человеческой расы, готовым очистить
страну от иноземных тварей».
Законодательство Мендарва.
Том первый. Параграф первый.
Небольшая базарная площадь Дубков была битком набита людьми. Леди Илария прислала из замка дюжину слуг, дабы те прикупили мяса, птицу, рыбу, зелень, муку и деревенские сладости. Среди сельчан пронесся слух, что баронская чета ожидает в скором времени прибытие важной персоны, и готовится к предстоящему банкету.
Храмовники, слоняющиеся от безделья среди торговых лавок, на вопросы местных, кивали в знак согласия, но тоже не спешили раскрыть личность гостя. На ум фермерам, мастерам и даже приезжим торговцам приходила лишь одно имя. Но визит Тивара в северный удел был бессмыслен. Король бы предпочел пригласить во дворец семью аристократов, нежели совершить короткую поездку в провинцию. Монарх терпеть не мог пасторальные пейзажи, хотя предпочитал лицезреть в своих покоях миловидных и обнаженных сельских красавиц.
Ребекка пробиралась через толпу к лавке пекаря. Она крепко держала правой рукой небольшое лукошко, накрытое куском холщовой ткани. Девочка несла Базелю орехи и грибы, дары Дубравы и дендройда. Булочник неплохо платил за лесной урожай. Сам он редко покидал приделы Дубков, предпочитая приобретать ингредиенты для выпечки у соседей. Златовласка за последний месяц уже несколько раз приносила розовощекому пекарю грибы. И он, с радостью покупал их, нахваливая девушку, говоря, что она умеет выбирать мясистые и крупные белоножки и маслянистые горянки. Сегодня Ребекка намеревалась выручить, куда больше серебряных монет, нежели неделей ранее. У нее в корзине была приличная горсть лещины и мускатника.
Приближаясь к пекарне, девочка несколько раз уловила сплетни сельчан, обсуждающих приезд знатного гостя. Когда в одном из разговоров промелькнула имя Тивара, златовласка почувствовала, как по спине прошел холодок. Если король явится сюда, то ей придется сидеть в доме все то время, что монарх будет гостить у барона. А такой расклад дел совершенно был неприемлемым для Ребекки, на плечи которой, легли домашние хлопоты да забота об отце и братьях.
Сегодня Тор и Кор приглядывали за хозяйством, заготавливали дрова на зиму и прибирались в курятнике, где остались всего две несушки. Остальную птицу Артур понес к мяснику на продажу, а корову и кроликов, он уже давно сбыл. Ребекка, отдав дары Дубравы Базилю, должна была встретиться с отцом у прилавка Финли Блейка. Но не успела она сделать и пару шагов, как по толпе прошелся встревоженный гул, а адепты Тарумона Милосердного начали стекаться, подобно молочным ручьям к закутку мясника, и воздух сотряс ликующий крик, какого-то паренька.
- Убили эльфа!!! Остроухий мертв!!!
Златовласка ощутила неприятное покалывание в груди. Она прекрасно помнила вчерашнего тролля, утверждающего, что он эльф.
«Неужели этот глупец решил сунуться в Дубки? Знал же он, что это опасно!» Ребекка торопливо стала протискиваться через толпу зевак, которые образовали кольцо возле лавки Финли. В первых рядах стояли храмовники, с интересом разглядывая что-то, лежащее на земле.
Внезапно, кто-то схватил ее за руку. Она испугано обернулась. Это был Артур. Он был бел, как простыня после стирки в водах Зарницы.
- Куда ты? Не зачем тебе глядеть на мертвого нелюдя, - зашептал с тревогой он.
Златовласка мягко высвободила кисть из ладони отца и покачала головой.
- Я одним глазком посмотрю. Никогда раньше не видела эльфов, - соврала она, - ни мертвых, ни живых.
- Надеюсь, и впредь не увидишь. От этих остроухих одни несчастья, - проворчал Артур.
Ребекка улыбнулась и протянула фермеру серебряники и корзину. Тот молча взял их, не догадываясь, что задумала его дочурка.
- Прости, отец, но я должна это увидеть, - проговорила девчушка и моментально скрылась за спинами сельчан и церковников, оставив Лангрена, оторопело глядеть на толпу. Он даже не успел слова молвить ей вслед.
Давно в этом уделе не встречали нелюдей и обладателей силы. Невзирая на то, что владения барона Данкоса находились рядом со стеной, здесь было тихо и спокойно. Но после бури, Дубки и замок наводнили священнослужители, рыскающие по территории, словно охотничьи псы, вынюхивающие добычу. Видимо, бело-зеленым хитонам было ведомо о эльфийских лазутчиках.
Ребекка, подобно юркой змейке, проскальзывала между людьми. Наконец, она оказалась в первом ряду и облегченно вздохнула, когда увидела мертвого нелюдя. Златовласка была искренне рада, что эльфом не оказался толстяк из Дубравы, но ее сердце сжалось при виде бедолаги, которого постигла незавидная участь. Глаза неприятно защипали, но девчушке удалось взять эмоции под контроль. Никто не должен заметить, что ей горестно, от гибели остроухого.
Эльфом оказался молодой человек. Черные длинные волосы, открывали заостренные к верху уши. Черты лица были изящными и правильными, словно высечены из мрамора. Тело парня было завалено на бок и его темные мертвые глаза смотрели прямо на Реббеку. Девочка вздрогнула. Она словно прочла в них мольбу о помощи. Но спасти погибшего парня она не могла, даже если бы пожелала. Темноликая уже крепко обняла его своими костлявыми руками. По земле, рядом с остроухим беднягой, растекалась алая лужа. Златовласка не заметила раны, видимо та, таилась под плащом, который укрывал тело эльфа.
Над трупом, присев на корточки, склонился брат Конлет и внимательно осматривал его. Храмовник подобрал полы хитона, дабы не замарать их в крови. В двух шагах от священнослужителя, с мясницким топором в руках, стоял, довольно ухмыляющийся, Финли. Здоровяк, в неопрятной рубахе и засаленной жилетке, горделиво задрал свой огромный нос и надменно оглядывал зрителей, собравшихся поглазеть на его подвиг.
- Поделом гаду, нечего было совать свой острый нос в Дубки! И как он только пробрался сюда? - промычал Финли глухим басом, удовлетворенно отметив, что толпа внемлет его словам, широко разинув рты.
Брат Конлет осторожно приподнял плащ бедолаги, что-то проворчал, и вновь прикрыл тело.
- Свет Тарумона Милосердного направил твою руку, дабы очистить нашу землю от мерзопакостных тварей, - проговорил он слащавым тоном и встал во весь рост. Отступив назад, он проверил, не замараны ли кровью бело-зеленые ботинки. - У тебя зоркий глаз Финли Блейк. Тебе удалось углядеть нелюдя, который ухитрился проскользнуть незамеченным мимо братьев. Здесь полно чужаков, а ты узрел, именно эльфа! Как же ты догадался, что он не мендарвец? - в голосе храмовника прозвучала ирония, а во взгляде появился стальной блеск, словно он не хвалил, а подозревал мясника в преступлении.
Брат Конлет предпочел бы, оказаться на месте этой деревенщины. Возможно, церковнику удалось углядеть нелюдя, не вступи он в разговор на кладбище с юным бароном. Эх, если бы храмовник обнаружил первым шпиона, то это событие могло бы продвинуть его скромную персону вверх по карьерной лестнице. Но к его разочарованию, сей громкий подвиг выпал на долю неотесанного здоровяка, умеющего только разрубать кости, да разделывать туши птиц и животных. Единственный талант, как раз и помог Финли расправиться с вражеским лазутчиком.
Мясник, же не заметил ни пренебрежительное выражение лица церковника, ни его странного тона. Он побагровел от смущения, опустил глаза в землю и начал путано бубнить себе под нос, пытаясь поведать собравшейся аудитории о случившемся.
- Ну, я... Как бы точнее выразиться... Сам того не ведая... Я ведь человек не грамотный, но трудолюбивый. Меня все знают в округе. Я свое дело выучил назубок. Глаз мой проверенный, приходится порой следить за воришками, которые хоть и редко, но тянут с прилавка то обрезки, то колбасу. Вот я и говорю, что наблюдать за происходящим - это моя первостепенная задача. Слово то, какое важное - первостепенная!
Брат Конлет закатил глаза и, скрестив руки на груди, пытался нащупать утерянный амулет. Спутанный рассказ мясника его раздражал, но представитель ордена старался не подаваться гневным эмоциям.
