Сейчас, когда есть и простые друзья, с которыми можно просто выпить чашечку чая и ни один из них не будет отслеживать её мимику и движения в ожидании удара.

Сейчас ей нравится наблюдать за такими разными и по-своему гениальными Мстителями, помогать усмирять внутренних демонов у Пьетро и Ванды и просто скрывать улыбку в чашке горячего чая по утрам.

И когда в её идиллию что-то вмешивается, разрушая или отравляя. Она, разумеется, злится и делает всё от неё зависящее для того чтобы конфликт закончился как можно быстрее.

В этот раз от неё ничего не зависит.

Пуля входит в тело Стивена Роджерса.

Яд распространяется по венам.

Она перестает ощущать его пульс.

Джеймс запирается в своей комнате, отключая все средства слежения.

Она пытается вернуть жизнь Стивену Роджерсу, применяя все свои навыки.

Зимний Солдат выходит из комнаты и нападает на Клинта.

Мороз возникает внезапно, закрепляет неустойчивые внутренние связи в сумасшедшем разуме и замораживает Солдата, вводя под кожу Капитана ледяные иглы. Замораживает лежащее перед ней тело, а потом плавно размораживает: равномерно, мягко и не трогая частички яда, запускает регенерацию. Когда Сафира возвращает себе управление над телом, всё что ей остается, только вывести яд и проследить за реабилитацией.

Стивен Роджерс будет жить. В очередной раз.

Когда она выходит из медицинского блока, то её ведет от непривычных ощущений и, не вполне осознавая свои действия, приходит к ледяной глыбе посреди коридора. Перед ней и позади куча самых разных людей, и водяной хлыст мягко оттесняет тех, что не дают ей прохода.

Она кладет ладонь на лед, голова оттаивает, а на её лице появляется сумасшедшая усмешка.

- Солдат. Успокойся. Роджерс жив, жил и будет жить. Прям как Ленин.

Он смотрит внимательно, цепко, по-звериному, видя в ответ равного ему хищника и успокаивается.

- Я доставил тебе неприятностей, Мороз?

- Не то слово, Джеймс. Я ведь так спокойно спала, стоило тебе меня будить, а?

Он ухмыляется в ответ на злую иронию в чужих словах и разминает освобожденные ладони, предплечья все еще во льдах и это веселит.

Приподнятая бровь, зеркальное движение. Свободные плечи, но боевой модуль всё еще скован.

Звериный оскал, обворожительная улыбка. Ногам возвращается чувствительность.

Безумие во взгляде, боль в каждой ломаной чужого разбитого разума. Джеймс чувствует, как лед пробирается ему под кожу, словно не хотя, как что-то в чужом безымянном теле кричит от боли.

Девушка делает шаг назад, призывает воду и окружает себя ей, создавая живой доспех из потоков воды, а Джеймса отпускает.

Он плавно подходит на шаг вперед и металлическим протезом касается воды.

- Сафира, он, правда, жив?

Вода опадает и исчезает.

- Живее всех живых, - она улыбается, счастливо и чуть таинственно, а синева её глаз самую малость не естественна, - и если не перестанет лезть под пули, то проживет еще больше, - она смеется, а его отпускает.

И только поднимая взгляд на шелест одежды, он замечает невольных свидетелей: группу оперативников в тактической форме, Клинта, опускающего лук, и Ванду, гасящую алые всполохи на руках.

Он вновь опускает взгляд на Сафиру и усмехается, в её глазах разум Катары, тепло Тамары, темнота мыслей, искра порока в самой глубине сплетается и всё это закрывает прозрачный лед Мороз.

- Рад, что ты с нами, Сафира.

Она хмыкает в ответ на его слова, разворачивается и уходит. Люди перед ней расступаются, внимательно следя за её глазами и руками.

========== Где-то в начале ноября ==========

Теодор Росс её раздражает. Своим апломбом, кичливостью, презрением и выбешивает до практически невменяемого состояния страхом. Он их боится. Прикрывается громкими и ожидаемыми словами, выдает реплику за репликой, словно актер, выучивший роль, но не успевший отрепетировать и трясется от страха.

Сафира чувствует, как хочется придушить его, чтобы не мучился, но терпит и сдерживает себя. Не время. Еще не время.

Обычно она скрывается в коридорах в тот же миг, как он появляется в зоне её досягаемости. Отличительная черта - операционные швы около сердца и чужой орган. Сафира уходит в тупики и закрывается в кабинетах, пишет отчеты и вставляет в уши наушники. Он боится и этого никто не замечает.

Когда ей на коммуникатор приходит приказ спуститься в зал совещаний, Сафира зло срывает наушники. Скоро полнолуние, ей чертовски сложно себя контролировать, а он пришел дразнить гусей в её лице.

- Сафира, вы понимаете, - он говорит, говорит, говорит и трясется от страха, - у нас есть чем вас сдерживать, - мимика сенатора: мягкая улыбка, спокойствие и готовность к самым разным исходам; кровь сенатора кипит от страха. Не будь в нем столько ботокса, на лице бы была испарина.

Она не говорит ничего в ответ, просто внимательно смотрит в его глаза, читая как открытую книгу его лживую продажную душонку.

- Сафира, - зовет Капитан.

- У меня нет доказательств, сэр, но хватает того факта что ваша фамилия звучала среди спонсоров Гидры. Может это были не вы, - предлагает Сафира, копируя чужую мимику, - мне плевать. Потому что данные по подавителям для моего проекта существовали в трех экземплярах. Все уничтожены. Вы разработали что-то иное на основе моей крови?

- Это шантаж? - холодно спрашивает Росс.

- Это перспективы, еще вопросы?

- Можете идти, Сафира.

…

- Это правда? - Баки появляется в общей комнате тихо, но не внезапно. Его тут все ждали после инцидента с Россом.

- Что конкретно? – устало, тянет Стив. За этот бесконечный день ему пришлось разбираться с госдепартаментом, мисс Потс и Хилл. Вскрылось, что у Сафиры фальшивые документы и хотел задать ей вопросы, но пришел Росс и явно нарывался на драку.

- Подавители для Сафиры.

- Не знаю. С одной стороны - возможно, с другой - неизвестно, сработают ли они. Объясни мне, почему вообще возникла та ситуация?

- Она меня заморозила, потому что поняла, что я опасен.

- Нет. За это ей, конечно, спасибо, но что было в процессе разморозки?

- Стив. Ей было пять, когда её схватила Гидра. В пятнадцать её заставили убить собственного брата и на тридцать лет запихнули в крио, где, в отличии от меня, её мозг как минимум половину времени находился в рабочем состоянии. Пятнадцать лет полной тишины, без сил, способностей. Её разум раскололся, породив несколько разных личностей с одними исходными данными, но разным взглядом на них. После этого она продержалась в Гидре столько лет лишь потому, что Катара влюбилась в Аанга. Руководители отпускали Мороз со мной на зачистки, зная, что даже если та уйдет раньше прогнозируемого срока, то Катара всё равно придет обратно. Понимаешь? Она сорвалась лишь, когда его убили. Уничтожила всё, что оставалось целым, после неудачной попытки побега и не умерла лишь потому, что увидела фотографию сына Клинта.

- Моего сына?

- Да.

- Это всё замечательно, но какое это имеет отношение к срыву?

- Представь, что ты разбил статуэтку со стальным стержнем внутри. На креплении осталось пять частей и пропали мелкие осколки, оставив зазоры. Каждый из осколков обточили под новые скульптуры. А потом накрыли всё гипсовой моделью бывшей скульптуры. Это то, что было с разумом Сафиры до инцидента. То, как она сама всё это осознавала, понимаешь?

- А после?

- Один из осколков сменил позицию, порвал модель и стал основой для новой скульптуры на том же стержне.

- То есть будут еще срывы?

- Сомневаюсь. Скорее скачки и перепады настроения, агрессивность, но контролирует она себя превосходно. Так что проблем не будет.

- Хорошо. А если вколоть ей подавитель?

- То проще её убить, чем вновь возвращать силы. В конечном итоге ты получишь либо безумного, жаждущего мести монстра, либо послушную исполнительницу любой воли Локи. В любом случае, её личность сотрется в лучшем случае лет на пять. В худшем не факт что восстановится вообще. И её будет очень сложно убить.