режим, пригнала бы ее тебе чуть позже.

- Мне?

- Ну, не ему же, - сказала Анна, после чего недовольный сосед Стефана закрыл окно, из которого выглядывал. – Тебе ведь завтра тридцать лет! Думал, я забуду…

Стефан выглядел озадаченным. Понял, что не может выглядывать в окно вечно, и сказал:

- Я… Подожди меня несколько минут, пожалуйста! Я быстренько оденусь, и спущусь к тебе!..

Анна увидела, как Стефан поспешил закрыть окно, и сказала сама себе:

- Наконец-то, а то состариться можно!

Стефан быстро почистил зубы. Выпил молока. Надел чуть ли не первое, что попалось под руку, и выбежал из дома быстрее, чем пообещал, поскольку терпеть не мог чувство того, что его кто-то ждет. Анна положила руку на руль. Стефан оббежал автомобиль, и сел на пассажирское место. Первую минуту, он не знал, что делать, и растерялся, даже не поцеловав Анну. Она точно умеет быть не предсказуемой.

- Ты с ума сошла, - сказал он, окинув взглядом салон автомобиля.

Ему не верилось, что он в новенькой Ferrari Testarossa. Может быть, его сон продолжается? Который уже забыл, что часто бывает. Забываешь один сон, потому что начинается следующий. Пусть и некоторые из них до сих пор вырезали узоры в его памяти. Но уж нет! Анна показала ему, что Стефан находится в самой, что ни на есть, реальности. Сняла свои очки, глянула на него своим пылающим взглядом, и сказала:

- Заткнись! – заткнув его рот своими губами, пламенно слившись со Стефаном во французском поцелуе.

Прежде Стефан думал, что его уже нечем удивить в его окутанной нигилизмом жизни. Особенно, после того, как побывал с Анной в Италии. Но сейчас ловил себя на мысли, что был не прав. Нельзя утверждать что-то с уверенностью в своем предубеждении. Поскольку, само по себе предубеждение – вещь глупая и неоправданная, впрочем, обильно свойственная людям. И еще Анна… она умела удивлять…

- М-м-а-а... – заканчивая этот длинный поцелуй, не сдержанно произнесла Анна, словно изголодавшаяся. – Я так по тебе соскучилась, мой юный философ!

Стефан не знал, что сказать. Лишь смотрел на Анну с завороженным удивлением, а та смотрела на него так, словно ей это нравилось.

- Я тоже, - улыбнувшись, сказал он, чувствуя, как начинает отходить от этого утреннего шока, пусть и приятного. – Ты так внезапно… непредсказуемо…

- Т-с-с! – коснувшись указательным пальцем губ Стефана, произнесла Анна. – Не пытайся понять женщину! Уходит – отпусти. Дает – бери. Приезжает на Ferrari - пристегнись покрепче.

Анна повернула ключ и зажгла мотор, готовая нажать на педаль газа. Стефан взял ее за руку, приостановив:

- Погоди, Анна… Послушай, я не могу!..

- Это ты послушай меня, милый! Завтра у тебя день рождения! Я считаю должным уделить тебе внимание и сделать подарок, который будет выше твоего страха. Который одолеет его.

- Но…

- Я не могу провести праздник твоей жизни в стороне. Я дарю тебе этот автомобиль, поскольку хочу…

- Анна…

- Не перебивай меня, прошу тебя, солнышко! Я хочу, чтобы ты преодолел свою фобию. Все проблемы у тебя в голове! Знаешь такую поговорку? Ты справишься! Человеку свойственно убегать и прятаться от своих страхов. Но поверь мне, если ты сейчас мужественно посмотришь своему страху в глаза, он исчезнет, как ночь с первыми лучами солнца.

Анна потянула ручку коробки передач. Стефан схватил ее за руку.

- Анна… прошу тебя…

- Ты не хочешь преодолеть свой страх?

Стефан стал выглядеть растерянным. Очень встревоженным, он резко начал потеть. Анна повернула ключ обратно, видя, что ему нездоровится, и он хочет что-то сказать.

- Солнышко, забудь ты уже свое корыто, которое ты ласково называл Capri.

- Не в этом дело, Анна!

- А в чем тогда?

- Хотя, и в этом тоже. В смысле… - Стефан старался подобрать слова, которые забыл в этот момент.

Салон автомобиля и звук зажженного мотора явно окрасил его на несколько тонов в сторону бледности. Анна заметила это, но специально не подала виду.

- Я хочу сказать тебе, что я очень благодарен тебе за этот подарок. Я действительно ценю и уважаю тебя за это! Хоть и не стоило этого делать… Мне, даже, сложно представить, сколько она стоит…

- Ах, так вот что тебя беспокоит? – рассмеялась Анна. – Ей цена всего 181000 $. Срок ей три месяца. Итальянский свежачок. Пылающий жеребец. Посмотрела на него, сразу тебя вспомнила в постели. Подумала, что только эта машина тебя достойна. И ты не смеешь отказываться, если не хочешь обидеть меня. Уяснил?

Стефану не было чем парировать. Единственный человек в его жизни, с которым он даже не пытался спорить. Бескомпромиссный диктатор в голосе, но такой милый и покладистый либерал в лице. Казалось, Анна совмещает в себе несовместимые вещи. Являет собой гротеск. Иначе Стефан и не думал в этот момент, мысленно покоряясь ей. Анна погладила его по плечу, словно спрашивала его, таким образом, готов ли он прокатиться.

- Ты такой напряженный! Как мужчина, который просыпается от поллюций!

- Я?..

- Ну, не я же, - усмехнулась Анна. – Я же шучу, милый! Просто, так давно тебя не видела!

Анна действительно выглядела заскучавшей. Ее игривость была заметнее обычного, да и рот более красноречивым. При этом, она не лишалась свойственного ей великосветского, воспитанного шарма. Даже ее острые шуточки звучали из ее уст мило.

- Как ты нашла мой дом?

- Его искать нечего! Вот, когда я была в Пекине…

- Давай, лучше зайдем ко мне! Выпьем чая! А? - перебил ее Стефан.

- Что? – не расслышала недоговорившая Анна.

- Говорю, идем ко мне! У меня дома есть вкусный чай! Извини, что перебил!

- А вино?

- С утра?

Анна улыбнулась.