- Да, сейчас, - выдавливаю из себя улыбку, - в туалет схожу и подойду.
Я выхожу в коридор и сталкиваюсь нос к носу с Антоном и какой-то девчонкой - Аней, Аллой, Алиной? - не помню. Она улыбается ему, трется, словно кошка и не сразу замечает, что они не одни. А, заметив, совсем не смущается.
- Кухня там, - улыбается она, указывая на дверь в конце коридора. Намек прозрачен, правда?
Я киваю, обхожу их, стараясь сохранить бесстрастное выражение лица. Как там говорится, “бойтесь своих желаний”? Вот это обо мне. Но все же какая ты сволочь, Миронов! Быстро же ты нашел себе развлечение! Говоришь, тебе не нравятся девушки? Ну-ну… Для некоторых ты, видимо, с удовольствием делаешь исключения.
- Кать, ты извини, пожалуйста, - произношу я, как только мне удается увести виновницу торжества в сторонку.
- Нет! Даже не думай, Краев! - перебивает меня Катя, тут же догадавшись, что я собираюсь сказать. - Ты у МЕНЯ в гостях! И я обижусь, если ты сейчас уйдешь!
- Катя…
- Ты что, будешь сбегать из-за того, что он ведет себя, как мудак? - склонившись к моему лицу, тихо спрашивает она. Я вскидываю на нее удивленный взгляд - уж чего я точно не ожидал, так это того, что она может за что-то осудить Антона. - Что ты так смотришь на меня? Я же не слепая, Кирилл. Вижу, что между вами кошка пробежала и вижу, как он страдает херней. И ты собираешься сбежать? Ты что действительно такой, Краев?
А какой я? Если бы я знал ответ на этот вопрос… Я болен, и эта болезнь так долго руководила моей жизнью. Я забыл, как это - жить. Антон мне напомнил, но стоит ему уйти из моей жизни хотя бы на мгновение, и я вновь растерян. Но Катя смотрит на меня выжидающе и что-то внутри - какой-то почти забытый внутренний голос - уговаривает меня остаться.
- Я побуду еще. Но не очень долго, - осторожно соглашаюсь я.
Катя улыбается. Мне кажется, что я вижу одобрение в ее взгляде. И это, черт возьми, невообразимо приятно!
Позже, когда мама расспрашивала меня о празднике, я так и не смог толком ничего рассказать. Я помню, что сидел возле Полины, которая много разговаривала и смеялась. Помню, как выпил немного шампанского, и это ударило мне в голову. Помню, как Антон поглаживал колено этой Ани-Аллы-Алины (и почему я так и не узнал, как ее зовут?). Она что-то шептала ему на ухо, а он улыбался одними губами. Я твердо решил не смотреть в их сторону, но все равно постоянно чувствовал его взгляд - будто ожог где-то между лопаток.
А потом звонит Катин телефон, и она, зажав одно ухо ладонью, пытается перекричать музыку.
- А я-то думала, что мой любимый братец забыл обо мне, - вместо приветствия произносит она настолько громко, что не услышать ее невозможно. И я не сдерживаюсь - это просто выше моих сил! - и быстро перевожу взгляд на Антона. Теперь-то он на меня не смотрит и не тискает свою новую “любовь”! Куда там?! Он пялится на Катю, вслушивается в каждое ее слово, и вот тут только я понимаю, каково это - терять его.
Эта случайная девчонка не задержится в его жизни - тут у меня никаких сомнений! Но этот Артем… Сейчас он гораздо ближе, чем тогда, когда я видел его фото, рассматривал его страницу в социальной сети или слушал скупые рассказы Антона. Он незримо присутствует здесь, и я только сейчас ясно осознаю, что это же и его дом тоже. Где-то здесь его комната, вещи. Как часто здесь бывал Антон? Что происходило между ними в стенах этой квартиры?
Меня начинает тошнить. Блевать в гостях - точно плохая идея. Пока я пытаюсь найти на столе хотя бы один чистый стакан и дотянуться до одинокой бутылки минералки, которая сегодня явно не пользуется спросом, Катя выходит в коридор. И Антон - за ней. Он запросто бросил и свою девчонку с неопределенным именем, и меня.
Больше я здесь находиться не могу. Полина нашла себе более благодарного слушателя, поэтому я без всяких препятствий выхожу из комнаты. Прислушиваюсь - голоса раздаются из какой-то спальни. Я пользуюсь моментом: стремительно натягиваю ботинки, накидываю куртку, сую шапку в карман и, тихонько прикрыв входную дверь, выхожу на лестничную клетку. Сбегаю по ступенькам и только в подъезде наконец-то завязываю шнурки, обматываю шею шарфом и натягиваю шапку. Может, Катя обидится. Может, даже не заметит моего отсутствия. Сейчас мне уже все равно.
Начался снегопад. Я натягиваю шарф повыше, прячу руки в карманы и шагаю к автобусной остановке. Назад я не оглядываюсь - зачем? И быстрые шаги за спиной сначала игнорирую, но потом внутри меня как будто что-то щелкает. Я оборачиваюсь - и оказываюсь прав.
Мне вдруг становится смешно - до истерики, до слез на глазах. Какие высшие силы развлекаются за мой счет? Я поднимаю взгляд в небо и смеюсь - звук получается лающий, будто у бродячего пса.
Антон останавливается в десятке шагов от меня. Молчит и смотрит на мою истерику. Что, не впервой, Миронов? Помнишь, когда это случилось в первый раз? Тогда ты говорил, что любишь меня.
- Почему ты ушел? - наконец-то спрашивает Антон.
- Обещал маме, что не буду задерживаться, - я все еще смотрю вверх. Голова немного кружится, на щеках мокрые капли. Это тает снег или замерзают слезы.
- Кирилл… Кира, посмотри на меня, - тихо просит Антон.
- Зачем? Что тебе нужно? Возвращайся назад, оставь меня в покое уже.
- Я не могу, - произносит он и в голосе его столько отчаянья, горечи, что я все же гляжу на его лицо. Под его глазами залегли темные тени - их видно даже при свете фонаря. Сколько же ты не спал, Миронов? Сколько не спали мы оба? - Думаешь, не хочу? Но я не могу. Я люблю тебя, ты можешь это уже наконец-то понять, Краев? Так было всегда и так будет всегда.
- Нет… - отрицательно качаю головой.
- Да! - с нажимом произносит Антон. - Да, Краев. Я никогда не забуду. Сколько бы лет не прошло, я всегда буду любить тебя.
“Но я-то этого уже не увижу!” - хочется закричать мне. Время - наш главный враг. Оно бежит вперед - жестокое и непреклонное. И мы так бездумно тратим его на сомнения, ссоры, обиды. В этот морозный холодный вечер я ясно осознаю, что когда придет мое время, то единственное, о чем я буду жалеть, что не рискнул. Антон ведь нравится мне - это странно и немного стыдно, но это правда, от которой я уже так устал бегать.
- А как же Катин брат? Или эта твоя… сегодняшняя? - ворчу я недовольно.
- Дурак ты, - устало вздыхает Антон.
Мне больше не хочется его мучить. Сколько можно? Но решиться все равно сложно, я чувствую, как колотится мое сердце, как потеют в карманах ладони.
Первый шаг - самый сложный.
А потом становится легче. Снег хрустит под ногами - желтый в свете фонарей. Антон хмурит брови - чего он ожидает от меня? Мне хочется провести пальцем по его переносице, разгладить складку. Хочется, чтобы в его глазах вновь сияли янтарные солнышки, чтобы он спал спокойно, чтобы горечи не было в его голосе. Это в моих силах - так почему же я так долго ждал?
- Застегни, - велю я и сам застегиваю на нем куртку. Чувствую его пристальный взгляд, от которого у меня сохнет в горле.
- Спасибо, - произносит Антон. Его голос становится хриплым, в нем появляются совсем другие, какие-то взрослые нотки, и от этого у меня по спине бегут мурашки.
Я поднимаю взгляд. И Антон понимает все. Ну же, Миронов, давай! Сделай то, что хочешь ты и что - Боже мой! - хочу и я. Не заставляй меня делать первый шаг, потому что я не могу. Я отдал тебе свое сердце и душу уже давно, так забирай и остальное - так будет честно, так будет правильно.
Поцелуй горький, как мамин чай, как таблетки, которые я пью пригоршнями. Он неуклюжий и, наверное, совсем смешной. Он неумелый и стыдный до боли. Но это Антон - его пальцы в моих волосах, его запах самый любимый в мире, его любовь самое желанное в моей жизни.
Я отстраняюсь, чтобы вдохнуть. Утыкаюсь носом ему в шею, обхватываю за талию и шепчу тихонько:
- Мне нужно домой.
Антон понимает, что сейчас мне лучше побыть одному. Не каждый день так кардинально меняешь свою жизнь.
