Пока он облачался, девочка соскочила со стула и быстро расставила на столе приличный обед, явно рассчитанный на несколько разумных. Марк неуверенно присел на предложенное место, все еще испытывая неловкость от случившегося.

— Чего не ешь? — спросила девочка.

— А ты? — поинтересовался мужчина, покосившись на ребенка.

Она сделала еще глоток отвара.

— Я сытая, как сто волков, а вот тебе после моей кровушки, лучше бы поесть. А то скоро такой голод скрутит…

При упоминании о крови Марк побледнел. Тут же обратил внимание, что на теле не осталось ни единого шрама. Ему не нужно было себя оглядывать, чтобы это понять. Он просто чувствовал, что кровь ребенка исцелила не только свежие раны, как сделало бы зелье или заклятье целителя, а совершенно все его шрамы, даже след от кинжала Мрана на боку. Сейчас он выглядел и чувствовал себя так, будто никогда не был в схватках, будто никогда его не рвали на части чужие клыки и ножи. От осознания, что все это невероятное восстановление, немыслимое здоровье ему подарила кровь ребенка, Марк посерел лицом, а сердце заколотилось где-то в горле.

— Эй, волк, ты чего? — тут же подала голос девочка. — Плохо, больно? Я что с порцией напутала? Нужно еще?

Беловолоска вскочила, обогнула стол и развернула Марка к себе. Обхватила тонкими пальцами его лицо и заставила поднять голову. Всмотрелась в глаза.

Марк слушал ее сердце, которое билось не на много реже, чем его собственное. Глаза смотрели встревоженно. Она испугалась за него, за чужака, за оборотня и просто взрослого мужчину…

Это было настолько удивительно, настолько нереально, что волк решил, что бредит. Наверняка, он остался на той поляне, а сломленный болью разум, рисует эти причудливые картины.

— Слава Праху, уберег-таки! — облегченно выдохнула девочка и отпустила лицо Марка, что-то все же рассмотрев в его глазах. — Мы с тобой оба под благословением ходим. Если бы ты не вмешался — точно львы мною пообедали! А ты меня напугал, — укорила она. — Я уже решила, что придется еще крови в тебя вливать…

Марк ухватил ее за руку и сжал пальцы.

— Никогда не говори так! — сказал он тихо. — Тебе просто нужна помощь, ты многое пережила, поэтому думаешь сейчас неправильно. Где твои родители, малышка? Тебе нужен хороший маг разума.

— О как… — многозначительно протянула девочка, даже не пытаясь вырваться и не удивившись его захвату.

А у Марка сердце сжалось от жалости. Если она даже такого не пугается, не пытается вырваться, настолько оборотню доверяет — значит, дело еще хуже, чем он думал.

— Чего только в жизни не было, но к магу разума меня еще оборотни не отправляли! Тебя как зовут, заступник?

— Я Марк, — тихо и мягко сказал волк, стараясь показать, что сострадает, что не опасен.

— Я Дарая, — с улыбкой представилась она. — А за кровь, мог бы и «спасибо» сказать! — надула губы девочка. — Она, между прочим, больших денег стоит, если верить местным вампирам.

Марк резко разжал пальцы.

— На тебя и вампиры нападали? — потрясенно прошептал оборотень.

Она рассмеялась.

— Кто только меня не надкусывал, Марк. Но, это к делу отношения не имеет! Ешь, еда вкусная, не отравленная!

«Наверное, мир сошел с ума! — решил Марк, глядя в спокойное лицо ребенка.»

Что же здесь происходит?

Дарая, видя, что он так и застыл, скривилась. Вырвала из его руки ложку, зачерпнула подливу из большого блюда и съела. Снова повернулась к волку.

— Видишь, гном ты недоверчивый, не отравлено! Ешь спокойно!

— Кто ты? — внезапно спросил Марк. — Ты Младшая Богиня, разгневавшая Пантеон, раз твоя кровь может исцелить любые раны? Кто ты, раз твой запах заставляет на тебя охотиться?

— Что? — опешила девочка и даже отошла от него на шажок.

Через пару мгновений в ее потрясенных глазах появилась догадка. Она звонко стукнула себя по лбу ладошкой.

— Демон, как я раньше не сообразила?! Ты никогда прежде не встречал артефакторов, да?

В тот день она рассказала многое. И о своей расе, и о том, что ее кровь, как и плоть, как и сердце, может сотворить с его собратьями и львами. Марк слушал и холодел от ужаса. Таких существ нужно защищать, прятать в самых укромных уголках, чтобы никогда и никто не смог до них добраться!

— Где твоя семья? — не выдержав, прервал девочку волк. — Почему родные оставили тебя в доме совсем одну с тем, кто может вырвать тебе сердце?

Дарая поперхнулась глотком отвара, а потом рассмеялась.

— Ну, мне что-то подсказывает, что сейчас ты не захочешь меня убить. Может позже, но не сейчас. А семьи у меня нет. Я живу одна, и ты мог бы это уже понять сам. У кого из нас зверь внутри?

— Но, как же так? А род?

Лицо девочки посерьезнело, мигом прибавив ей лет десять.

— У меня есть род, но я покинула его. Для нас — это норма. Многие уходят от разумных, из больших городов, от потомков и родни. Я стала одной из таких отшельников. И, предвидя все твои подобные вопросы, скажу: стала достаточно давно.

— Сколько же тебе лет?

Дарая только рассмеялась.

— А не все ли равно, Марк? Ведь для тебя я — ребенок, верно?

Оборотень кивнул.

— Ты пахнешь, как дитя.

Она снова рассмеялась.

— Ну, вот. Так какой смысл смущать тебя годами? Сойдемся на том, что я очень молода. И я очень благодарна тебе за помощь и за защиту в нужный момент. А потому, я прошу тебя остаться.

— Что? — неподдельно удивился Марк. — Зачем, если тебе не нужны разумные рядом?

— Не нужны, — уверенно кивнула девочка. — Но, ты — другое дело, волк. Скажи: ты знаешь, что тебя пили с момента зачатия? Твою душу, твой дар. Кто-то провел ритуал связывающий тебя и другого. Этот кто-то жадно пил тебя, пока ты не стал таким, какой есть сейчас. Твой дар слаб и спит. Твой зверь похож на щенка. Тебя высушили! И мне это не по нутру. Не люблю такое.

— Хочешь сказать, что я дельта не по воле Праха, а по злому умыслу?

— Кто-то сильно хотел, чтобы твой зверь никогда не стал сильным. Настолько, что провел ритуал еще до того, как у тебя появилось полноценное тело. Я могу это попытаться исправить, но для этого ты должен быть рядом со мной.

— Зачем?

Она вздохнула.

— Не знаю, смогу ли помочь твоему зверю. Скорее всего, он так и останется слаб. Но, я могу дать тебе дар, могу разбудить его!

Марк замер, застыл. Его молчание девочка восприняла по-своему, поэтому чуть покраснела и начала говорить:

— Для того, чтобы исцелить твоего зверя и разбудить дар на расстоянии нужен аморфный артефакт невероятной силы. Мало того, что нужно напитать твоего зверя, так еще, чтобы это не навредило разуму, твоей душе. Такое можно сотворить только с благословения самого Праха. Я такие артефакты создавать не умею. И даже среди нас, чистокровных, таких умельцев крайне мало. Для этого нужен талант, умения, внимание самого Пантеона — а у меня ничего этого нет. Но я могу развить твой дар. Ты сможешь стать магом, полноценным чистокровным, пусть и дельтой. Понимаю, что этого мало, но все же…

Следующие три года он прожил в доме Дараи.

Она оказалась не только удивительным существом, но и прекрасным наставником. Первым делом артефактница взялась за языки. У отшельницы оказалась настолько обширная библиотека, что ей могли бы позавидовать и дарсаны Фиропа. Марк только диву давался, открывая новый фолиант. Девочка с упорством старого архимага заставила юного оборотня узнать орчий, основное наречье светлых эльфов, потом дроу, затем долго выбирала лучшее наречье драконьего, ну и наконец, вампирский. Марк никогда не отличался хорошей памятью, поэтому уже через неделю занятий Дарая принесла ему первый кулон для улучшения памяти. Через три месяца девочка милостиво определила, что теперь ему можно оставить только грамоту, примерно по два часа в день, а с разговором поможет она. И вручила новый, еще один амулет для памяти.

Затем, пришла очередь истории. Дарая рассказывала ему не только о событиях, но и летописи Пантеона, истории пророков и Истоков Родов разных Богов. Она умела рассказывать так, что даже волк, который никогда особо не интересовался прошлым, был увлечен ее голосом, легко запоминал новые знания.