случилось, так как Наугламир по-прежнему хранился в Наргофронде, и у Тингола, таким образом,

127

не могло возникнуть и мысли соединить камень Феанора и древнее ожерелье подгорного народа.

Но был еще один подводный камень, миновать который было не так-то легко.

Маэглин любил Идриль, дочь короля Тургона. Вообще, словом «любил» можно обозвать и

легкую привязанность и сильнейшую страсть. В случае же Маэглина это была не просто страсть

— чистой воды безумие. Согласно книге, Маэглин в конце концов должен был предать своих и

перейти на сторону Моргота. Идриль к своему кузену особой симпатии не питала, и должна была

стать женою человека Туора, а у Маэглина от таких дел крыша поехала бы окончательно. Далее по

сценарию   следовало   пленение,   согласие   Маэглина   провести   врагов   в   Гондолин   и   эпическое

разрушение оного орками и барлогами.

В моем Белерианде Туор пока еще ходил пешком под стол, барлогов уже не было, а орки

грызли колючую проволоку в местах не столь отдаленных. Однако проблема  оставалась.  Мне

совершенно не хотелось, чтобы через двадцать или тридцать лет в Гондолине произошла резня по

принципу: партия Маэглина под флагом эльфийского шовинизма против партии Туора-Идриль

под   флагом   международного   интернационализма.   Проще   всего,   конечно,   было   избавиться   от

Маэглина, но этот парнишка чем-то был мне симпатичен, и я решил пойти другим путем. Решил

потратить   немного   своего   драгоценного   (на   вес   золота)   времени   на   то,   чтобы   помочь   ему

обустроить свою личную жизнь. Я отыскал Отражение Отражения — блеклую тень Белерианда,

где Моргот был просто сильным колдуном, а драконов и барлогов не было вовсе. Идриль из того

Отражения была невестой Маэглина, а злой человек Туор (один из лейтенантов Моргота) напал на

Гондолин,   перебил   всех   тамошних   эльфов,   расчленил   жениха   и   уже   совсем   было   собрался

обесчестить   невесту,   как   наткнулся   на   клинок   воина,   возникшего   прямо  из   воздуха   на   глазах

ошеломленной Идриль и толпы орков. Могучего, благородного воина в сверкающих доспехах… Я

мог бы потратить на описание этого величественного воина не один абзац, но для того, чтобы

сэкономить   время,   скажу   проще:   это   был   я.   Шуганув   орков,   я   уволок   Идриль   в   настоящий

Гондолин. Эльфийская девица не сопротивлялась — была в шоке.

— Кто вы?.. — Побелевшими губами спросила она.

— Добрый фей. — Честно признался я.

Вот этот подарок я и вручил оригинальной версии Маэглина. Примите и распишитесь.

Он расписался. Через год состоялась свадьба.

На вторую Идриль в Гондолине поначалу смотрели с недоумением, но потом привыкли.

Однако сами Идрили притереться друг к другу так и не смогли, и в конце концов Маэглин вместе

с женой, приближенными и слугами переехал ко мне на север.

Я могу долго рассказывать о своей жизни в Белерианде. Там было много всяких событий,

и годы, которые я провел на этом Отражении, возможно, одни из лучших в моей жизни. Однако не

думаю, что нам стоит останавливаться на всех этих интересных, но несущественных деталях —

мы и так слишком сильно отвлеклись от основной темы. Я бы вообще не стал упоминать про

Белерианд, если не драконы и не Тень Узора. Драконам предстоит выйти на большую сцену еще

не скоро, а вот что касается Тени, то одним упорядочиванием Тангородримского средоточья силы

дело не ограничилось. Мое открытие Тени Узора повлекло за собой и иные последствия…

Я   сидел   в   своих   покоях   в   Камелоте   и   задумчиво   вертел   в   руках   карту   Мордреда.   Я

порядком   измял  ее   за   последние   полтора   часа.   Меня   терзали  сомнения.   Жадность   боролась   с

жадностью.   Я   хотел   кое-что   получить,   и   это   «кое-что»   имело   даже   большее   значение,   чем

драконы. Однако для того, чтобы добиться искомого, мне был необходим Камень Правосудия, а я

отчаянно не желал делиться с Мордредом той прухой, которую рассчитывал получить. Ведь даже

идиоту было ясно, что просто так «поносить» Талисман Закона Мордред мне не даст.

Я   думал   о   том,   как   спереть   эту   штуку.   К   сожалению,   я   не   знал,   где   король   хранит

Талисман. Я сильно сомневался в том, что смогу безнаказанно проникнуть в его покои, найти там

тайник и быстренько смыться до возвращения хозяина.

Может быть, все-таки вызвать его и договориться?.. Поскольку я не хотел разговаривать с

Мордредом в Аваллоне — там было слишком много отвлекающих факторов — то заявился в

Камелот специально для того, чтобы вызвать короля по карте к себе в гости. Я посмотрел на

козырь.  Отвел взгляд. Я не мог заставить себя сосредоточиться. У меня аж сводило скулы от

нежелании делиться с Мордредом тем важнейшим открытием, которое я собирался совершить.

И в этот момент я почувствовал, как кто-то касается моей карты. Я вернул козырь короля в

колоду и мысленно потянулся к тому, кто меня искал.

128

Это был Марк. Он находился в знакомом мне золотом дворце на Отражении Эллепа. Там

моя   мать   провела   последние   годы   своей   жизни.   К   ее   услугам   было   все,   что   она   только   не

пожелает. Лишь одного отец так и не смог дать ей — бессмертия. Хильтруда умерла несколько лет

тому назад. Я не был примерным сыном и в последние годы редко навещал ее. Я не мог смотреть,

как она стареет, так же, как не мог заставить себя ходить на могилу Гвиневры. Как будто я был в

чем-то виноват перед ними. Неправильно, что я бессмертен, а они — нет. Неправильно. Но я

старался не думать об этом.

— Привет. — Сказал Марк. Мои гнетущие воспоминания оборвались в тот же миг, когда

отец приступил к изложению своих планов. Его, видите ли, обеспокоил энтузиазм Джинны. С

другой стороны, относительная легкость, с которой она захватила дворец, вызвала у моего отца

легкое   недоумение,   вскоре   перешедшее   в   естественное   желание   самому   попрактиковаться   в

организации дворцовых переворотов.

План Марка был прост: Мордред и Фиона, успокоенные новейшими мерами безопасности,

не ожидают подставы. Следовательно, сейчас — самое время напасть на них. Быстрая акция, два

удара мечом — и ситуация на игровом поле кардинально меняется.

— Как ты собираешься убить Фиону? — Спросил я, все еще не веря услышанному.

Марк пожал плечами.

— Пусть она хорошая колдунья, но разве она неуязвима?

— Что ты собираешься противопоставить ее заклинаниям?

— Тебя.

— Меня?! — Переспросил я. — Ты что, спятил?!

— Вовсе нет. Я знаю, ты ей не соперник. Но хоть какое-то время ты продержишься?

— Да, но…

— Большего и не требуется. Ты отвлекаешь Фиону, а мы с Крисом делаем из нее фарш. С

Ублюдком будет меньше проблем. Надо только подгадать время, когда его не будет во дворце.

Камень Правосудия он хранит где-то в своих комнатах. Мы убиваем Фиону, захватываем дворец,

обыскиваем королевские покои, получаем Камень. Один из нас — лучше всего, если это будешь

ты, потому что ты колдун — настраивается на Камень. Старшие говорят, что с его помощью

можно не только влиять на погоду в реальном мире. Можно парализовывать людей, заставлять их

страдать   или   даже   убивать   —   при   длительном   воздействии.   Так   вот.   Ты   настраиваешься   на

Камень, мы связываемся с Мордредом и ты его подчиняешь…

— Но он тоже настроен…

— Это не важно. Тебе нужно удержать его всего секунду-другую. Крис тебе поможет.

Затем я нанесу один удар. И Ублюдок отправится на кладбище.

Я ответил не сразу.

Любопытно, что Марк заговорил о Камне Правосудия именно тогда, когда я и сам думал,

как бы его раздобыть.

План был тупым, как дубовая доска. И именно поэтому он мог сработать.