- Арлена, ты всегда подкрадываешься так незаметно, что мне начинает казаться - ты не просто королевская садовница, а шпион, следящий за каждым моим шагом.

Илиос улыбнулся, отрывая взгляд от панорамы Морена, простирающегося в долине. Город мерцал в лучах полуденного солнца, у подножья хризолитовых утесов. Внизу, водопады превращались в прозрачное широкое озеро, вода которого не желала преобразовывать водоем в реку, а неспешно просачивалась сквозь каменистое дно к недрам Нирбисса, а затем, где-то вдали от Круана, вырывалась на поверхность журчащим ручьем или искрящимся гейзером.

Здесь, на открытой террасе, обрамленной величественными столпами и перилами из серебристо-белесого виаргора, сын Яндариуса чувствовал себя не наследником престола, а эльфом, пред которым открыты все тропы, и корни предков не связывают тело и разум прочными путами. Здесь, он мог вдыхать пряный аромат свободы, и ощущать незримые нити, ведущие к Инайрлан.

Илиос был единственным отпрыском монарха Светлоликих. Нет, не единственным! Еще была Мариениас. Но прошло двадцать лет, как она сгинула. Приемная дочь Яндариуса спуталась с чародеем из Аскалиона, а ее благоверный, развязал войну с остроухим народом.

Эльф стиснул зубы. В его зеленых глазах отразились блики ярости. Несмотря на юный возраст, а по меркам Светлоликих, чуть ли не младенческий, он прекрасно помнил скорбные дни.

В те темные времена ему только минуло пятнадцать, и отец не позволил участвовать в сражениях, что развернулись на просторах Цинтруона. Илиос затворником прибывал в Морене, пока королевская чета, да и весь эльфийский народ, несли невосполнимые потери.

Мариен, что стала причиной брани, бесследно исчезла, а Лиагвейн, супруга правителя Светлоликих и мать наследника престола, отправилась в туманные дали Инайрлан, сраженная одним из аскалионцев.

Эльф взглянул на Арлену. Женщина, облокотившись на колону и теребя кончик медного локона густых волос, внимательно смотрела на него. Молча, словно вновь жаждала узреть его думы. Она сражалась плечом к плечу с его матерью. На ее руках Лиагвейн умирала.

Минуло два десятка лет, с того злосчастного периода. Уже давно был заключен мир с Цитаделью, хотя у многих участников войны сохранился неприятный осадок, который они скрывали за лучезарными улыбками, дипломатическими отношениями и нормами этикета. Но порой, боль потерь прорывалась сквозь прочные стены сдержанности и тогда, отголоски горестных дней, проявлялись в мелочах.

Когда неведомая хворь свалила эльфийского волшебника Финадеэрла, и он скончался в муках в собственной постели, народ остроухих первый раз обратился за помощью к Цитадели, и получил невнятный отказ. Минуло несколько лун, и тот же недуг настиг короля. Светлоликие вновь воззвали к Аскалиону. Эльфам нужна была всего лишь горстка мандрагоры, а не тайные заклинания или рецепты чародейских эликсиров. Но Эурион, во второй раз, дал отрицательный ответ на просьбу. Его действия могли быть оправданы старческой вредностью или же обидой за события канувших в историю дней. Двадцать лет назад Цитадели, переступив через гордыню, пришлось признать свою вину в кровопролитном конфликте и заключить перемирие с эльфами.

Великий Магистр, всласть потешив свое самолюбие, через несколько дней, все же решил не нагнетать и без того тягостную атмосферу. В Морен явился один из аскалионских воронов с посланием, в котором говорилось, что мандрагора прибудет в Круан вместе с одним из чародеев - Морганом Герионом Виэнариссом.

Но, даже согласившись помочь, Цитадель продолжала это делать издевательски. Аскалион был куда ближе, нежели подножье Энал, откуда до Морена добирался пресловутый маг. Впрочем, на данный момент, Светлоликие больше не нуждались в услугах Верховных магов. Они получили мандрагору, благодаря иному источнику.

Эльфы отправили в Мендарв лазутчика, который должен был встретиться со связным и забрать у него ценную посылку. Раньше, когда требовалась мандрагора, гонцы проникали в государство людей через Пазедот, но беды, творящиеся на землях троллей, лишили их протоптанной тропы. Нейвис отправился впервые, в западную часть Мендерва, не зная, что его ждет и будет ли там Белла, которой придется проехать полстраны ради спасения Яндариуса.

Мандрагора появилась раньше срока, но не с посланцем, а через небольшой портал, из последних сил созданный семьей лесных эльфов, которым с трудом удалось открыть его. Вместе с ларцом, содержащим драгоценный груз, прибыли и клинки. Посылка была окутана шлейфом радости и печали. Ибо такой способ доставки мог означать лишь одно - Нейвис погиб ради жизни своего короля.

Илиос откинул за плечи длинные светлые волосы и горько усмехнулся. Если бы Аскалион не играл в бесчестные игры, то Нейвис и Финадеэрл были бы живы.

- Гимн аскалионцев в моих устах, не во славу им воспет, а в знак презрения, - проговорил он печально. - Была бы моя воля, ни один чародей из Цитадели не ступил бы на земли Круана. Но я не король, чтобы издавать такой указ. Единственное, что в моих силах, это вежливо спровадить Моргана, когда он отдаст нам мандрагору. Это растение, как оказалось, не бывает лишним.

Арлена неспешно подошла к Илиосу и осторожно погладила по плечу, задев кончиками пальцев белоснежные пряди.

- Все недомолвки и обиды погребены в прошлом. Не стоит пробуждать гнев в сердце к тем, кто смог признать вину и, склонив голову, явился просить мира.

На лице эльфа появилась тень скорби. Он с сожалением взглянул на садовницу, верного друга и целительницу, которая, несмотря на утрату, смогла очистить разум от ненависти и впустить вероломных неприятелей в свою разрушенную войной вселенную.

- Никогда, никогда Светлоликие не стремились к сражениям! До встречи с иными созданиями, нам не была ведома злоба, презрение и возмездие! Оказавшись на просторах Нирбисса, мы стали вынуждены защищать свой народ и традиции. Благодаря демонам и людям, мы утратили мирный и чудесный Инайрлан, в который можем вернуться лишь бестелесными духами. Благодаря чародеям мы лишились покровительства богов и потеряли последнюю Первородную. Да, двадцать лет назад, мы впервые ступили на поле брани, а, не склонив головы, бежали, как когда-то из Мендарва. Мы дали отпор. И что в результате? Чародеи, затеявшие перебранку, до сих пор считают нас предателями! У них даже не хватает смелости, высказать нам все свои претензии! Плетут интриги, продолжая с нами вести невидимую борьбу.

- Ты не прав. В Аскалионе множество эльфийских полукровок нашли приют. Да и мы, нередко посылаем обучаться в Цитадель наших чародеев. Наша магия иная. А приумножить знания никогда не помешает.

Илиос иронично осклабился. Арлене, как и ему, была известна причина, почему до сих пор эльфам не закрыли врата в Цитадель

- Если бы не Архес, ни одного Светлоликого не было бы в Убежище.

Эльфийка кивнула. Эта история стала легендой, разлетевшейся горлицами по всему континенту.

- Да, я согласна. Мудрый основал Аскалион и собрал одаренных волшебников под одной крышей.

- Так почему же они забыли о том, что все, чем они обладают в нынешнее времена - эта заслуга Светлоликих! - разъяренно воскликнул Илиос, ударив кулаком по колонне, которая издала тихий звон. Его красивое лицо исказилось гневом.

- Аскалион был создан не для того, чтобы стать краеугольным камнем между расами. Цитадель и все кто живет там, последний оплот, что встанет на защиту Нирбисса, когда Тень накроет просторы бренного мира, - спокойно проговорила Арлена и взглядом обвела живописную панораму Морена.- Ни люди, ни демоны, ни эльфы, не смогут выстоять перед Сумраком без помощи чародеев.

Васильковые глаза затянула дымка. Эльфийка дотронулась до серебристого резного кулона на груди - лист Алмарин, прекрасных древ, что растут на плодородных землях Инайрлан. На территориях Нирбисса эти деревья еще кое-где встречались, но с каждым годом их становилось все меньше и меньше. Эти нерушимые великаны были последним напоминанием о Туманных далях, которых лишились Светлоликие, когда злой помысел разорвал завесы миров.