Рамлоу дернул длинным хвостом с частым костяным гребнем, едва не снеся больничную койку, и сплюнул на пол.
— Хуй там. Желать я не буду. Но если ты еще раз… — он обхватил запястье Баки гибким концом хвоста, но Стив преградил ему путь, дернул за эту чертову пятую конечность и, прижав Рамлоу спиной к своей груди, сдавил его горло в захвате.
— Это если ты еще раз позволишь себе угрожать…
— Джинн мой, Роджерс. Умру я, и ему будет очень-очень больно. Лампу ты тоже не отберешь. Отпускай, надо уметь проигрывать.
Стив выпустил его и, порывшись в шкафу, швырнул в Рамлоу найденными там разномастными шмотками:
— Я иду с вами.
В общей суматохе им удалось выбраться без особых проблем. Рамлоу, ловко вскрыв первую попавшуюся машину, повез их куда-то за город. Стив не знал, куда они едут, и что будет дальше. Его щит остался где-то на дне, среди символических обломков очередного этапа его жизни, и что будет дальше, он понятия не имел.
Они подъехали к заброшенному дому, стоявшему на отшибе небольшого городка, под утро. Стив упорно боролся со сном, но он был на ногах уже третьи сутки, а потому все-таки очнулся от того, что машина сначала замедлила ход, а потом и вовсе остановилась. Он лежал головой на коленях у Баки. По ощущениям, в отключке он пробыл не меньше часа, но силы восстановились почти полностью, и по грустным, каким-то больным глазам джинна Стив понял, кто был тому причиной.
— Спасибо, — одними губами произнес Стив, пожимая грубую твердую ладонь и замирая от горькой, странной гордости во взгляде Баки. От того, как тот едва заметно дернул уголками пухлых ярких губ и тут же снова стал бесстрастным, стоило Рамлоу повернуться к ним и ухмыльнуться:
— Приехали, голубки. Тащите свои задницы в дом.
Баки легко выскользнул из машины и замер, даже не пытаясь помочь Рамлоу, возившемуся с тяжелыми старинными засовами на мощных воротах, больше напоминавших замковые — казалось, они могут выдержать любую осаду. Стив тоже не спешил предлагать свою помощь — Рамлоу справится, Баки ведь вернул ему весь запас сил, а, помнится, тот был немаленьким. Рамлоу не зря был старшим группы. Более отчаянного, сильного, изворотливого и выносливого бойца было еще поискать.
И тот оказался предателем. Не раз прикрыв Стиву спину, в конце концов Рамлоу выстрелил в нее сам.
Попытался.
Внутри было пыльно, пахло затхлостью и даже немного плесенью. Рамлоу первым прошел в небольшое помещение, идущее первым по узкому коридору, больше напоминавшему зазор между двумя ярусами осадных стен, и, пощелкав вполне исправной аппаратурой, замкнул периметр.
— Крепость, — как мог нейтрально заметил Стив.
— С ГИДРой жить — нору поглубже рыть, — отбил Рамлоу. — Простите, клининговая компания сюда не приедет, так что пожрем консервов, три часа на сон и за уборку. Я собираюсь тут окопаться по меньшей мере на пару недель, пока мы не выясним условия. Да, ваше высочество? — подойдя вплотную, он потрепал бесстрастного Баки за подбородок, как любимого ребенка, и не успел Стив возмутиться, как он уже удалился на кухню, насвистывая что-то веселое, но отдаленно напоминающее похоронный марш. Его хвост при этом отбивал по стенам четкий ритм.
— Я не позволю ему обидеть тебя, — тихо пообещал Стив. — Обещаю.
— Он человек. Человек не сможет причинить мне сколько-нибудь заметный вред, не потратив при этом желание. Этот хозяин слишком любит себя, чтобы тратить… ресурсы на что-то, кроме собственного блага. Его желания будут скучными. И безопасными.
— Он говорил о… — Стив знал, что смутился, не зная, как упомянуть те самые “гаремные утехи” и не обидеть при этом Баки.
Джинн почти лукаво дернул бровью и едва заметно улыбнулся.
— Он знает, что я могу убить его таким способом. Он не решится. К тому же хозяин… любит все земное. Осязаемое. Деньги. Здоровье. Безопасность. Силу. Скорость. Секс он может получить от кого угодно, а деньги и здоровье только от меня. Он не глуп… не глупее остальных людей.
— Кто не придет на кухню прямо сейчас, тот не жрет, — крикнул откуда-то Рамлоу. — Принцесса, ты светом луны в четырнадцатую ночь питаешься или жрешь, как все?
Баки, оглянувшись на Стива, скользнул по коридору и бесстрастно спросил:
— Господин желает знать наверняка?
— Обойдусь. Пирс был прав. Ты на редкость изворотливая тварь.
— Не выражаться, — не выдержал Стив. — Неужели обязательно унижать того, кто полностью от тебя зависит?
— Ты мне скажи, — Рамлоу бросил кривой нож, которым довольно ловко распотрошил жестяную банку с тушенкой, и подошел вплотную, будто надеясь, что Стив отступит. Стив, конечно, отступать не собирался. — Как это — быть круче всех и при этом тупым, слепым и…
Стив не понимал, о чем он. С подчиненными он всегда был предельно вежлив, ни разу не допустил ни единой вольности, не говоря уже о грубой лексике или неуставных проявлениях неприязни. Рамлоу так вообще, скорее, ему нравился, с ним было легко и приятно работать.
— Не припоминаю, чтобы хоть раз позволил себе выйти за рамки, — начал Стив, но Рамлоу, фыркнув, нагло его перебил, и тонкий твердый хвост вдруг оплел сначала его щиколотку, потом скользнул к колену, прошелся по бедру неприлично близко от паха и наконец сжал ягодицу, видимо, свернувшись кольцом. Стив ухватил гибкий отросток и, намотав его конец на кулак, с силой дернул, надеясь причинить боль, но Рамлоу только распахнул темные губы, и его почти невидимые на фоне темной радужки зрачки стали просто огромными.
Он подался вперед, жадно глядя в глаза, а Стив смотрел на его губы, сжимал в руке теплый голый хвост и чувствовал, как до него медленно, но верно доходит. Как собираются кусочки картинки, один к одному. Все эти намеки, манера задеть бедром, словом, все эти подначки и кривые улыбки.
— Ничего личного, да? — наконец, спросил Стив, выпуская обжегший руки хвост, и Рамлоу, будто придя в себя, снова оскалился.
— Абсолютно. До недавнего времени было, да? Но ты так крепко подсел на прекрасные глаза принцессы Ясмин, Аладдин, что я, как злой Джафар, ощущаю неодолимое желание сделать так, чтобы ты страдал.
Он отошел к столу, вывалил содержимое банки в глубокую миску и сунул ее в микроволновку. Хвост его при этом метался, лупя по мебели, как тяжелый хлыст из сыромятной кожи.
— Правила, — произнес Рамлоу, закидывая сразу три пачки спагетти в закипевшую воду. — Джинну разрешается есть что угодно, надевать что угодно, прятаться в лампу, обустраивать жилище, разговаривать без разрешения, петь, плясать и морально разлагаться. Запрещено: вредить себе и мне, привлекать внимание посторонних… Роджерс не в счет. Молчать об обнаруженных угрозах моей и нашей общей безопасности. Менять реальность и мое тело без особых на то указаний. Жаловаться на жизнь… Потом еще озвучу, когда придумаю, — он помешал спагетти в огромной кастрюле и дернул хвостом. — Обязанности по кухне разделим.
— Как долго мы тут останемся? — спросил Стив, и Рамлоу оглянулся и смерил его насмешливым взглядом.
— Тебя вообще никто сюда не звал. Наоборот, я позволил тебе остаться. Улавливаешь?
— Как долго мы здесь останемся? — повторил Стив. — Что ты вообще собираешься делать?
— Помоги, — Стив молча взял огромный дуршлаг и дождался, пока Рамлоу сольет воду. — У меня план простой. Сформулировать желание так, чтобы остаться с деньгами и на свободе. Потом прихватить принцессу и свалить из страны. Ну, или как вариант: я заставлю Принцессу ходить голой и буду наслаждаться видом, пока меня не хватятся. Потом на тех, кто хватится, натравлю ее и все равно свалю в закат, только принцесса будет грустной. Она не любит убивать, особенно таких красавчиков как ты.
Стив взглянул на Баки, обреченно смотревшего в окно, будто сказанное его не касалось, и хрустнул кулаками, уперев их в стол.
— Вот как мы поступим, — после недолгих раздумий произнес Стив. — Ты загадываешь второе желание. Что-нибудь не очень сложное: мороженое с шоколадной стружкой или золотую зажигалку. Я восстанавливаю твой статус вполне официально. Тебя оправдывают, ты загадываешь третье желание, такое же простое, не включающее в себя мировое господство, смерти и прочую дрянь, и отдаешь лампу мне. После этого я тебя знать не желаю.
