Не хочу ему оставлять даже маленькую дешевую резинку!

Вновь молчаливо развернулась и пошла по направлению аудитории, в которой проходило занятие. Резинку закусила, пока пальцами собирала тяжелые, черные волосы в высокий хвост на затылке. Красный кружок-ожог от сигареты еще долго жег кожу и напоминал, кто это сделал, а щеки и скулы зудели от сильного сжатия мужскими пальцами.

Глава 22

POV Катя

Прошло несколько спокойных дней без издевательств со стороны богачей. Преподаватели теперь не просто погружали в наши головы старинные понятия о богатых и бедных, о власти и подчинении на родном северном языке, но и на южном и на других диалектах, существовавших в двух наших странах.

Я несколько дней наносила специальный заживляющий крем на место ожога и вскоре рана покрылась корочкой, которую велели аккуратно счесывать.

Всю неделю я думала о Максиме. Каждый день. Ложилась спать -думала. Мылась, ела или смотрела телевизор - все мысли о нем. Где сейчас находился? Сидел или лежал в кровати? А в эту минуту, чем занят?

Каждая свободная секунда была украдена им, потому что он лишил личного пространства, права распоряжаться телом и показывать его, кому пожелаю. Я сама себе не принадлежала.

Каждый раз беспокойно таращилась на потолки, исследовала шероховатые стены в комнате, пытаясь понять смотрел сейчас или нет. Мысли о слежки сводили с ума, заставляли нервничать, смущаться и бояться слишком пристального и настырного внимания со стороны мужчины. Все былые ухажеры исчезали после одного слова «нет» и холодного взгляда в их сторону, а этот не унимался.

Неизвестно откуда во мне появилась уверенность в слежке? Нет ответа. Просто уверена. Чувствовала, что смотрел. Видела холодные серые стекла, почти прозрачные, которые находились со мной везде. Смотрели, холодно изучали куклу. Знакомились с ней. Он же этого хотел? Быть моим хозяином.

Стесняться на третий день после обнаружения слежки перестала, открыто переодевалась в комнате, меняла нижнее белье после душа. Мылась под струями воды и брилась. Тонкие иголки кололи кожу от прикосновения его взглядом. Я постоянно чувствовала его рядом - он будто со мной под струями теплого душа, повторял движения рук...пальцев, которые направляли бритву по линии бикини.

Он присматривался к лицу, испытаю ли боль от выдирания ненужных волосков. Наблюдал, как задирала ногу и ставила на специальный приступочек для удобства бритья лобка, как гладила ногу, проверяя достаточно гладкая кожа или нет. Максим все это делал вместе со мной. Либо развил во мне странное ощущение присутствия. И, когда губкой терла грудь или смывала пену на бедрах, между ногами, он всё это невидимо повторял.

Мои домысли о слежке подтверждали волчьи глаза, которые один раз за неделю случайно увидела возле одного из корпусов. Он разговаривал с парнем и курил рядом с урной в форме вазы.

Едва мы переглянулись, я отвела взгляд от его «стекол», а он равнодушно выбросил бычок в стоящую урну. Приоткрыв рот, выпустил несколько колец сизого дыма, показал кончик языка с камнем-серьгой и ощущение, что произносил: «Ка-тя! Ка-тя! Я се-год-ня те-бя мыл!

Он сводил с ума своей слежкой!!! Покоя не давал. Отобрал личное пространство и возможность делать, что хочу в собственной комнате. Я будто добыча в клетке, бродила из угла в угол общежития, а он развлекался - наблюдал сквозь решетки.

Зачем я ему понадобилась, если у него есть богатая девушка? Я, как представительница женского рода отчетливо видела, что незнакома была возбуждена встречей с ним. Она нервничала, мялась с одной ножки на другую, хоть и на первый вид уверенная в себе кокетка. Даже самые прожженные стервы пасуют перед мужчиной, в которого по уши и страстно влюблены.

Согласно моей версии - я бедная, денег с меня не взять? По внешности тоже не нравлюсь. Зачем, Максим, ты играешь в эту игру со мной?

В течение недели смс больше не писал и понятно, что в прошлый раз его сообщения были не с целью пообщаться, а специально продемонстрировать слежку. Он приучал к своему взгляду. Как в коридоре потребовал, чтобы привыкала. Я и привыкала. И это злило, нервировало еще сильнее, потому что выбора не было.

Мое терпение на исходе. На исходе. Я почти готова бросить логово богачей и элиты страны, перечеркнуть старания двух лет и смиренно попросить помощи у родителей. Больше не видела выхода из клетки общежития, в которой запер Максим.

***

В пятницу поздно вечером после морально измотавшей учебной недели бедняки дали себе немного расслабиться. Входные стеклянные нижние двери на первом этаже прикрыли, чтобы нас не было слышно с улицы. Гулять по вечерам мы не ходили, последствия попадания на глазах пьяным богатым студентам на выходных могли быть весьма плачевны, поэтому старались сидеть тихо в общежитии. Не рисковать и не мозолить глаза зазнавшимся богатым деткам. Но на острове за пределами университетского городка есть дискотеки и пенные пляжные вечеринки, а мы лишены забав и веселого время препровождения. Оставалось только сидеть здесь.

Около девяти вечера, когда основная масса обитателей общежития разбрелась по комнатам - читать книги, мы с самыми близкими из одногруппников собрались на третьем этаже возле бассейна.

Давно стемнело. Над головой светил лунный диск и переливался на бирюзовой воде, а через прозрачные стекла-стены видны огромные деревья, чьи листья тонко-тонко пели на ветру и скрывали нас от прохожих с улицы. Теплая ночь. Небольшое количество шампанского и шоколадки - весь ужин.

Саша со Степой - недавно созданная пара плескалась и целовалась в бассейне под всеобщими взглядами, но посторонние их мало заботили. Ребята слишком влюблены и существовали ради друг друга.

Мэри выписали из больницы, подруга немного успокоилась и мне показалось чуть поправилась, но я прикусила язык и не сказала об этом.

На бортик бассейна я поставила бокал шампанского, одновременно жевала кусочек темного шоколада и наблюдала, как Мэри кружила по водной глади, будто танцевала. Ее только сегодня выписали из больницы и мне показалось она чуть поправилась, но я не заостряла на этом внимания. Видно бокал шампанского на голодный желудок Мэри уже подействовал и она беззаботно улыбалась, развернув руки в разные стороны, и кружилась.

Всё наступило внезапно. Хорошее настроение исчезло, а наше уединение нарушили.

Двери с балкона открылись, впуская нежданных гостей - богачей. Сразу видно их принадлежность к элите по уверенным «наглым» походкам или лицам, высоко вздернутым вверх. На них читалось - самомнение, уверенность, что мир создан для них.

Бедняки замолчали, слушая гомон, веселый разговор гостей, которые нас временно не замечали, что-то обсуждали. Вели себя, как хозяева общежития. Не здоровались, не объясняли, просто проходили и как паразиты распространялись по балкону. Один привалился спиной к стеклянной, прозрачной стене, второй потеснил Вику, что легла на шезлонг, изображая, что принимала солнечные ванны, а на самом деле пила шампанское. Другой сел на белый пластиковый округлый стол, где днем стоят зонты, спасающие от солнца, а сейчас поздним вечером - бутылки с шампанским и много шоколадок.

Еще никогда прежде богачи не нарушали наше личное пространство, не приходили в общежитие. Если мы не попадались на глаза, то они игнорировали.

Мерзкий липкий страх поскреб дорожку на спине. Невидимое дыхание повеяло сзади на мокрые плечи. Мэри подплыла поближе ко мне, прижалась к бортику бассейна. Странное затишье перед чем-то неизвестным длилось около десяти минут, в течении которых приходили не только богачи, но за шкирку или за руку приводили бедняков из комнат.

Кабан выдвинул пластиковый стул напротив бассейна и опустился в него, как на трон. Остальные сподвижники стояли рядом.

- Итак, начнем! - толстыми пальцами он зажал папиросу и прикурил. Из одежды на нем одни синие шорты по колено, да сланцы. Массивная золотая цепь с палец висела на толстой шее и опускалась на круглый живот, приобретенный то ли от большого аппетита, то ли от злоупотребления алкоголем. Остальное тело по сравнению с животом гораздо худее.