— Вы его защищаете?

— Нет, что вы! Мне просто кажется, что при отсутствии неопровержимых улик нельзя

однозначно утверждать, что убийцей был именно он, а не кто-то еще.

— Доказательства есть. — Сказал Ариман. — Камень Правосудия, который он вырвал из

глазницы королевы — доказательство, как мне кажется, более чем веское.

Это был гол в мои ворота, и я согласно покачал головой, признавая весомость аргумента.

Тем не менее, признавать вину Мордреда нельзя было ни в коем случае. Я не слишком-то любил

нашего экс-короля (хотя и уважал его) — но, если хаоситы хотят его крови, значит — Мордред не

предатель.   Более   того,   он   им   чем-то   мешает.   Если   я,   как   представитель   Аваллона,   дам

175

предварительное   согласие   на   проведение   общего   расследования   этого   убийства,   хаоситы

поднимут   этот   вопрос   еще   раз   —   уже   в   разговоре   с   нашей   королевой   —   и   если   Джинна,

ненавидящая Мордреда чистой, незамутненной детской ненавистью, не дай боже, даст Ариману

добро,   Аваллон   захлебнется   в   крови.   Мордред-Фиона-Джулиан-Каин   —   неизбежная   цепочка

трупов, которая приведет, в конечном итоге, к войне между королевствами, поскольку уже на

стадии Джулиан-Каин такие персонажи, как Жерар или Саймон, в стороне не останутся. Диана,

Оттон… и пошло-поехало.

Поэтому я отступил на последний рубеж обороны и сказал:

—   Возможно,   вы   и   правы,   но   даже   Камень   Правосудия,   который   Мордред   вернул   в

Семью, не является неопровержимым доказательством его причастности к убийству Харгланта и

Корал. Уверен — если мы вдруг захотим допросить его, он скажет, что отнял Камень у настоящего

убийцы. И его слова невозможно будет опровергнуть.

Эдуин фыркнул, Бансес, происходивший, как и покойный Харглант, из Дома Иноходных

Путей,   холодно   посмотрел   на   меня,   Танат   остался   невозмутим,   а   Ариман   доброжелательно

кивнул.

— Конечно, — сказал король Хаоса. — Вы совершенно правы. Нельзя не принимать в

расчет и такую версию событий.

Мне   стало   ясно   —   он   перестал   давить   не   потому,   что   не   жаждал   крови   Мордреда,   а

потому что стремился к открытой войне между Хаосом и Порядком еще меньше, чем я.

— Скажите, — спросил я, посмотрев сначала на Аримана, затем на Бансеса, — вы знали о

том, что Корал… и Камень Правосудия… находятся у Харгланта?

Бансес   поморщился,   Ариман  чуть   качнул   головой.   В   общем,   я   так   и  думал.   Харглант

прятал Корал ото всех, и от своих и от чужих. Как о местонахождении Камня пронюхал Мордред

— тайна, покрытая мраком, но нам всем здорово повезло, что Ублюдок получил эту информацию

раньше,   чем   король   Хаоса   или   Верховный   Жрец   Змея.   Возврат   Камня   его   первоначальному

владельцу — божеству Хаоса — означал бы также и возвращение вселенной в ее первоначальное

состояние. Никаких Отражений, никакого порядка и света, никакого Единорога и его потомков.

—   Меня   удивили   ваши   слова   о   том,   что   Мордред   проходил   Логрус.   —   Сказал   я.   —

Почему вы позволили ему это сделать? Или он… ммм… обманул ваше доверие?

— Нет. — Сказал Ариман. — Мы бы никогда не стали ему доверять. Он прошел Логрус

без нашего позволения.

— Разве Логрус не охраняется? — Изумился я. Непуганные они тут, в Хаосе… А все

потому, что не заливали еще их Знак невинной кровушкой…

— Охраняется. — Уведомил меня Бансес. — До Смуты Хранителем Логруса был Сухэ, но

после того как Дом Всевидящих оказался причастен к целой череде взаимосвязанных смертей,

доверие   ко  всем   представителем   этого  Дома   несколько   пошатнулось.   Собственно,   если  бы  не

авторитет   Сухэ,   Дом   Всевидящих,   скорее   всего,   был   бы   полностью   уничтожен.   До   этого,   к

счастью, не дошло, но далее исполнять обязанности Хранителя Сухэ уже не мог — да он и сам,

впрочем, этого не желал.

— И кто стал хранителем?

— Жрецы Змея.

«Сиречь — дорогой товарищ Бансес.» — Подумал я.

— Могу вас уверить, — продолжал дорогой товарищ, — охрана Логруса обеспечена на

самом высоком уровне. Однако этого оказалось недостаточно.

— Но почему? — Спросил я. — Магия Порядка, здесь, во Дворах, должна быть более чем

заметна…

— Мордред не пользовался Лабиринтом для того, чтобы миновать охрану.

— Как же тогда ему удалось пройти через все ловушки, разобраться в запутанном клубке

ваших Путей, отыскать дорогу именно туда, куда нужно…

— Нетрудно сказать. — Ответил Ариман. — Ему помогли.

— Кто?

— Мы бы и сами хотели это знать.

— Неужели нет никаких… догадок, предположений?

Ариман покачал головой. Внимание Бансеса привлек заусенец на его указательном пальце.

Эдуин посмотрел на отца, а Танат, без всякого выражения — на меня.

У меня возникло ощущение, что мне опять вешают лапшу на уши. Все они прекрасно

знали. Но сообщать эту информацию аваллонцу считали совершенно излишним. По крайней мере,

в данный момент.

176

—   Попробую   выяснить   на   родине,   —   вздохнул   я.   —   Может,   кто-нибудь   из   моих

родственников что-то об этом и знает.

— Да, — одобрительно кивнул Ариман. — Спросите, конечно. И, если вас не затруднит…

— Конечно. Сразу с вами свяжусь. Как только что-то прояснится.

А был ли у Мордреда вообще какой бы то ни было союзник? Может быть, у нашего экс-

короля всего-навсего есть такое маленькое колечко с колесиком, и он перещелкал все ловушки на

пути к Знаку Хаоса, как семечки?.. Но главное — для чего ему вообще понадобилось проходить

Логрус? У меня есть цель. Какая цель была у Мордреда?..

Может,  мне  следует составить  список  загадок?  Чем  дальше,  тем  их больше…  В моем

крохотном киммерийском мозгу все эти загадки и странности уже не умещались, но я опасался,

что если начну составлять список на бумаге, моя попытка классифицировать загадки и разложить

по полочкам все непонятные мне события со временем перерастет в многотомное сочинение.

— Откровенно говоря, — обратился ко мне Бансес, — при обсуждении вашей просьбы о

посвящении, я был против. Может быть, я несколько старомоден, поскольку считаю, что служить

двум господам нельзя, и прежде чем переходить на сторону Хаоса, следует отречься от Единорога

— бога неистинного, призрачного и лживого…

Ариман прочистил горло.

— Таково было мое частное мнение, — продолжал Верховный Жрец Змея. — Безусловно,

я  могу  ошибаться,  тем  более,  что в  ходе  обсуждения  вашей  просьбы  королем  Ариманом  был

приведен ряд веских соображений, согласно которым вашу просьбу следует удовлетворить. Перед

королевской волей я склоняюсь и оставляю в стороне все свои личные сомнения. Вместе с тем, я

хочу предупредить вас: если вы желаете пройти Логрус лишь для того, чтобы постигнуть секреты

магии Хаоса и в будущем использовать полученное знание против нас — лучше откажитесь сразу.

Говорю это не потому, что вижу в вас возможную угрозу Дворам — вовсе нет. И Лабиринт, и

Логрус обладают собственной волей и они могут затруднить или облегчить процесс посвящения.

— Почему же тогда Логрус не убил Мордреда?

—   Не   знаю.   —   Сказал   Бансес.   —   Возможно,   ему   повезло.   Возможно,   были   и   другие

причины… Но я бы на вашем месте на это не рассчитывал.

— Уверяю вас, я ничего не имею против Хаоса как такового.

— Даже если это действительно так, риск, которому вы себя подвергните, чрезвычайно

велик. Вы не представляете, с чем столкнетесь.

—   Я   проходил   Лабиринт.   —   Напомнил   я.   —   Знаю   —   будет   трудно.   Но,   думаю,   я

справлюсь.

—   Насколько   мне   известно,   —   вмешался   Ариман.   —   Лабиринт   представляет   собой