— Но ба-ба-ба, — передразнивал МакКлейн, сморщившись. — Всё вышло, и ладно, ладно, ла…
И видимо, для синего паладина мысль координировать свои действия с Гандерсон в нынешних реалиях показалась настолько жуткой, что парень, увлёкшись, забывает, что здесь вообще-то была ступенька. Лэнс спотыкается, прерывает речь и летит прямо вперёд на пол. Ханк слишком опешил, Широ слишком не успевает повернуться, Пидж — тем более, и остаётся лишь идущий позади Кит.
МакКлейн вопит от страха и валится, но всё же Когане, подскочив в последний момент, успевает его поймать. Одна рука хватает Лэнса за локоть и рывком тянет на себя, не позволяя падать дальше, а вторая обвивается вокруг талии, не позволяя прогибаться дальше вниз и корпусу.
— Ты в порядке? — шепчет Кит и, как вышло, шепчет именно на ухо, потому что он прижимается так близко, лишь бы Лэнс не упал.
Когане одновременно и хочет его отпускать, и одновременно не хочет. Нет, красный паладин отпустил бы, так как та заминка затягивается уже слишком, но просто дело в том, что Лэнс не предпринимает ровным счётом ничего. Синий паладин ошарашенно распахивает глаза и, казалось бы, даже не дышит, судя по невздымающейся груди под рукой Кита.
И сам Кит, правда, отпустил бы его сейчас же, чтобы парень под ним не нервничал ещё больше, но МакКлейн сейчас находился в той странной позе, что, отойди Когане сейчас, Лэнс просто повалился бы на землю. Его тело всё ещё склонялось над полом и было в положении нечто среднего между горизонтальным и вертикальным, что не облегчало ситуацию ни на йоту.
«Лэнс, сделай хоть что-нибудь», — почти молит красный паладин, потому что не понимает, что ему сейчас делать в таком бездвижии.
— Какого хрена…
И Лэнс делает.
Он непонимающе выпаливает, перекручивается и дёргается вперёд, не оборачиваясь, но яростно вырываясь из хватки Кита. Когане тут же отпускает, и МакКлейн летит вперёд, в последний момент умудряясь не грохнуться на пол всем корпусом, а слегка по нему прокатившись ногами и опёршись руками.
Синий паладин поворачивается лишь головой к Когане, всё ещё будучи спиной к нему, и растеряно оглядывает парня. Будто МакКлейн только сейчас вспомнил, каково это — дышать, и судорожно и часто вдыхает так нужный сейчас воздух.
— Эээ, Лэнс, точно всё хорошо? — обеспокоено говорит Кит и неосознанно — это делает не он — тянет руку к Лэнсу.
МакКлейн пугается лишь больше и замирает всем телом, смотря на приближающуюся к нему руку как прокажённый. Не смея и двинуться. Спустя мгновение Лэнс стискивает зубы и со всей силы ударяет по той руке, которая была теперь так непозволительно близко.
— Не прикасайся ко мне! — выкрикивает синий паладин с такой яростью и ненавистью в голосе, что все опешили и подёрнулись.
А больше всех Кит.
— Я же сказал тебе, — МакКлейн шумно вдыхает воздух, хрипит и гневно процеживает. — Я ненавижу всё это. Не прикасайся ко мне никогда, слышишь?
Кита разрывает от того, каким взглядом Лэнс на него смотрит теперь, будто проклиная, и какое же отвращение Когане вызывает теперь в глазах любимого.
Красный паладин, трясясь, лишь быстро кивает и убегает сразу же.
— Чувак, это было слишком жёстко, — Ханк кидает неодобрительный взгляд на Лэнса, не смея здесь его поддерживать.
Пидж, подойдя к МакКлейну, пнула его и брезгливо выплюнула:
— Ты говнюк, и ничего тебя не изменит.
— Лэнс, что ты… — начинает Широ.
— Мне плевать, — бросает синий паладин, всё ещё напряжённо вглядываясь в коридор, куда только что ушёл Кит. — Не лезьте, просто не лезьте со своими советами.
— Ты разрушаешь команду, как мы можем не лезть? — сказал Такаши, едва не переходя на крик и буравя взглядом младшего паладина.
— Вы не понимаете. Меня это всё достало, я не могу, эта голова и всё меня просто достало, — качает головой Лэнс.
— Хорошо, а нам что прикажешь сделать с твоими психами, а?! — рычит Пидж.
— А ничего и не нужно делать, — отрезает МакКлейн, подёрнув плечами. — Не ваше дело, насколько я ненавижу Кита.
Пидж кривится, Широ хмурится, а Ханк до боли прикусывает губу, отворачиваясь.
— Лэнс, — говорит Гаррет осевшим голосом. — Но так нельзя…
— А значит, как вы и он делали, можно, да?
— Лэнс, — выдаёт Широ, смеряя взглядом. — Тогда у нас не было никакого выбора, и мы не лезли в ваши разборки, но сейчас ты должен понимать, что так дальше продолжаться не может.
МакКлейн не может выдержать того пристального взгляда лидера и с фырком отворачивается. Такаши продолжает:
— Помни, что от этого зависят жизни. Из-за вашего разлада всё может разрушиться, ты должен понимать, что…
— Но вы не понимаете, — почти шепчет Лэнс, перебивая. — Вы не понимаете, что у меня в голове и как это разрывает, и что относиться к этому по-нормальному невозможно, — он хрипит, и после продолжает уже более спокойно, даже отчасти печально: — Я смотрю на человека и вижу в нём одновременно троих: моего друга, любимого и того мерзкого человека, который меня предал.
Все, кроме говорящего, кривятся на том слове — «мерзкого».
— Одновременно, — МакКлейн плавно объясняет, — я одновременно его уважаю, потому что он Кит Когане — человек, заставляющий двигаться вперёд, с которым хотелось проводить время, которого хотелось подкалывать, с которым…
Лэнс прикусывает губу и давит свой всхлип.
— Одновременно я его и люблю, памятуя о тех эмоциях, воспоминаниях, знаете, как: «О, он прекрасен, свет моих очей, моя прелесть, моя радость, люблю, хочу, не могу, дайте защищу». Я серьёзно готов пустить себе пулю в висок в следующий раз, как скажу ему гадость, вот до такой всё степени хреново, и… и одновременно…
Парень громко вдыхает, прикрывая на миг глаза.
— И одновременно я его ненавижу, потому что как он только мог со мной так поступить, как он мог так меня использовать, он ведь действительно упивался всем этим, упивался эмоционально-зависимой куклой, мной.
— А ты не думал, — тяжело выдыхает Широ и присаживается рядом с Лэнсом. — Что всё дело в том, что именно эмоционально-зависимой?
МакКлейн хмурится, показывая всем видом, что не думал и не понимает, а Такаши грустно усмехается и продолжает:
— Тебе был нужен Кит.
— Да это… — Лэнс пытается возмущаться, но Широгане ещё не закончил.
— Но почему ты не пытаешься подумать о том, что, может, эти объятия нужны были так же и ему?
МакКлейн не отвечает ничего, а лишь ёжится и прячет голову в колени.
— Это не повод, Лэнс, так третировать Кита, — Широ качает головой, чуть расслабляясь из-за того, что, кажется, впервые у них разговор на эту тему проходит не на повышенных тонах. — Он не виноват, всё — зелье, и мы просто не знали, что память к тебе вернётся…
— В том-то и дело, — МакКлейн горько усмехается. — Что и вы все вели себя будто бы нормально, и Кит с расчётом на то, что знать я это не должен. Это гадко.
— Так нас обязала ситуация, — говорит Широ и встаёт, опираясь руками об колени.
— Но а как мне жить с этим сейчас? — с той толикой отчаяния шепчет Лэнс и поднимает глаза на Такаши. — С теми миражами? Я же не хотел этого всего, понимаете?
Взгляд Лэнса цепляется за пробегающих мимо мышек. Они всей толпой бегут по коридору и на миг останавливаются рядом с ним, с какой-то странной примесью чувств оглядывая его. Глупый импульс — но МакКлейн решает потянуться рукой вперёд, просто погладить, прикоснуться, успокоить их и, возможно, себя.
Глупый импульс, — убеждается синий паладин в следующий момент, так как мышки надменно фыркают и лишь уворачиваются. Он настолько обессилен от всей этой ситуации и продолжающим гудеть в голове шумом, что не может даже нормально оскорбиться, когда они с такой высокомерностью отворачиваются и убегают дальше, по направлению туда, куда недавно ушёл Кит.
— Ну катитесь и вы, — буркает паладин, насупившись и только больше сжав колени. — Чёртовы мыши, чёртов Магиус и чёртов Кит со своими десятью тупыми обличиями.
Широ молчит. Молчит и Пидж. Не молчит Ханк.
