Подчёркнуто вежливо я пригласил её сесть в автомобиль. И едва она прикрыла за собой дверь, как я демонстративно открыл перед ней бумажник с внушительной стопкой пятитысячных купюр.

– Сколько? – невозмутимо поинтересовался я, не сводя с неё глаз.

И вот тут началось. Дивчина заморгала своими красивыми глазищами с длинными ресницами так, что ещё чуть-чуть, и по салону загулял бы ветер. Потом уставилась на меня растерянным взглядом и промычала что-то нечленораздельное. Кажется, она попыталась отказаться. Но у неё это получилось настолько неубедительно, что я еле сдержался, чтобы не рассмеяться.

– Отношения вне агентства у нас строго настрого запрещены! А то штраф и всё такое… деньги мимо кассы, ну вы понимаете… – испуганно пропищала девушка, сжимая своими маленькими ладошками миниатюрную, как и она сама, сумочку.

– А вчера, значит, было можно? – Я уже чуть ли не в открытую над ней потешался.

– Вчера – непредвиденный случай, просто я оказалась без денег, – быстро выдохнула Мишель.

В какой-то момент мне стало её искренне жаль. Ведь такая как она не стала бы ни с того ни с сего выдавать себя за проститутку. К тому же фраза про деньги показалась мне вполне правдоподобной. Всё остальное – лапша доширак, неумело подвешенная мне на уши.

– Ой, вот только не надо тут заливать. Какое ещё агентство? Как будто я не знаю вашу контору. Обыкновенный бордель, маскирующийся под ночной клуб. И девочки там далеко не такого уровня, как в эскорт услугах, да и клуб в целом оставляет желать лучшего. К тому же я лично знаком с Ильёй, так что проблем у тебя никаких не будет, поверь мне, – заверил я её, не моргнув и глазом. – Ты мне приглянулась, хоть ты и записала меня вчера в старики. Опять же, я не извращенец. У меня только единственный бзик – не люблю снимать девушку на час. Я же не кобель какой-нибудь, приведённый на случку. Мне кроме обыкновенного перепихона необходимо ещё и общение. Поэтому хочу забрать тебя на сутки. Потянешь?

Я невозмутимо уставился ей в лицо, как будто речь шла о походе в кино. Но такую реакцию я всё же не смог предугадать. Жаль, что этот исторический момент нельзя было заснять на видео. Так как это несчастное, перепуганное насмерть существо враз побледнело и, кажется, перестало дышать от страха.

Моя ж ты, хорошая. Если бы не твой отец, я никогда не заставил бы тебя проходить через это.

Я снисходительно улыбнулся.

– Ну же, девочка, соглашайся! Не хочу подключать твоего босса, и до ночи ждать тоже не желаю. Я тебя украду прямо сейчас. Не бойся, прогул в клубе тебе не поставят, – усмехнулся я. – Беру всё на себя.

Кажется, я всё же перегнул палку. Потому как Мишель посмотрела на меня такими несчастными глазами, что у меня всё внутри перевернулось. Враз я почувствовал себя подонком.

Но назад пути уже не было.

– Вообще-то я хотела сегодня отпраситься, плохо себя чувствую. Кажется, грипп подхватила. Но в следующий раз…

– Вот это облом! Девочка, не заставляй меня нервничать. Про болезнь ты прямо сейчас придумала? А если я заеду сегодня в клуб и захочу с тобой встретиться, ты и там будешь от меня шарахаться, как чёрт от ладана?

Мне показалось, или же её нижняя губка слегка затряслась? Неужели она сейчас расплачется?

Едва я это увидел, как мне чертовски сильно захотелось обнять эту дурёху и прижать к своей груди. После чего успокоить, словно испуганного ребёнка и, возможно даже, попросить у неё прощения.

– Нет, не буду, – прошептала она и отвернулась.

И как бы мне не было её жаль, с огромным удовлетворением я достал из бумажника несколько купюр и небрежно бросил их ей на колени.

– Это аванс, а дальше всё зависит от тебя. Если постараешься, заработаешь столько, сколько тебе и не снилось.

Девушка посмотрела на деньги так изумлённо, словно я ей подсунул непонятно что. Поэтому её реакция вновь меня рассмешила. Тоже мне, профессионалка. Видела бы она себя со стороны. Ещё немного и она мне признается во всех смертных грехах, лишь бы от неё отстали. Поэтому я решил брать её тёпленькую, нанеся ей последний решающий удар. – А сейчас, милая, сделай-ка мне для начала потрясающий минет.

Причём, у меня едва не вырвалось слово «отсос», но в последнюю секунду я передумал. Это показалось мне явным перебором, чересчур грубым и пошлым.

Я тут же поднял на окнах автоматические рулонные шторки, отчего в салоне сразу же потемнело. Посмотрел вопросительно на Мишель и мысленно приготовился к очередному шоу…

***

Что он сказал? Минет?!

От ужаса у меня потемнело в глазах. Сразу же я почувствовала себя одинокой и беззащитной (совсем как в детстве, когда слышала из родительской спальни приглушённый мамин плач). По сути, так оно и было. Никто ведь не пришёл мне на помощь, так что мои проблемы так и остались только моими.

Я посмотрела на сидящего рядом мужчину и… неожиданно для себя самой расплакалась навзрыд. После чего моя чересчур эмоциональная речь вылетела у меня единым словесным потоком. И всё это время мой спутник ни разу меня не перебил, терпеливо выслушал, не сводя с меня задумчивого взгляда.

– Мишель, – произнёс наконец-то он мягким и на редкость сочувствующим голосом. Только сейчас я заметила, что всё это время он терпеливо держал меня за руку. Это и позволило мне успокоиться за столь короткое время. – Я рад, что ты мне открылась. Ведь я сразу же понял, что ты меня водишь за нос: из тебя проститутка как из меня испанский лётчик. Кстати, меня Владимиром зовут.

Когда я в полной мере осознала его слова, то высказалась уже менее эмоционально:

– Так значит, ты на меня не злишься?

– Девочка, а с чего я должен на тебя злиться? За то, что ты прокатила меня с минетом? – заметил он с сарказмом. – Между прочим, я предпочитаю натуральный секс, то есть тот, который не за деньги. Так как не понимаю этого, и не приемлю.

– Да? Это хорошо, – как-то по-глупому закончила я, испытывая мучительный стыд.

И как бы мне не хотелось убраться отсюда восвояси (в основном из-за позора), почему-то я осталась. Не смогла оборвать ту доверительную связь, которая возникла между мной и Владимиром. А после слово за слово этот странный мужчина вытянул из меня буквально всё. В том числе и мою самую страшную тайну – то, что я дочь того самого Голована. И что странное, он ни капельки этому не удивился, словно бы знал это…

С тех пор у нас с Владимиром завязались дружеские отношения. И совсем скоро я поняла, что влюбилась. Причём, безнадёжно, так как у меня не было и шансов на взаимное чувство.

Верила ли я в дружбу между зрелым мужчиной и девушкой? Нет, конечно. Но ничего не могла с собой поделать, поэтому гнала от себя нехорошие мысли. Меня настолько к нему тянуло, что порой я еле себя сдерживала, чтобы не позвонить ему и не наговорить глупостей.

Приглашать его к себе домой я не осмеливалась. Опасалась, что Владимир расценит это как намёк на интим. А я боялась его спугнуть, знала, что он сразу же прекратит наши с ним отношения. Ведь как женщина я его абсолютно не интересовала…

Поэтому я довольствовалась малым, с нетерпением ожидая каждой встречи. Но иногда он появлялся неожиданно, без звонка: ждал меня около кафе, и после окончания моей смены отвозил на набережную. Мы с ним подолгу гуляли по широким аллеям, усыпанным пушистой осенней листвой. Разговаривали с ним обо всём на свете, и порой я ловила себя на мысли, что он понимает меня так, как никто другой. Особенно меня поражало его восприятие окружающего мира. Владимир видел то, чего порой не замечало большинство людей. Как же это не вязалось с образом стопроцентного делового мужчины! А ведь он именно таким и был. Он владел небольшим предприятием по производству фарфора. Возможно, поэтому он видел красоту буквально во всём. Обращал внимание на, казалось бы, неброские краски природы и не стеснялся восхищаться этим. Поэтому частенько его речь начиналась с фразы: «Девочка моя, а вот скажи мне как художник художнику…»