Литмир - Электронная Библиотека

Калитка выходила в узкий, заросший крапивой и лопухами переулок. По нему, припадая на обе ноги и по-обезьяньи загребая клешнями, бодро чесал мертвяк. Следом, забыв о головной боли, скакал мой наставник.

– Вперед! – крикнул Олег, и мы тоже поскакали. – Еще не хватало, чтобы по моему городу мертвецы разгуливали! Это твой учитель постарался?

– Да вроде нет… – мы на рысях донеслись до поворота, но Лумумба с мертвяком уже скрылись. – Сам не знаю, как это случилось.

– В Мангазее быстро приучаешься чувствовать магию, – бросил Олег, оглядывая окрестности.

– Я всего лишь пытался прощупать орудие убийства… Ножницы, то есть.

С чьего-то двора послышались истеричные вопли кур, лай собак, и мы припустили туда.

– И что? Узнал что-нибудь? – на бегу спросил Олег.

– Да как сказать… – мы перемахнули через широкую, полную черной воды и ряски, канаву. – Я же только начал. Почувствовал жадные взгляды, а потом – боль.

– То есть, убийцу ты не видел.

– Да так его и не увидишь… Это скорее эмпатический образ, чем картинка. Интересно, почему он убежал?

– Не поверишь, но мне тоже, – прорычал Олег. Из-за длинного деревянного сарая опять послышался собачий лай и мы прибавили прыти.

Мертвяк повис на заборе, перекинув одну ногу на другую сторону. Лумумба держал его за другую, а в полу его плаща вцепился громадный пес. Он задушенно рычал и тянул наставника назад.

– Плащ сбросьте, – издали посоветовал Олег.

– Вот еще… – проворчал наставник. Сверкнула синяя вспышка, пес покатился кубарем, а мертвяк с наставником грузно перевалились на ту сторону.

Выругавшись, Олег сиганул следом, я же, обдирая ладони, перелез с трудом – наверное, сказывалась усталость последних дней. Сердце в груди трепыхалось, как жаба, застрявшая в бутылке.

Следующий забор дался еще тяжелее. Устроили строевую подготовку, закопай их комар…

– И почему он не бежит по улице? – посетовал я Олегу, уперев руки в колени. – Там ровно, ни собак, ни заборов…

Водички бы. В горле совсем пересохло.

– Он движется к какой-то одному ему ведомой цели, – предположил воевода. – По кратчайшему пути.

Следующий забор был особенно высок: каменный, с битым стеклом по верху. У меня упало сердце. Через эту махину я точно не переберусь…

– Тут лаз, – сказал Олег, раздвинув крапиву. Мертвец с твоим наставником тоже по нему лезли – вон, лохмотья прилипли и след от каблука… Заглянув внутрь, он поморщился и помахал рукой перед носом. – Может, всё-таки через верх?

Я представил, как карабкаюсь опять на верхотуру, переваливаюсь, разодрав ладони и пузо, через стекло, а потом, как мешок с картошкой – вниз.

– Не. Лучше так, – я скинул пиджак.

Кряхтя, опустился на брюхо и сунул голову в дыру. Темно. Воняет мертвечиной. Но протиснуться можно.

Лаз оказался узким и длинным, как кроличья нора. Вытянув руки, я начал извиваться и отталкиваться, и сначала всё шло хорошо, а потом… Сжав зубы, я рванулся изо всех сил. Плечи заткнули проем, как притертая пробка бутыль с шампанским.

– Ты чего валандаешься? – попинал меня по пятке Олег.

Я в ответ только брыкнул ногой. Говорить не мог – грудь сдавило, дыхание сперло. Вдалеке, кажется, на другом краю вселенной, приветливо подмигивал выход из норы, перед глазами переплетались какие-то корни, тонкими струйками осыпалась земля и мелькали хвосты червей…

– Эй! Ты что, застрял? – раздалось от моего северного конца.

Нет блин, устал. Отдохнуть прилег. Ну что за идиотский вопрос! Я опять дернул ногой.

– Ваня? – это послышалось уже с другой стороны. Видно, Олегу надоело ждать, и он перемахнул через забор.

– Бя… – задушенно выдал я. Перед глазами уже всё плыло.

– Хватайся, – вытянутых рук коснулась веревка. – Держись, я тебя вытащу.

Ага, щас. Тут тягач нужен, или ломовая лошадь на худой конец. В крайнем случае – лаз расширить, дак для этого лучше киркомотыга подойдет… Но веревку я взял. Обмотал слабину вокруг запястий и крепко схватился обеими руками.

– Готов?

– Хрю…

Рвануло так, что хрустнули плечи, но меня чуток сдвинуло. И только я вздохнул, как рвануло опять. Пуговицы от рубахи поотлетали, на спине тоже лопнуло, хребет ободрало, но голова выскочила на белый свет. Брезжило утро. Серенькое, мутное, но всё равно чудесное. Я подслеповато прищурился на Олега. Тот, молодецки подбоченясь, только усмехался в усы.

Почувствовав дуновение свежего воздуха, я завозился и задрыгал ногами.

– Давай, вытаскивай скорей!

Отбросив веревку и взяв меня за руки борцовским хватом, воевода покрепче уперся ногами, крякнул, и рванул. Вылетел я, как та самая пробка. Остановил только забор, на другой стороне улицы.

– Спаси-бо…

– Цел? – Олег вытер рукавом трудовой пот.

– Главное цело, – я потряс головой. – Остальное нарастет. Спасибо еще раз, что не бросил.

– Время себе сэкономил, – ответил воевода.

– В смысле?

– Обглодали бы тебя к утру псы, а на мне – еще один труп. Вноси тебя в отчет, да рапорт пиши…

Я непроизвольно поёжился. А потом накатило такое облегчение, какого я, наверное, еще никогда не испытывал. Будет время – поставлю Олегу четвертную. А Его Святейшеству Летучему Макаронному монстру сварю целую кастрюлю пасты а-ля болоньезе. С фрикадельками.

С проспекта донесся визг тормозов и глухой удар, будто столкнулись две железные цистерны.

– Т-твою дивизию, – воевода вновь перешел на рысь. – Ни на минуту оставить нельзя…

Я поковылял за ним.

Перед Олегом расступались. И комментировали.

– Поглянь, сам сыскной воевода пожаловали.

– Где, где?

– Да не мельтеши. Не видишь, человек на работе. Отступи в стороночку, мы на него с заду полюбуемся. Ну, видишь?

– Вижу, конечно. Я ж не слепая, когда такой видный мужчинка прет. И всё при нем: и усы, и пистолеты…

– Вот дура баба. При чем здесь усы?

– Усы всегда причем. Верное средство знаю: если усы торчком, то и всё остальное…

Я зашелся кашлем.

– А как выступает… Смотри, Матрена, у него не только усы, а еще и грудь колесом. Бронежилет-то как завлекательно топорщится…

– Красавец-мужчина, что есть, то есть. Весь в отца… – где-то за спиной сладко вздохнули.

Столкнулись черный, с лоснящимися боками Геллендваген и раскоряченный, как черепаха в случке, пятнистый Хаммер. Я вздохнул от зависти. Кучеряво живут господа Мангазейские золотопромышленники. Сколько такие движки топлива жрут…

Перед машинами топтались владельцы. Пузатые дядьки в кожаных куртках, кепках и с такими здоровенными цепями на бычьих шеях, что могли бы выдержать вес небольшой яхты. Дядьки были похожи, как двое из ларца. Да, и самое главное: они крепко держали за руки Лумумбу.

Под глазом учителя рдел синяк, щека была ободрана. На пыльные бакенбарды капали густые капельки крови. Я уже навострился рыбкой нырнуть в драку, чтоб, хотя и ценой собственной жизни, отбить драгоценного учителя…

– Спокойно, Ваня, я разберусь, – поймал меня за шиворот воевода и сам шагнул в центр композиции. – Нарушаем? – обратился он к мужикам.

– Прикинь, сыскной воевода, мы Душегубца словили, – радостно осклабился первый.

Вот это поворот! За преступника бвану еще никто не принимал…

– А… с чего вы взяли, что он и есть душегубец? – осторожно спросил Олег.

– А кто же еще? – ощерился золотыми зубами второй. – Черный, одет не по-нашему, воняет мертвечиной. И денег у него нет…

Как последний аргумент работал в пользу Душегубца, я не представлял.

– Схватили, можно сказать, на месте преступления, – подключился первый.

Бвана молчал. И не удивительно: как только наставник порывался что-то сказать, бдительные стражи встряхивали его так, что лязг зубов слышался в последних рядах толпы.

– Докладывайте, – приказал Олег.

13
{"b":"632092","o":1}