-Держись крепче, - сказал я, и она положила руку мне на плечи.
Странное ощущение…
И нет, я не имею в виду закономерную реакцию организма — подростком я стал не вчера и успел разобраться в своих ощущениях.
Я не мог подобрать сравнения. Будто… будто я держал в руке стеклянный цветок, настолько хрупкий, что готов был разбиться от любого неверного движения или даже ветерка. А на плечо мне села бабочка с полупрозрачными сверкающими крыльями, до которых нельзя дотрагиваться, чтобы не стереть невесомую пыльцу, не лишить ее возможности летать…
Скажу честно, меня пробрал озноб — до самого сердца.
-Вон там, - сказала вдруг Луна, и я очнулся.
-Что?
-Там какой-то шкаф, а рядом белый бюст, - ответила она. - Они очень выделяются на фоне этих вот гор…
Я подозвал первое, что попалось под руку — стопку старых учебников, - и встал на нее, чтобы сравняться ростом с Луной (тумбочка не выдержала бы нас обоих).
-Где? Не вижу!
Вместо ответа она взяла меня за волосы на макушке и развернула в нужную сторону. Действительно, там громоздился внушительных размеров сервант, а рядом, на каком-то ящике красовался беломраморный бюст. Ничего более заметного с этой точки увидеть не удалось.
-Проверим, - сказал я и все-таки уравновесил шаткую тумбочку. - Стой здесь и направляй меня. По прямой туда не дойти…
-Надо было метлу взять.
-Раньше бы тебе об этом сказать, - вздохнул я и решительно ступил на тропинку, петляющую меж мусорных хребтов.
До серванта с бюстом и впрямь было рукой подать: пускай тропинка и петляла, но на весь путь у меня ушло не больше двух минут (с учетом того, что я задержался, чтобы вытащить из груды старых пергаментов фолиант весьма заслуженного вида).
-Что там? - окликнула Луна. Обернувшись, я увидел, как она привстала на цыпочки на своем ненадежном пьедестале, и ответил:
-Подожди, сейчас посмотрю!
Она была там. Тусклая диадема лежала внутри этого самого серванта на пыльном пудреном парике, будто на подушечке. Я не без опаски взял ее в руки, повертел и увидел гравировку с внутренней стороны — ту самую, которая должна была быть на диадеме Ровены Рейвенкло, - и поднял добычу повыше, чтобы Луна увидела. В конце концов, это была и ее победа тоже…
-Вот это ты искал? - спросила Луна, когда я вернулся ко входу и снял ее с тумбочки. Могла бы и сама спуститься, но не стала, дождалась меня. - Странная вещь. И немножко страшная.
-Да, - ответил я, повертев диадему в руках. - Ее использовали не по назначению, но теперь она никому не повредит. Луна, выходим по одному. Тебя здесь не было, меня ты не видела. Всё ясно?
-Конечно, - сказала она, помедлила немного и спросила: - Райджел, а эта диадема сойдет за подарок на день рождения?
-Еще как! - искренне ответил я и не успел отреагировать — Луна обняла меня за шею, коротко поцеловала в щеку и сказала:
-Заранее поздравлять не принято, но раз уж так вышло…
-Спасибо, - ответил я, проводив ее взглядом.
Ну а потом позвал Кричера. Добычу нужно было обезвредить, а дедушка уже набил на этом руку.
========== Часть 48 ==========
По меньшей мере, одной головной болью стало меньше: дедушка наутро подтвердил, что диадема — та самая, и что она больше не составляет проблемы. Раз так, оставалась сущая малость… Да, в самом деле, всего ничего: понять, существует ли еще крестраж или нет, и один ли, а если так, то что это может быть? Логика Волдеморта далеко не всегда прозрачна…
Было еще кое-что, о чем следовало поразмыслить: Поттер, который все-таки решился написать крестному о своем нежданном участии в Турнире, упомянул, что у него снова болит шрам. Вот это «снова» и настораживало… К счастью, дядя показал письмо дедушке, тот зацепился за это слово, и под его чутким руководством дядя все-таки выпытал у Поттера нечто интересное. Этот его знаменитый шрам в виде молнии, оказывается, причинял владельцу сильную боль, когда рядом оказывался Волдеморт. Такое уже случалось, однако в этот раз — вернее, еще на летних каникулах, - Поттера посетил не только приступ мигрени, но и яркое видение. Он описывал его крайне расплывчато, но даже по письмам (разумеется, их не по одному разу прочли все мы — и бабушка с дедушкой, и мы с профессором Снейпом, и совесть нас не мучила) чувствовалось, что Поттер напуган. И в конечном итоге он всё-таки выдал секрет: он слышал разговор Волдеморта с каким-то незнакомым волшебником — речь шла об убийстве, о возрождении и еще об одном верном человеке в Хогвартсе (нетрудно догадаться, кто имелся в виду). А еще видел огромную змею, которой отдали какого-то старика (он имел неосторожность подслушивать и попался на этом), и даже почти разглядел, как выглядит теперь Волдеморт, вот только проснулся от боли и ужаса…
-Значит, действительно существует еще какой-то крестраж, раз он сумел возродиться? - спросил я, когда у нас сложилась более-менее цельная картина произошедшего.
-Есть небольшая тонкость, которой вы не учитываете, Райджел, - сказал мне профессор Снейп. - Сам по себе крестраж как предмет для возрождения не нужен. Он всего лишь якорь, который удерживает дух хозяина на земле, а находиться при этом может, где угодно. Учитывая то, что видение посетило Поттера еще летом…
-Тогда диадема была цела, - заключил я. - Очевидно, лорд нашел способ обрести тело? Возможно, снова вселился в кого-то, как в Квиррелла?
-Вполне вероятно, - согласился Снейп. - И тело это, похоже, очень слабо. А вот змея… змея меня беспокоит. Прежде при нём не было… хм… домашних питомцев. И, судя по рассказу Поттера, вела она себя слишком разумно.
-Может быть, это еще один слуга? Анимаг, к примеру?
-Я ничему уже не удивлюсь…
-Интересно, кто же первый слуга? - вслух подумал я.
-Посмотрите, как описывает его Поттер, - Снейп развернул листок. - Среднего роста, но явно очень сильный. При этом откровенно боится змеи и самого лорда. И так, по мелочи - неопрятная наружность, голос грубый, лающий. Физиономия интеллектом не блещет, говор тоже выдает человека малообразованного.
-Как это можно было понять из этой сумбурной записки? - не удержался я.
-Во-первых, не одной записки, а нескольких, а во-вторых, Райджел, вам еще многому стоит поучиться у вашего дедушки, - ответил профессор. - Понятно, это сродни восстановлению образа животного по одной-единственной кости, но ведь, если мне не изменяет память, какой-то маггловский ученый успешно это проделывал?
-Да, верно… Очевидно, мне следует быть внимательнее, сэр.
-Несомненно. Так что можете сказать об этом субъекте, Райджел?
-Я могу только предположить, сэр, - ответил я. - Так часто описывают оборотней, тех, что стараются держаться подальше от волшебников. Но это маловероятно.
-Почему же?
-Потому что лорд беспомощен и, как я понял, нуждается в какой-то особенной пище. А оборотень как минимум несколько ночей в месяц не только не способен помочь господину, но даже и опасен для него. Конечно, того может охранять змея, но как это решает проблему питания?
-Возможно, лорд что-то придумал… - задумчиво сказал Снейп. - Скажем, какое-то время он может продержаться, если оставить ему запасы на расстоянии вытянутой руки. И, в конце концов, если оборотень пьет аконитовое зелье, то не опасен в полнолуние.
-Вы ведь сами говорили, что сварить его не так-то просто, а стоит оно довольно дорого, - напомнил я. - И даже если лорд — искусный зельевар, вряд ли сейчас он способен на такой подвиг. Разве только сам оборотень варил зелье под чутким руководством хозяина, но это тоже… фантастическая картина. Может быть, там все-таки есть кто-то третий?
-Может быть, - согласился профессор. - Но мы его не видели. Наверно, какое-то время Барти был с ними, но теперь он в школе. И, к сожалению, его не расспросишь… во всяком случае, пока. Что касается другого помощника, это с равной вероятностью может оказаться как анимаг-змея, так и какой-нибудь одинокий волшебник из глубинки, которого держат под Империо и используют в ночи полнолуний. А то и вовсе маггл.
