И руки МакКлейна всё ещё покоятся на талии Когане, и...

И что? Простите, что?

Кит попробовал шевельнуться, но в итоге издал лишь слишком громкий для той ситуации стон, ведь то трение в паху увеличилось, и по телу прошлась волна наслаждения.

И член требовал ещё.

Кит от испуга прикрыл рот ладонью, а Лэнс стиснул зубы и опустил взгляд вниз. Проблема. Вероятно, это проблема, но…

Но синий паладин шевельнулся ещё раз. Дыхание обоих резко стало тяжелее.

И ещё раз…

И в следующий раз двинулся уже и Кит.

Возбуждение закрывало глаза, и если в начале Когане частью затуманенного сознания осознавал, что «Кит, ты что творишь, ты трёшься членом о член Лэнса, немедленно прекрати», то сейчас мысли были лишь о том, как бы поскорее получить свою разрядку.

Кит и его чёртов затуманенный тестостероном мозг. А мозг Лэнса и подавно.

Синий паладин уже запустил руку в боксеры к красному, который, в свою очередь, и не думал даже сопротивляться. Когда МакКлейн высвободил столь просящий член Когане, Кит прижался лишь сильнее.

Чтобы как можно ближе.

Чтобы как можно жарче.

Чтобы как можно больше Лэнса.

Пожалуйста…

Кит поскуливал.

Ещё пара мгновений, и Лэнс высвобождает и свой член, и когда он прижимает его к Киту, Когане вцепляется зубами в плечо МакКлейна, поскуливая ещё громче. Тонкие пальцы сжимают плечи синего паладина до синяков.

Кит не видит, что происходит — но ему стыдно.

Но Кит ведь чувствует, что происходит — и ему стыдно ещё больше.

Но, чёрт, одновременно с этим Киту и так хорошо, что, когда их члены охватывает рука МакКлейна и затем следуют ритмичные толчки и трение, Когане забывает и про весь стыд к чертям.

Ведь, как и говорил Лэнс, — да, Кит слишком чувствительный, и да, для Кита это ново, и и да — он с Лэнсом.

Это трение усиливалось, становилось более хаотичным, Кит прижимался всё ближе, Лэнс сжимал руку всё сильнее, вместе с этим и томные вздохи на ухо становились всё громче.

Удовольствие нарастало до тех пор, пока МакКлейн резко не прекратил. Для немыслящего сейчас ни о чём адекватном Когане это было почти как ударом, и его разочарование так и засквозило в душе и на лице. Распахнув глаза и оторвавшись от прикуса плеча, парень загнанно взглядывает на Лэнса, потому что что? Что не так? Почему всё остановилось? Это было так хорошо, что не так? Почему ты остановился, Лэнс?

А Лэнс же привставал на постели и, спешно переворачивая Кита на спину, устраивался тому между ног. Красный паладин, пыхтя, просто рассматривал это действие с интересом в попытке понять, что и зачем то делается. И как МакКлейн пристроил своё возбуждение снова к возбуждению Когане и схватил их в кольцо пальцев, нависая, то Кит томно застонал от удовольствия снова и снова закрыл глаза, ведь…

Ведь а вот теперь одеяло слетело.

И Кит, сука, видел всё. До мельчайших подробностей.

Он видел широко расставленные в готовности его ноги, гордо стоящий свой член, напряжённый — МакКлейна, вздымающуюся его грудь, прожигающий возбуждённый взгляд, худощавые руки, сжимающие... Нет, Киту тяжело было представлять ту последнюю картинку. При представлении их членов, прижавшихся друг другу, и руки, обёрнутой вокруг них и дрочившей, в голове всё мутилось, хотя, казалось бы, больше уже мутиться и нечему.

Нет, если бы он открыл глаза, то в тот же момент позорно спустил бы на это зрелище. Нет, ни за что. Так что ему оставалось лишь стонать, выгибаться и тоже тереться, стараться приподниматься, стараться хоть что-то, чтобы помочь и себе, и МакКлейну.

Стало помогать ещё сложнее, когда вторая рука Лэнса опустилась на ягодицу Кита, чуть приподняв к себе за таз и сжав. Парень стал мять её и оглаживать, чем вызывал стоны Когане и отсюда.

Но Кит и сам охотно подставлялся под ту ласку.

Темп ускорялся. Ещё ускорялся. Они были всё на грани.

Возбуждение уже становилось невыносимым, и Кит, почувствовав, как рука Лэнса становится до безумия хаотичной, почувствовав ту сперму, попадающую на его живот, он открыл глаза, и... и как он и думал.

Когане готов был кончить лишь от одного этого зрелища.

Кит потянулся своей рукой вниз, чтобы закончить начатое, и стал додрачивать себе, цепляясь кончиками пальцев и за почти отошедшего уже МакКлейна. Его доводят до пика сочащиеся их члены, поджатый в напряжении живот Лэнса, те поддёрнутые плотно сомкнутые веки, его сморщенное до предела лицо, когда синий паладин достиг оргазма, а после и раскрытый в наслаждении рот.

Лицо Лэнса доводит его всего до сумасшествия.

Потом они смотрели друг на друга. Просто смотрели. Не прикрываясь и не отводя взглядов. Они смотрели, всё ещё не понимая, что только что произошло, всё ещё пребывая в плену той приятной неги.

Однако через пару мгновений глаза Кита резко расширились. Он испугался. Лэнс испугался в ответ уже на это, но это Когане не волнует, потому он немедля скидывает с себя Лэнса, пнув тому ногой вбок и отталкивая руками в грудь.

— Ки... — начал МакКлейн растеряно, он попытался приблизиться, прикоснуться к красному паладину. Он уже осторожно протягивал руку к плечу.

— УХОДИ!!!

Крик Кита выбивает из Лэнса всё, все желания и попытки, оставляя лишь животный испуг. Его прошибло будто током, он замер.

А Кит боялся.

— Уходи, уходи, уходи, уходи, — бормочет Когане, спешно натянув низ и буквально выталкивая МакКлейна из комнаты.

— А, э... я... — Лэнс порывается сказать что-то в ответ, разворачивается, смотрит из-за плеча, вглядывается с беспокойством.

— Уйди, просто уйди!..

Но Кит не даёт ничего.

Выпихнув синего паладина из комнаты, красный стал кидать вещи МакКлейна за дверь, чтобы побыстрее избавиться, чтобы можно было поскорее закрыть, спастись, спрятаться, отгородиться, не взирая ни на какие мольбы, непонимания, растерянности или озадаченности Лэнса.

И как только та дверь закрылась, Кит сползает по стене, медленно пряча лицо в ладонях.

О нет. Они не должны были этого делать.

Нет-нет, нет…

Только не это.

Кит тихо всхлипнул.

Апогей неправильности достигнут. А вот того, что только что было, он никогда не забудет.

И бля, это ужасно. Теперь Кит до жути хочет, чтобы Лэнс ему вставил.

Что бы Лэнс ни захотел, Кит ему это позволит. Плевать на мораль, на правильность. Его сердце и мозг давно уже ему не принадлежали, а после такого — тем более.

Телу плевать на чувства Кита.

Это он понял и сегодня.

Кит всхлипнул от безысходности ещё раз.

====== Глава 12 ======

На опасения и дёргания Лэнса, Кит всё равно весь день вёл себя нормально. То есть от слова совсем нормально. Он сел рядом на завтраке под кидающего опасливые взгляды МакКлейна, ровно так же спокойно шёл рука об руку по коридору, и всё остальное по плану.

Лэнс чуть успокоился лишь тогда, когда Кит даже позволил ему лечь рядом с ним в кровати.

И как обычно позаигрывать.

И поприставать.

Кит позволял.

Лэнс не очень понимал, как ему толковать ту утреннюю истерику Кита, но не рисковал спрашивать. У МакКлейна уже успела разрушиться перед той резко закрывшейся дверью чуть ли не вся жизнь, ведь он ошибся, ошибся, ошибся, Кит кричал, Кит был зол, отрицал, он его выгнал.

Синий паладин боялся, что его возненавидели.

Он успел испугаться, что за распущенные руки или ещё что он мог потерять расположение Кита. Из-за того, что он переборщил и что он такой идиот.

Потому рисковать — было последним, чего сейчас хотел Лэнс, и потому больше таким образом он не лез к Киту.

Сам же Кит на это судорожно вздыхал со странным облегчением... и примесью огорчения.

Долгое время Лэнс сильно не лез. В смысле парень лез лишь с поцелуями, и то с лёгкими, плавными, спокойными, лишь с целью показать, что он любит, показать ту свою заботу, признательность. Как только неосознанно Когане или сам МакКлейн углубляли поцелуй, то синий паладин разрывал поцелуй, в спешке отстраняясь.