Что он целует Лэнса. Что он выстанывает в рот Лэнсу. Что он прижимает Лэнса, тянется к Лэнсу и что в него толкается тоже Лэнс.

Что рядом Лэнс и что он обнимает именно Лэнса.

Именно его, его, его, его, который именно он.

Настоящий. Не иллюзорный.

Не тот, но одновременно и слишком настолько до боли тот, что внутри у Кита всё только трепетало и поскуливало с новой силой от наплыва чувств, нежности и любви.

Что он — это именно он, и что он именно с ним.

С его настоящими чувствами, искренними по отношению к нему, и что Кит ему нравится.

Ему настоящему. Они настоящие. И они — это именно они.

И сейчас это ощущается как никогда правильно.

— Поцелуй меня, — вышёптывает Кит, тянясь к нему, но всё равно не прикасается первый губами, хотя может.

Лэнс намёк понимает и даже не пытается возмущаться, а лишь опускается к нему вниз, выбивая очередной стон и очередным точным движением бёдер, и поцелуем.

Правильно. Правильно. Правильно. Правильно.

Когане, хаотично сплетая языки, чувствует, как хватка Лэнса на его бёдрах усиливается, как и ритм его толчков, и как он сам уже на грани, как они оба на грани. Кит опускается рукой вниз и начинает себе быстро, жёстко и требовательно дрочить, а Лэнс, лишь надавливая на колени, чтобы склониться к нему ещё ниже, продолжает толкаться и целовать уже лихорадочно, мелко и часто, почти ничего не соображая и ни о чём не думая, кроме него.

МакКлейн лишь продолжает, невнятно покусывает губы, выстанывает какую-то бессвязную чушь, целует, смазано проходится губами по его. Никакого нормального поцелуя больше не выходит у обоих, они трутся губами друг о друга, пытаясь то прикусывать, то полизывать, то целовать хоть как-то рвано, выдыхая прямо в рот, уже теряясь от всего и сразу и словно уже сходя с ума.

— Лэнс…

С губ Кита срывает лишь его имя, перед тем как он кончает, только притягивая его за затылок к себе, почти впритык, только зажмуривая до предела, до белых пятен глаза, и бормоча что-то невероятно бессвязное. Когане откидывает голову назад и продолжает неконтролируемо надавливать, вдавливать лоб парня себе уже в грудь, когда и Лэнса прошибает, сносит, он не выдерживает тоже и только сжимает руки на его бёдрах до боли, ощущая ту тесноту, сокращающуюся и сжимающуюся у его члена.

Ощущая его.

Он выкрикивает лишь: «Кит».

Когда Лэнс приходит в себя, он выскальзывает из него, хочет отодвинуться ещё, хочет немного отпрянуть от буквально впечатывающего его в себя тела.

— Кит, извини, я в тебя…

— Неважно, — спутано говорит Когане, вновь утыкая его головой себе в грудь и шепча что-то невнятное, непонятное, сумбурное, что Лэнс не разбирает и не хочет разбирать.

Но понимает.

МакКлейн просто утыкается ему носом в грудь и протяжно выдыхает, оглаживая бока, стараясь подарить ласку и тепло. Краем глаза он видит всё тот же его браслет, по-прежнему свисающий с шеи Когане. В непонятном импульсе Лэнс тянется к нему и невесомо прикасается губами к округлым камням, в то же время поднимая взгляд выше, на Кита. Его взгляд ловят, пристально смотрят и отвечают таким же томным, разморённым и тягучим, выбивая волны дрожи по телу лишь одним им.

Кит молча любуется парнем и поглаживает его волосы, а Лэнс млеет и чувствует, как тяжело вздымается грудь под ним. Он даже не думает сопротивляться накатывающим порывам нежности, а просто тянется губами вновь и вновь оставляет лёгкий поцелуй сначала на браслете, потом на груди, потом ещё один чуть сбоку, и снова, и ещё один, действительно желая его целовать.

Странное умиротворение находит на душу. Лэнс тоже обнимает его и греется в объятиях, когда Кит продолжает держаться за него, как за спасательную соломинку, как за своё, как за то, что он никогда не планирует опускать.

И больше он и правда никогда не отпустит.

Потому что сейчас правильно именно это.

Возможно, до приезда остальных парни плюнули на всё и снова потянулись друг к другу. Возможно, поцелуев становилось всё больше, как и ласк, как и прикосновений. В любом случае, пока у них было время и пока они за ним следили, оба и не думали тратить его впустую. Да и сопротивляться, когда это так приятно, не хотелось совершенно.

Так или иначе, до звонка коммуникатора и начавшейся суматохи снаружи, парни успели привести себя в порядок, и когда каменная дверь с грохотом выбилась с той стороны, Кит с Лэнсом могли лишь удивиться. Сначала Широ подпиливал своей рукой края двери, чтобы при падении не задело своды, а потом, когда выплавлены они были достаточно, чтобы не нанести вреда пещере, в действие пришла Аллура. В итоге принцесса выбила всё к чертям, так что Лэнс и Кит несколько всё же удивились, когда увидели в дверном проёме одновременно и Широ, нервно подёргивающегося, и Аллуру, пылающую праведным гневом.

Спасательная операция и последующие обнимашки всей командой прошли на ура, так что после проверки парней ещё и на предмет ран прибором Корана они все просто погрузились в удобный вместительный шаттл. Алтеанец, который после собирался наведаться в подземный город, управлял транспортом, в то время как Аллура сидела рядом с ним, и то, что Широ сидел сзади на сидениях рядом с Ханком и Пидж, странным показаться не могло. Однако вот то, как Кит безапелляционно сел на диван напротив них рядом с Лэнсом, сверхстранным уже показалось.

— Вы там случайно не поубивали друг друга, хах? — неловко просмеивался Широ, будучи всё ещё на эмоциях от того, что им удалось вызволить младших паладинов.

— А, о, эээ… — Кит терялся и что-то ломано выговаривал.

И так как Кит именно что терялся, терялась и команда, потому что обычно он рвал и метал в отношении этой темы, а теперь?.. Либо произошло что-то слишком плохое, либо слишком хорошее.

В любом случае остальные невольно нахмурились.

— Нет, всё нормально, — бросил Когане и сконфуженный уткнулся в окно.

В команде нахмурились чуть больше, так как Кит держался слишком странно. Лэнс прочистил горло с намерением взять ситуацию в свои руки и наконец сказать и им те нужные слова.

— Эмммм, — МакКлейн помялся. — Я хотел бы извиниться перед вами за те... мои выкрутасы, — он сморщился, но заставил себя не отвести взгляда. — Я был немного на взводе и не в себе, и когда я тогда вспылил, вам должно быть было тяжело.

— Ну... бро, тебя можно понять, — радушно выдал Ханк и, чуть подтянувшись, похлопал его по плечу.

— Ничего, юный паладин. Здесь есть и наша вина, — Коран кивнул головой, лишь улыбнувшись.

— Рад, что ты это понял, — утвердительно кивал и Широ.

— Мммм, я всё ещё считаю, что можно было и помягче, — уклончиво ответила Аллура и потеребила пальцами костюм.

А Пидж, скрестив руки на груди, ухмыльнулась и бросила:

— А передо мной ты извинился, так что оке.

Все, кроме Лэнса, странно уставились на Кита, фразы от которого они ожидали следующей, но который сейчас будто бы выпал из реальности.

Широ прокашлялся.

— Кит, надеюсь, всё в порядке?

Такаши с сомнением смотрел на Когане, который слишком странно подёрнулся от его слов. Подёрнулся настолько странно, что Широгане потихоньку начинал догадываться и сейчас лишь корил себя за столь глупую фразу.

— Кхм, да. А передо мной он извинился тем более, и я более чем доволен, — проговорил Кит, мотнув головой, но всё ещё не думая оборачиваться на них.

— Ну... да... так что мы... — мялся Лэнс, а после будто подскочил и повернулся к Киту. — О, помирились? — он прикусил губу и пожал плечами, вновь обращая взгляд к паладинам. — Если так можно сказать. Более-менее.

— Да, — мгукнул Кит, хмуря брови.

— Кое-как, — кивнул и Лэнс.

— То есть да.

— А почему... — начал настороженно Гаррет, — Кит тогда такой злой?..

Кит же тот хмурый и теперь непонимающий взгляд перевёл уже на Ханка.

— О, что ты, — Гандерсон отмахнулась и фыркнула. — Кит совсем не злой. Он просто бесится от того, что так счастлив.

От этих слов Лэнс и Кит одновременно начали задыхаться от возмущения, потому что «Пидж, почему ты выдаёшь это настолько гадким голосом, что ты…»