– У многих есть свои приметы. У спортсменов даже. И у рыбаков. Вот отец у меня – тот еще любитель закинуть удочку, так я точно знаю, что если пожелать ему удачи перед рыбалкой, он пустым вернется. И у актеров то же самое. Удачи желать нельзя. Можно к черту послать, например. Толку больше будет.

– Лицедейство – от нечистого, известный факт.

– Ну, тебя. Понимал бы чего. У нас есть целый ряд запретов. Нельзя вешать плакаты на дверь в актерскую, к неудаче надеть костюм задом наперед или шиворот-навыворот. Нельзя пользоваться новой косметикой в день премьеры. Категорически запрещено свистеть и щелкать семечки – к плохим билетным сборам. Нельзя личную одежду использовать, как театральный костюм, нельзя есть и пить на сцене. Но самое страшное, это уронить текст с ролью на сцене во время репетиции – это просто трындец, Макс. Меня миновало, мне еще не доставались роли со словами, но я видела, как роняли другие. Чтобы отогнать беду, необходимо сесть на то место, куда упала папка с текстом и вспомнить семерых лысых мужчин. Нельзя смотреться в одно зеркало с другим актером во время спектакля. Если запнулся или зацепился, нужно вернуться за кулисы и выйти вновь. Актеры, вообще, как дети, по три раза крутятся от сглаза, плюют через левое плечо, стучат по дереву, подскакивают на одной ноге и вертятся вокруг своей оси. Да, и, кстати, новичкам вместо пожелания удачи во время премьеры могут отвесить пинка под зад.

– Да? Мне бы это точно не понравилась, – усмехнулся Макс.

– Мне тоже. Хотя, говорят, что здорово помогает, – Лера рассмеялась. – Меня не пинали. Может, поэтому я пока что только часть декораций. Есть еще один обычай, который тебя удивит. Работает не во всех театрах, как, кстати, и то, что я перечислила. На последнем показе актеры падают на колени и слегка целуют подмостки. Это гарантирует им новую успешную встречу со зрителем.

– Я ж говорю, что есть тут сатанинский подтекст. Хоть я и не крещенный, но пару раз был с бабушкой в церкви. Там тоже падали ниц и целовали пол.

– Это совсем другое.

– Одно и то же, Лера. Подмена понятий. Одни молятся кресту, другие призраку оперы.

– Призраку Оперы? – Лера оглушительно расхохоталась. – Ну, ты скажешь, так скажешь. Да, кстати, об опере. Я слышала, что оперные певцы и дирижеры перед концертом или спектаклем никогда не имеют интимной близости и не заправляют постель.

– Все-таки, есть положительные моменты в том, что ты не стала оперной певицей, – заметил Максим. Скажи нечто подобное кто-то другой, Лера бы почувствовала себя оскорбленной. Но она знала, что он не имеет в виду ничего плохого. – Хотя, мне кажется, что голос у тебя невероятный. Но я не эксперт, конечно.

– Я могу взять многие высокие ноты, но дело в том, что мне не выдержать концерт. Максимум, который я способна выдать, это от силы полчаса пения. Потом горло начинает перехватывать, голос дрожит и срывается. Но, если попадется спектакль, где понадобится спеть небольшую оду, я бы справилась.

– Ждешь своего звездного часа? – поинтересовался Максим.

– А кто не ждет, Макс? – с легкой грустью спросила Лера.

– Я, – быстро ответил он. – Я привык строить свою жизнь сам, не надеясь на случай.

– От удачи тоже многое зависит.

– Тут не поспоришь, – согласился Миронов. – Мне частенько везет в игре. Но иногда могу проиграть по-крупному. В этом случае, действительно, ключевую роль играет удача. Если чувствуешь, что она благоволит – лови за хвост, а если нет, то уноси ноги.

– Ты игрок не только в выбранной профессии, но и по жизни? – заметно напряглась Лера, бросая на молодого человека внимательный взгляд.

– Я никогда не рискую всем, Лер. Только тем, что могу позволить себе проиграть.

– Это легкомысленно, не находишь?

– А как же адреналин? – широко, по-мальчишески, улыбнулся Макс. – Ты не понимаешь, потому что сама никогда не играла.

– Возможно.

– Я тебя научу.

– Не уверена, что у меня есть заначка, которую я могу себе позволить с лёгкостью спустить на ветер.

– Тебе не придется спускать личные средства на ветер, пока ты со мной.

Лера отвлеклась от темы разговора, выглядывая в окно, и замечая, как меняется ландшафт. Вдоль трассы раскинулись бескрайние поля с пробивающимися зелёными ростками, чередующиеся с распускающимися смешанными лесами. Березы, осины, ели, дубы. Лера с блаженством втянула запах влажной земли и свежести. И ни одного автомобиля на грунтовой дороге. Мечта…

– Божественно, – выдохнула Лера.

– А я говорил, – самодовольно напомнил Макс.

Когда появился берег озера, Лера вообще забыла, как дышать. Вид открывался просто потрясающий. Она и понятия не имела, что в каких-то полутора часах езды от города есть такие удивительные места. Деревня, где летом обычно отдыхают и трудятся Ярцевы, помогая бабушке содержать огород, находится в Выборгском районе, тоже в пригороде, и места там не лишены своего очарования. Воздух, природа, речка – все имеется, но тут просто настоящий рай.

Лексус остановился у обычного деревянного забора с покосившейся калиткой. Макс вышел и открыл ворота, чтобы въехать на участок. Дом, действительно, мало напоминал усадьбу. Небольшой, двухэтажный с печной трубой на крыше, с облупившейся краской и открытой всем ветрам верандой, вид с которой открывался прямо на озеро. Лера была очарована. Нет, влюблена. Околдована. Она вышла из машины, достав рюкзак и медведя, которого пришлось обнимать обеими руками, чтобы удержать. Снова с наслаждением втянула аромат пробуждающейся природы и распускающихся почек, огляделась по сторонам, заметив, что Макс неотрывно наблюдает за ней.

– Нравится? – спросил он с туманной улыбкой.

– Очень. Я бы хотела тут жить, – мечтательно протянула Лера, и тут же поправилась. – На пенсии.

Оба одновременно рассмеялись.

– Ты осмотрись пока, я продукты в дом отнесу. Да печку надо растопить. Ставни снять. В доме сыро. Не торопись. Погрейся на солнышке.

– Тебе помочь? – спросила Лера. Макс уже открывал багажник, из которого выгружал пакеты с продуктами.

– Нет, не надо. Ты гостья. Отдыхай. Я обо всем позабочусь, – заверил ее молодой человек. Лера залипла на пару секунд, разглядывая бугрящиеся мышцы, легко просматриваемые через тонкую оранжевую футболку, широкие плечи, длинные мускулистые ноги и аппетитный зад, обтянутый синими джинсами. Почему-то принято считать, что пятая точка интересует исключительно мужчин, когда они смотрят на женщину со спины. Но это далеко не так. Девушкам тоже нравится, когда у их объекта наблюдения подтянутая спортивная фигура с отличной задницей. Она готова даже простить кривые ноги, если с этим местом все отлично. Но Лере достался исключительный образец мужской привлекательности. Сколько она ни пыталась найти в нем изъяны или недостатки, не получалось.

– Ты настоящий или я сплю? – расплылась в широкой улыбке Валерия.

– Я твоя судьба, Светлячок, – задорно подмигнул ей Макс, и она так и не поняла, пошутил он или говорил совершенно серьезно. – Кстати, медведя можешь оставить в машине. Ему там будет удобнее.

– А вы ничего не сажаете? Здесь сплошная лужайка. Ни теплиц, ни грядок, – заметила Лера, скользнув взглядом по участку. Пара старых яблонь, кусты смородины и сирень вдоль забора. На этом все.

– Бабуля сажала. Когда она умерла, тут все заросло, а родители редко сюда приезжают, – сообщил Макс, закрывая багажник. – Они предпочитают городской образ жизни. Но с другой стороны дома есть пара грядок под зелень. Хотя… в этом году и ее, похоже, не будет.

– Странно. Такое отличное место. Сажай да сажай, – задумчиво ответила Лера. – Моя мама просто обожает копошиться в земле. Ни одного свободного клочка земли. Даже на цветы нет места. Мы уже ездили на посадку картошки всей семьей. То есть, я мама и брат, а его жена… – Лера иронично улыбнулась. – Тоже предпочитает городской образ жизни.

– Сейчас многим подавай удобства, – заметил Макс. – Я тоже не частый гость в деревне. Приезжаю, чтобы отдохнуть, траву покосить.