Фиона внимательно на меня посмотрела. Маленький рост не мешал ей смотреть на
высоких людей так, что им начинало казаться: если рыжая ведьма захочет, она их быстро
раздавит. Не обошло это удовольствие стороной и меня. Я еле удержался, чтобы не вцепиться в
рукоять меча.
— Выстраиваемые тобой гипотетические взаимосвязи между никак не зависящими друг от
друга предметами, безусловно, весьма интересны, — ядовито заметила тетушка, — однако я
предлагаю тебе вернуться непосредственно к предмету нашего обсуждения. Ты представляешь
себе, как работает Лабиринт?
— Ну… не совсем понимаю, что ты имеешь в виду…
— Лабиринт дает силу нашим заклинаниям. Что дает силу Лабиринту?
— По-моему, это вещь в себе.
— На каком-то уровне — да. Но не совсем.
— Единорог?
— Неверно.
— Тогда не знаю.
— Сам Порядок, явленный на нашем уровне существования в виде Талисмана Закона.
— Минуточку, — сказал я. — А Единорог — это разве не Порядок? Я думал, наша
прабабушка и есть высшая ипостась этого самого Порядка.
— Единорог владеет Порядком, но так было не всегда. — Ответила Фиона. — Некогда
Талисман Закона был глазом Змея, и, таким образом, Змей владел и Порядком, и Хаосом. Какой
отсюда вывод, Артур?
— Какой? — Послушно повторил я.
— Единорог и Змей не тождественны Порядку и Хаосу. Порядок и Хаос —
безличностные принципы. В настоящее время Единорог и Змей являются их божественными
ипостасями, однако боги не «прикреплены» к Силам, которыми владеют. Если найдется новое
божество, оно вполне может попытаться сместить одного из своих предшественников.
Собственно, мы это наблюдали и продолжаем наблюдать до сих пор. Феникс при помощи своего
агента значительно потеснил Единорога на троне Порядка.
— Никогда не рассматривал ситуацию с такой точки зрения. — Признался я.
— Наш разговор не об этом. Вернемся к Лабиринтам. Они черпают свою силу,
«порядковость», как сказать, из Камня Правосудия. При нормальном положении вещей
трехмерному Лабиринту в Камне соответствует один истинный Лабиринт и ряд Сломанных,
являющихся его отражениями. Но у нас положение вещей НЕ нормальное. Есть два истинных
Лабиринта — наш и Эмеральдский. Хотя влияние Порядка и высоко из-за того, что Лабиринтов —
два, этот порядок противоречив, расщеплен на две враждующие части. Сила, содержащаяся в
Камне, вместо того, чтобы с помощью одного бога перетекать к одному Лабиринту,
распределяется двумя богами между двумя Лабиринтами. Результат: каждый из этих Лабиринтов
слабее, чем тот, который был у нас в Амбере.
— И ты хочешь сказать, что подобный же принцип действует по отношению к Истинным
Мечам?
— Совершенно верно. Сила, образующая нашу вселенную, велика, но не безгранична. Во
всяком случае, ее проявление — отнюдь не безгранично. Мечи, подобные Грейсвандиру, забирают
частичку силы Порядка, проецируемую из Камня. Чем больше мечей, тем они слабее. И тем слабее
наш Лабиринт, который питается из того же источника.
— И Лабиринт Бранда?
— И Лабиринт Бранда. — Согласилась Фиона. — Можно наштамповать два десятка
Лабиринтов и еще полсотни таких клинков. Но в результате мы их совершенно обесценим. Хотя
сила Порядка в конечной сумме возрастет, консолидированному Хаосу не составит труда перебить
по очереди многочисленных проводников противоположной стороны.
150
— Черт, — сказал я. — Ты не могла сказать об этом раньше? Я бы десять раз подумал,
стоит ли делать третий меч. Рано или поздно Семья все равно узнает. Я секрета не выдам… буду
молчать, как партизан… даже под пытками, но…
— Я и сама не сразу сообразила. — Вздохнула Фиона. — Ты меня обманул.
— Как? — Удивился я. — Когда?
— Когда усилил клинок каким-то природным источником. Если бы не это, Экскалибур с
самого начала был бы гораздо слабее…
— Ты говоришь о Сильм… о том камушке, который я в него вставил?
— Именно.
— Ну и ну. — Я покачал головой. — Так вот почему… Да, теперь понимаю. Вот вам и
сновидение… А как ты думаешь, Грейсвандир и Вэрвиндл из-за третьего клинка сильно
испортились?
— Думаю, нет. Есть еще один момент, про который я не упомянула. И мечи, и Лабиринты
со временем набирают силу, приобретают свойства живых существ — вплоть до собственной воли
и даже самосознания. Так сказать, повышают свой удельный магический вес. Появление
Экскалибура ослабило Вэрвиндл и Грейсвандир, но даже сейчас, как мне кажется, каждый из них
сильнее твоего меча. У Экскалибура, из-за того камня, лучшие стартовые условия, чем были у них
— вот и все.
— Ты меня успокоила. — Сказал я. — Предварительно напугав.
Фиона улыбнулась.
— Да. Это — мой стиль.
— Угу. Секрет Истинных Мечей не раскрою никому и никогда.
— Меня это радует. А вообще, — Фиона отвернулась и посмотрела на город, в котором
дневная жара готовилась уступить место вечерней прохладе. — Все это не случайно.
— Что не случайно?
— Кто-то очень хотел, чтобы ты создал этот меч.
— «Кто-то»? — Я фыркнул. — О чем ты?
— Думаю, — негромко сказала Фиона. — Сегодня мы уже достаточно поговорили…
— Брось, тетя! Если ты хотела заинтриговать меня, ты своего добилась. Кто может
повлиять на сны бессмертного? Кому было нужно, чтобы я создал этот меч? Для чего? И вообще!
Это была моя, и только моя идея!..
— Артур, — Фиона взяла меня под руку и подтолкнула к входу в зал. — Заканчивается
пятый танец. Сейчас нас позовут садиться за стол. Нам все равно не дадут поговорить.
— Но ты должна мне сказать!
— Может быть, но не сейчас. К тому же, я ни в чем не уверена. Думаю, если моя догадка
верна, тебе все сообщат… и без моей помощи. Подробно объяснят, кто ты и какова твоя роль в
спектакле. Возможно, еще раньше ты догадаешься и сам…
— Но…
— Ни одного танца, сестренка, — подошедший Джулиан галантно предложил Фионе
локоть — с противоположной стороны от меня. — Мое сердце разбито.
— Я ощущаю себя почти виноватой. — Тихонько рассмеялась Фиона, опираясь на руку
Джулиана. — Вознагражу тебя в следующей части.
— Твое обещание воскрешает меня из мертвых.
Я перестал слушать их воркование и в одиночестве вернулся на свое место. Подошли и
остальные — улыбающиеся, раскрасневшиеся после танцев.
— Что этой рыжей гадюке было от тебя нужно? — Шепотом спросил Марк.
Я покачал головой.
— Маленькая дискуссия на тему магии. Не обращай внимания. Надо было решить один
чисто технический вопрос.
Марк подозрительно посмотрел на меня, затем — видимо, вспомнив, что я все-таки его
сын — смягчился и предложил:
— Положить тебе пирога?
— Да, если не трудно.
Марк, сидевший рядом с пирогом, организовал две порции — себе и мне. Потом ему
пришлось поухаживать за Дианой, а затем — за Жераром, желавшим получить сразу две куска. Я
спросил у Жерара, не намерен ли он заняться борьбой сумо. Дядюшка показал мне кулак.
Аргумент был весомый, и я проглотил вопрос, когда именно он собирается порадовать нас
151
выступлением в этом виде спорта. Если бы он захотел появиться на чемпионате мира, я бы
пришел поболеть.
Когда все попробовали пирога и переключились на чай и пирожные, Джинна подняла
руку. Она что-то собиралась сказать. Я насторожился. Глаза у моей сестренки задорно
