Взглянув в сторону замка, кирпичные стены которого казались, вымазаны в крови от ярких лучей солнца, Годфри, неспешным шагом, побрел по проселочной дороге. Ему уже не придется переплывать реку и лезть по стене в собственные покои. Кто-то из храмовников обязательно проболтается родителям, что их отпрыска видали ночью в лесу. Он гордо пройдется по мосту и, не прячась, войдет во двор родового гнезда.

Порицание за похождения в потемках, ни что, по сравнению с тем, что его ожидает, когда он заявит отцу и матери, что желает жениться на дочке Лангренов. Илария, непременно, начнет громко причитать, вознося молитвы Тарумону Милосердному, что бы тот образумил чадо. Бальтор Данкос нахмурит густые брови и попытается запретить сыну видеться с зазнобой, угрожая лишить наследства, если тот не внемлет его наказу.

Впрочем, благословение родителей не было помехой для влюбленного юноши. Если они не воспримут его намеренья всерьез, то он уйдет из замка и тоже станет фермером, как и Артур. Титулом и богатством - парня не привязать к дому. Прочная шелковая нить истинной любви теперь соединяла его только с одним человеком, за которым Годфри Торкес Данкос, был готов отправиться даже в студеные Владения Льда и пылающие просторы Огненного Архипелага.

Но в нынешний момент было рано беспокоиться о переполохе, касательно женитьбы. Сейчас неплохо бы принять ванну. Прислуга, бесспорно, уже встала и готовит завтрак. Годфри вежливо попросит толстушку Миру нагреть воды. А когда все для купания будет готово, с наслаждением погрузиться в пенную и ароматно пахнущую жидкость. Возможно, он даже ненадолго уснет, мечтая о нектарных губах Ребекки.

Сочный изумрудный лес с каждым взмахом крыльев становился, все более золотым, пронизанный алыми переливами. Вскоре, вдалеке показались красные башни замка Бальтора Данкоса и россыпь камышовых крыш Дубков, отделенная от леса извилистой полосой Зарницы. Сердце ворона ликовало. Еще немного, и он вновь окажется в родной клетке, под кровом дома Лангренов. Посылка отправлена по месту назначения, и теперь, можно дальше безмятежно наблюдать за сельской простушкой, пока не случится очередная заморочка.

Острый взгляд Карро внезапно выловил в конце дороги группу всадников, неумолимо приближающуюся к деревушке. Доспехи паладинов сияли в слепящих лучах солнца, а бело-зеленые хитоны, неподвижно восседали на низких кобылках.

«И кто это к нам пожаловал?» обеспокоенно подумал ворон. Он взглянул в сторону Дубков, где манящим тихим зовом, влек его дом Ребекки, затем с подозрением глянул на незваных гостей.

«Как бы сказал Ноэл: с врагом нужно сражаться лицом к лицу. Нападать на этих полоумных я не стану, а вот разведать, кто они такие, не помешает», птица, долго не размышляя, направилась навстречу кортежу.

С каждым метром тревога нарастала. Эти храмовники выглядели немного иначе, чем те, которых ему пришлось лицезреть во время путешествия с Барком. И даже вчерашним вечером во дворе замка священнослужители были куда проще одеты. В феод прибыла явно важная персона, куда более высокого сана, нежели местная братия, что околачивалась здесь.

Снизив высоту, Карро решил опередить путников, притаившись в ветвях придорожного дерева. Он выждет, пока представители ордена Тарумона Милосердного, ничего не подозревая, прошествуют мимо него, и хорошенько их рассмотрит.

Топот копыт приближался с неумолимой быстротой. Процессия двигалась рысцой, но пичуге казалось, что она несется во весь опор и прямо на нее.

Первыми прогарцевали четыре паладина в начищенных шлемах с открытыми забралами и белоснежными перьями на макушках. Затем за ними неторопливо последовала высокая фигура в темно-синем плаще. Человек восседал на гнедом жеребце и держался так, словно был самим Верховным магом Аскалиона. Незнакомец откинул капюшон, и его белоснежные волосы рассыпались по плечам, серебренными нитями. Позади белобородого старика, также шли паладины... Но ворон уже потерял интерес к остальным участникам группы.

Карро почувствовал, как в его птичьем горле пересохло, а перья встопорщились от тревоги и смятения. Он разрывался между желанием пуститься наутек и жаждой примоститься на голове у отступника и выклевать ему глаза.

Псилон Герион Виэнарисс - собственной персоной! Жив и здоров! В Мендарве! Наглец не только обвел всех вокруг пальца, но еще осмелился скрыться в самом центре Большой земли, не пожелав сбежать на Огненный Архипелаг! И не страшась гнева чародеев!

Вот он какой, Верховный капеллан ордена Тарумона Милосердного! Аскалионцам стоило бы догадаться, когда пятнадцать лет назад, вокруг государства людей внезапно появилась магическая стена! Только волшебник мог сотворить завесу, опутанную незримыми заклятьями, и привязать к камню, а не религиозный фанатик! Треклятый маг предал Цитадель, Рейну, Эуриона, всех волшебников!

Карро судорожно пытался собрать мысли в голове в единое течение. Неожиданное известие несло в себе ворох неприятных моментов. Если Псилон жив, то возможно, и Айлас не пал в том сражении! А если это так, то Нирбиссу грозит неимоверная опасность. Тешить себя надеждами, что его дорогой Меус, также миновал объятий Темноликой, он не желал. Слишком мала была вероятность.

Псилон и Айлас два чародея, что подвергли просторы Большой Земли невзгодам! Их жажда жизни, могла с легкостью обмануть Дероду. Ренегаты, черви внутри сочных фруктов, ядовитые змеи, таящиеся в теплой постели, они были полны коварства и злобы!

Карро терпеливо выждал, пока последняя лошадка не скроется за поворотом, и стрелой взмыл вверх к безоблачному небосводу. Бесшумно хлопая крыльями, ворон направился в сторону Круана. Он умирал от усталости и жаждал вернуться к провинциальной девчушке, что наверняка беспокоится о нем, но нити мироздания решили ткать иной орнамент.

Во дворце Яндариуса полно магов, пусть и не таких сильных, как аскалионцы, но способных открыть портал в Цитадель. Карро должен добраться до Эуриона и сообщить ему скорбное известие, даже если ему придется после этого погибнуть от истощения.

Псилон Герион Виэнарисс жив, и сия страшная весть, пожалуй, лишь сравнится с угрозой возвращения на просторы Нирбисса Дейры Лаура!

Глава 10

«И пробьет час, когда фантомный

гонец, постучится во врата

чертогов. И наступит день, когда

возлюбленные дети Создателей,

будут вынуждены принять его зов.

Дважды Призванному, дозволено

ответить отказом, но третий раз

отвергнув посланника, он горазд

навлечь проклятье».

Пророчество Археса.

Подобно алмазной короне, простирается сверкающий Морен, среди насыщенной зелени дремучего Круана. Кристальные водопады срываются с высоты хризолитовых скал, что подпирают фундамент королевского дворца, сотканного из замысловатого кружева причудливых колон и арок. Вековые деревья с раскидистыми кронами, прячут в своей прохладной тени невероятной архитектуры дома. По белоснежным тропам и изящным мостам, тихо шурша одеяниями, прогуливаются остроухие создания, чей лик нетронут дыханием старости и хранит печать первозданной красоты. Морен - столица эльфийского государства, последнее пристанище Светлоликих, что оказались вдали от Инайрлан после Великого Разлома.

Озарится огнем вечность темных небес.

И сорвутся печати с проклятых завес!

Крики боли и стоны ворвутся в наш мир!

Сотни бесов и драконы устроят здесь пир!

Щит Создателей оставит нас одних.

Мрак накроет землю, явив скверны лик.

Падет цепь, что сковала Змея тень!

Туман крови окропит новый день.

Из глубоких чертогов ринется ввысь,

Нещадный Дейра Лаур, испепеляя Нирбисс!

Мы заплатим за гордость, высокой ценой!

Омыв Пророчество тлетворной слезой!

Мы отринем законы предков своих!

И разрушим все клятвы в скорбный миг!

- Гимн Аскалиона? Странно слышать его из твоих уст... - с нотками удивления в голосе, молвила высокая стройная женщина в длинном парчовом платье цвета лазурита. Ее узкие васильковые глаза внимательно смотрели на сына короля, стремясь угадать его мысли.