Мэр стоял и смотрел на коробку. А тот, что встретил их у двери, скомандовал:

– Через две минуты приступим, ребята.

И трое военных, которых Мэр до этого и не заметил, окружили коробку с трех сторон, как опасного врага.

– Левин, – обернулся капитан, – проводи господина Мэра и мадам к выходу.

– Нет, – сказал очнувшийся Мэр. – Это… Не бомба. Это… Не теракт.

– Я не знаю, что там, – сказал капитан. – Но звучит оно как бомба. И потолок пробило.

– Послушайте, – сказал Мэр. – Это покажется невероятным. Но это моя коробка.

– Ваша? – не понял капитан.

Его подчиненные обернулись на Мэра.

– Да, – сказал он. – И потолок. Он просто. Давно было пора ремонтировать.

– Что? – недоуменно произнес капитан.

– Да, – сказал Мэр. – Так что… Спасибо. Но мы тут сами разберемся.

– Да что вы мне городите? – взорвался капитан. – Освободите территорию. Левин, я тебе сказал?

Левин подошел к Мэру.

– Послушайте! – вдруг раздался писк помощницы. – Если господин Мэр говорит, что сам разберется, значит, так и есть. Он здесь хозяин!

– Вам жить надоело? – сказал капитан.

– Уверяю вас, – сказал Мэр. – Я сам оставил здесь эту коробку. Сейчас я ее открою, и вы увидите, что в ней нет ничего страшного.

– Она тикает, – сообщила помощница Мэру на ухо.

– Да? – заинтересованно отозвался он и подошел к коробке.

– Ладно, – сказал капитан. – Если так… Реми, ассистируй мне.

Капитан и Реми тоже подошли к коробке.

Мэр взялся за бант. Капитан отодвинул руку Мэра, сам осторожно осмотрел бант, потом кивнул. Реми и Мэр развязали.

Так же, в шесть рук, раскрыли верх упаковки. Мэр спешил. Капитан чуть не бил его по рукам.

Тиканье, и правда, было. Еле слышное.

И вот, наконец, открыли коробку. Внутри было что-то зеленое, из искусственного меха, с желтым гребнем по длинной шее. У него были лапы, и, похоже, заводные, потому что одна из них методично постукивала по коробке.

– И никакое не тиканье! – сказал Мэр и достал из коробки большого зеленого динозавра. Ноги динозавра смешно перебирали в воздухе взад-вперед. – Я сам его покупал, – сообщил Мэр военным. – Вчера, в Торговом Центре тут, неподалеку.

Капитан выдохнул с облегчением и утер пот со лба. Потом поднял голову к потолку, сказал грозно:

– Запустили вы мэрию! Зовите ремонтников завтра же!

Мэр его не слушал, он задумчиво глядел на игрушку.

– Завтра же праздник, – сказала помощница.

– Значит, послезавтра! – сердито сказал капитан и пошел прочь из зала.

А Мэр поставил игрушку на пол. И динозавр затопал по паркету, кивая головой при каждом шаге.

А Мэр вспомнил, что вот такого динозавра мечтал он получить в подарок на Новый Год в пять лет. И вспомнил, как узнал об этих невероятных животных – мама прочитала ему книжку про них. И как он стал просто бредить ими. Но среди подарков все их как-то не было – то машинки, то роботы, то ковбойское снаряжение.

И еще он вспомнил, как в шесть лет не хотел верить, что они вымерли. А в десять его осенила блестящая догадка, что, по крайней мере, один динозавр выжил – это известное Лох-Несское чудовище. А в тринадцать он решил стать палеонтологом и выяснить, почему эти прекрасные существа исчезли.

А в восемнадцать поступил на факультет экономики и права…

Он пошел за динозавром, поднял его, обернулся ко все еще стоявшей тут и будто ждавшей его распоряжений помощнице:

– Мадемуазель Горовски, вы не знаете, когда открывается исторический музей?

– Я узнаю, – сказала помощница.

Он пошел к выходу, неся динозавра под мышкой.

– Значит, это подарок сыну? – спросила секретарша.

– Что? А, да, – но потом он остановился. Повернулся к ней: – Вернее, нет. Это мне.

Секретарша смотрела на него с недоумением. Это было впервые за годы их совместной работы.

– Они невероятные, эти динозавры, правда? – спросил ее Мэр.

Секретарша машинально кивнула.

А Мэр потопал вниз по лестнице.

(сказка об одном превращении)

Александр пребывал в интересном состоянии. Его руки уже не были в двух экземплярах, их стало неисчислимое множество. Нога была одна, но с большим разветвлением. Головы как таковой не было, была лишь сердцевина, прятавшаяся в центре ствола. Короче, Александр стал деревом. Человек, конечно, существо быстро адаптирующееся, но тут людской натуре было не под силу справиться. Уже неделя прошла, а Алексу все было плохо. Нет, у него ничего не болело, только тяжело было стоять вкопанным на одном месте и нестерпимо хотелось с кем-нибудь поговорить.

К несчастью, это ужасное превращение произошло осенью. Корням еще было ничего, а вот ветки мерзли. А может, им просто было неуютно без листвы. Иногда целыми днями шел дождь. Он отчего-то веселил Алекса, кора начинала блестеть, а потом, на солнце, подсыхала с приятным, щекочущим, чисто древесным ощущением.

Однажды – не прошло и двух недель после заточения Алекса – дом, возле которого он рос, ожил. Он осветился, зашумел, взбудоражился. Двери то открывались, то закрывались, люди бегали туда-сюда, внося вещи. Алекс был высоким деревом и мог спокойно смотреть в окна и первого и второго этажа. То ли люди вернулись домой после отпуска, то ли это была их дача и они въехали на месяц-другой. «Лучше б они жили тут постоянно», – подумал Алекс. После в доме остались двое, мужчина лет сорока и прекрасная женщина чуть младше его. Она была так хороша, что Алекс, даже будучи деревом, проникся чувствами к ней. «Не будь я деревом, отбил бы её у этого идиота,» – подумал Алекс. Но и древесное состояние не мешало этой задумке. Как только муж показывался на пороге и шел в сад, Алекс скидывал на того свои некоторые никчемные ветки. А однажды умудрился уронить скворечник, жаль только, что промахнулся. Алекс долго размышлял о своем хулиганстве и пришел к мысли, что оно глупо и бесцельно. Оставался еще вариант: ворона. Ворона была частым гостем у Алекса и чистила клюв о ветки, что очень раздражало. Нужно было ни много ни мало – загнать ворону на нужную ветку и уколоть её в нужный момент – и она кинется прямо на мимо проходящего, то есть на Карла. Но ворона была старой и её было жаль, да и Алекс становился все апатичней. И он перестал о чем бы то ни было думать и лишь наблюдал за хозяевами – Карлом и Юлией.

Иногда ночью Алексу снились кошмары. Особенно пугал один: воспоминание о том, как его прокляли и он начал искривляться и расти во все стороны одновременно.

Все произошло из-за сущей ерунды. Друг попросил внести за него залог, Алекс как-то не торопился с этим, а через несколько дней узнал, что друга убили в тюрьме. И последним словом он Алекса проклял: так и назвал – «Дубом бессердечным». Кто ж знал, что в обыкновенном бухгалтере проснется прадед-колдун.

Надежды на обратное превращение не было. Друга давно отпели и похоронили, и никто теперь не узнает, что сей стройный, красивый дуб есть Александр Вуд, честный служащий банка, а точнее его замдиректора. Должность эту он получил всего месяц назад и даже не успел увидеть свою великолепную зарплату.

А теперь всё – стой, глазей, пока тебя не срубят или не ударит молния. Ну, до молний, то есть до весны еще далеко. Да и владельцы участка, несмотря на все его выходки, Алекса любили. А однажды (о, счастливый день!), к нему подошла Юлия, погладила его по коре и сказала:

– Какой у нас красивый дуб! – и вдруг обняла и прижалась щекой к коре: – Даже не обхватишь.

Алекс глядел в её глаза и чуть не рыдал от счастья и горечи. Потом она ушла, и Алексу стало невыносимо грустно.

В доме все чаще звучала музыка, появлялись гости. Юлия любила танцевать, и Алекс любовался ею, тихо роняя слезы. Долго ещё ему предстояло наблюдать и не иметь возможности подойти и поговорить с любимой.

Настал Новый Год. Алекса украсили гирляндой. Это была идея мужа – видимо, он хотел отомстить за всё Алексу, то есть дубу. А эти гирлянды были жестокой и изощренной местью, они ослепляли и даже если поначалу согревали, то потом, перекаляясь, больно жгли в сотнях местах сразу. Но Алекс терпел, и в этом ему помогало любование Юлией, которая убирала дом, что-то пекла и читала, свернувшись калачиком на диване.