Морозный воздух, вдыхаешь и чувствуешь полную свободу. После душного здания, вдыхаешь воздух и становишься самым счастливым человеком на земле.

Из здания вышла девушка. Вздохнула с каким-то трепетным наслаждением воздух, и двинулась к остановке. Посмотрев на высокую башенку, на которой располагались часы, она всплеснула руками:

— И на этот опоздала! Да, и куда мне торопиться. Дома меня ждёт серая кошка и уютная комнатка, только и всего, — вздохнула она и медленно отошла от остановки, и, свернув направо, пошла прямо. Под ногами хрустел снежок, а на душе у девушки было очаровательно, хотя грусть, которая была из-за опоздания на автобус, тоже замечалась, но она выражалась лишь в опущенных уголков губ, глаза же её сияли, как у маленькой девочки, которая о чём-то мечтала. Она шла размеренно и тихо, никуда не торопясь, по хрустящему белоснежному покрывалу в мечтательной задумчивости. Вдруг на перекрёстке она увидела автобус, это была последняя надежда, потому что это был последний автобус, последний на сегодня. Она хотела рвануться за ним, но до остановки оставалось около восемьдесят метров, и девушка оставила бесплодные попытки. Вздохнув, и опечалившись ещё больше, она пошла дальше. Когда она прошла мост, и вышла на остановку, на синей лавочки сидел человек, на нём было старое потёртое, бежевое пальто, каракулевая в тон шапка и ботиночки с остроносым концом. Рядом на той же лавочке, лежал сине-белый пакет.

— Всё к счастью, — проговорил он, поднимая на неё глаза. — Не знаешь, сколько время? — обыденным тоном, добавил он.

— Последний автобус ушёл, значит, полдесятого, — проговорила девушка.

Он поднялся, взял пакет и пошёл в сторону перекрёстка, а девушка пошла дальше в сторону кладбища.

По дороге зажигались фонари, первые и добрые попутчики для девушки.

Вдруг она остановилась в задумчивости и проговорила, еле шевеля губами; не потому, что замерзала, а припоминая слова, того незнакомого человечка, который что-то делал на той нелюдимой остановке. Она пошевелила немного губами и произнесла:

— Всё к счастью, — несколько раз проговорила она и выпустила изо рта горячий пар. Немного постояв в такой задумчивости, она двинулась направо, туда, где не было фонарей. Но они и были не нужны, потому что было светло. Стояла светлая ночь, при которой, как в Санкт-Петербурге в июне, было всё видно. Но при этом девушка шла осторожным и мерным шагом. Потому, как пугала невыносимая тишина. Не ветерка, ни какого-то постороннего шума, как будто бы она шла в каком-то вакууме. Аллея была пуста, на деревьях не листочка, а вокруг тишина.

Вдруг под ногой у девушки что-то хрустнуло, она уронила взгляд на снег и увидела маленькое золотое колечко, она подняла его и вдруг почувствовала, как по голове ей что-то прилетело, кинув взгляд на близкое дерево, она ничего не увидела. Подняв с земли небольшую шишку, удивилась. В округе не было не одного дерева, на которой бы росли шишки. Она посмотрела вокруг, и вдруг произошло тоже самое, вторая шишка, оказалась в близком располагающимся сугробе. Девушка проследила полёт шишки, и наткнулась взглядом на одинокое небольшое дерево, подойдя к нему, начала обследовать его. Всё просмотрела, простукала, но ничего конкретного не увидела, но вдруг тот кулак, в котором девушка всё это время зажимала колечко, провалилось в дерево по локоть, и внутри в образовавшемся дупле она увидела что-то чёрное, которое быстро приблизилось и выпрыгнуло из дерева. Она постепенно отступила от того места, где только что стояла. А человек подступал и подступал, и в одно мгновение, он остановился и из-за плаща начала вытягиваться рука. Рука была настоящая из крови и плоти. Вытянувшись до самого лица девушки, кулак разжался и повернулся ладонью вверх. Ладошка раскрылась и замерла, она видела каждую шишку, каждую морщинку и не решалась пошевелиться. Это казалось на гипноз, который длился бесконечно. Девушка боялась даже вздохнуть, не то, чтобы пошевелиться, на её щёку упала снежинка и растаяла, и она пришла в себя. Девушка посмотрела на свою руку в которой зажала маленькое колечко, раскрыла её и медленно на уровне человека в чёрном осторожно перевернула ладошку, положила колечко на его ладонь, даже не касаясь его, и тут же рука исчезла, а вместе и человечек, как не бывало. На снегу; где стоял до этого чёрный человечек, осталось только перо, оно взметнулось вверх и повисло. Сначала ровным счётом ничего не происходило, будто бы время замерло, остановилось здесь и сейчас, в эту самую минуту.

Пошёл сильный снег, и каждая снежинка превращалась в букву и вот что было написано, казалось на пустом пространстве:

«Вы не должны меня были видеть, но раз так случилось, вот вам» — и в руку девушки прилетело кольцо, только не то, которое она отдала человечку, а другое из серебра с небольшим символом в виде бесконечности.

И всё погасло, а снег падал большими хлопьями, покрывая слой за слоем белоснежным и мягким снегом.

Девушка пошла дальше и думала: «Зачем мне это кольцо? Кто этот человек?» и ещё много, много разнообразных вопросов, которые буквально влетали в её голову. Девушка думала, и не разбирала дорогу, и через несколько метров, зацепившись за корягу, покатилась в яму.

Очутившись в яме, девушка увидела множество рук, которые тянулись к ней из тумана.

Что-то зашуршало и, тут же всё растаяло; и туман и руки, и казалось она сама, но это только казалось, потому что она всё чувствовала и ощущала; и холодный воздух и холод внутри, который буквально выворачивал её, а так же то, что яма была глубокая, и приходил так же и страх, если она от сюда не выберется.

Девушка поморгала и увидела, как над ямой прошёл молодой человек. Поморгав несколько раз, но видение не пропало:

— Молодой человек! — попыталась крикнуть девушка, но у неё вышел только сип, тогда она скатала небольшой снежок, и как можно выше кинула его. Снежок мелькнул, как яркая белая звёздочка, и исчез. Девушка слепила уже второй снежок, но тут вдруг молодой человек заглянул в яму:

— Вы что тут делаете?

— Обустраиваю своё новое жилище, — с деловым сарказмом, проговорила она, дрожа всем телом.

— Держите верёвку, актриса, — проговорил с улыбкой молодой человек, и через мгновение, рядом с лицом девушки повисла верёвка.

Осень. Время, когда жизнь растений затихает и замирает. Деревья стоят, поддёрнуты инеем, слегка, словно это седина, как первая седина на ещё молодой голове ещё не женщины, но ещё не девушки, а значит девочки. В это время начинают землю поливать обильные дожди, а иногда вперемежку с холодным и мокрым снегом.

На дорогах каши, потоки холодной и грязной воды, смешаны с бензиновыми пятнами. Суета, по грязным и мокрым улицам, ходят накрытые люди, кто чем; кто плащом, кто зонтом, а кто не имея ни того не другого, газетой. И в эту суету, врывается наша героиня. Она бежит на последний автобус. Остаётся всего какой-то метр, но тут, вдруг она подскальзывается и всей массой, которая была у неё в сумочке, падает. Автобус трогается, а девушка медленно встаёт с мостовой. Отряхивается, как кошка и, оглянувшись на часы, которые висят над зданием банка, и идёт по направлению стоянки такси. Тут заиграла приятная мелодия Шопена «Мечта». Девушка некоторое время слушала, понимая, что ей звонит тот любимый и родной человечек, который её ждёт сейчас дома. В уютном и тёплом доме. Она закрыла глаза и окунулась в эту мелодию. Мелодия оборвалась, и волей ей пришлось вернуться в реальность. Шёл тот же дождь. От воспоминания тёплого и уютного дома, остался только запах любимого чая, который она почувствовала, подходя к стоянке. Девушка поёжилась и немного встряхнулась. Снова начала играть мелодия и на этот раз она взяла трубку:

— Алло, любимый, как ты и предполагал, я опоздала на последний автобус.