Эриас видел его много-много лет назад. Но сейчас… Тем не менее, несмотря на приключившуюся беду, Иан добрый и мудрый человек, никогда не выливает свою злобу на людей или драконов. Правда, мыслит исключительно своей, пифийской философией, резко отличающейся от человеческой и драконьей.

— И какой из этого будет толк? — миролюбиво поинтересовался Иан, опускаясь рядом с другом.

На миг показалось, что черный плащ оракула превратился в живую тьму, обнял камень и туманными щупальцами пополз к ногам Эриаса. Но тот и бровью не повел — слишком уж хорошо знал штучки Иана.

Время шло, солнце припекало. Ничего толкового сказать не получалось. Но друг прав: просто так сидеть глупо, надо что-то решать. Перед глазами возникла стройная фигурка Ромеды. Пожалуй, она привлекательна. Совсем не похожа на дракониц, горячих и страстных, настоящих дочерей неба и гор.

Человеческая женщина — хрупкая, нежная, спокойная. Такую хочется оберегать от невзгод и укрывать крылом. И пусть характер у нее далеко не робкий, драконицам она все равно проигрывает.

Умом Эриас понимал, что Ромеда здесь одна, да еще и… пленница. Девушку можно было сделать либо рабыней, либо женой, чтобы другие драконы не предъявили свои требования. Кьяра Трехглавый побери этот закон, что любой сильный и состоятельный самец имеет право претендовать на любую самку, если она не принадлежит к драконьей расе.

Конечно, Ромеда не в восторге от того, что стала рабыней, но пока что другого предложить он не мог. Или просто не хотел?

— Я пришел к тебе за советом, — наконец-то сказал он.

Птаха чирикнула и вспорхнула к Иану на плечо. Тот чуть повернул голову, приподнял руку и погладил птаху по перышкам.

— Слушаю, друг мой. Что тебя печалит?

— Только не переходи на свой пафос, — проворчал Эриас.

— Не буду, — мягко согласился Иан, и возникло ощущение, что он улыбается. Впрочем, ручаться за этих пифиев никто не станет, мало ли. — В чем беда?

— Я забрал из Эфоса девушку.

Иан молча кивнул.

— Оставил у себя, сделав своей рабыней. Дети сразу полюбили ее. Да и ощущение, что в доме стало как-то уютнее и светлее, — медленно произнес Эриас, вдруг осознав, что не знает, о чем говорить дальше.

Точнее, знает, но не представляет, как сформулировать. «Мне она понравилась?» «С ней как-то лучше?» «Детей словно изменили?»

Это было сложно. Первый раз в жизни Эриас, маг и стратег, не знал, что делать. Женщины всегда для него были чем-то вроде прекрасных, но далеких созданий. Конечно, по юности прекрасные девы не обходили вниманием второго сына Павшего царя и все такое. Но в отличие от своих братьев, старшего и младшего, Эриас никогда не был ловеласом. Если и ходил в дом наслаждений, то только по надобности тела и без лихих загулов, в которых обычно любили проводить досуг братцы. Пусть такое было редко, но… метко.

— И? — подтолкнул его к продолжению Иан. — Что дальше, друг мой? Она тебе нравится?

Вот так просто, без всяких сложностей. Оракул, цапни его за хвост Кьяра Трехглавый. Все знает, все понимает. Сказал несколько слов, и тут же на душе сделалось куда легче.

— Ну-у-у…

— Смелее, тут все свои, — хмыкнул Иан, — ты же знаешь, что ни одно слово доверившегося мне человека не окажется за пределами этой горы.

Эриас знал. Но все равно облечь мысль в слова нелегко. Хорошо, что никто, кроме друга, не видел его таким. Иначе позор же!

— Она мне нравится, — наконец-то произнес он. — Понимаешь, раньше никто так не задевал струны моей души, как эта человеческая девушка.

— Она хороша, — протянул Иан, птаха согласно чирикнула. — Ты опасаешься недовольства отца?

Эриас покачал головой. Ящерица — не дракон, второй сын — не наследник. Тут можно быть спокойным. Отец не выставит никаких претензий и недовольства не покажет. Он давно принял, что Эриас — ученый и так же далек от власти, как утренняя заря от вечернего багрянца заката.

Поэтому жениться можно на ком сердце повелит. Но правильно ли это?

Вопрос серьезно мучил его, не давая душе утешения.

— А ты ей как-то показывал свою симпатию? — вдруг иронично поинтересовался Иан. — Или только надел ошейник?

— Ошейник, — буркнул Эриас, рассматривая свои руки. — Ну и излечил от ран. Но понимаю, этого маловато.

Иан расхохотался, низко и невероятно завораживающе.

— Да, мой друг, беда с тобой да и только. Не спорю, есть у вас женщины… да и у нас тоже… которые могут подчиниться мужчине, находя в этом особое удовольствие. Но в основном это либо во время секса и любовных игр, либо когда им что-то нужно. Сомневаюсь, что человеческие сильно отличаются в этом смысле. Поэтому подобный подход она не оценила, зуб даю.

— Зуб пифия против зуба дракона? — мрачно поинтересовался Эриас.

— А хоть бы и так, — не смутился Иан и снова рассмеялся.

Казалось, даже мерзкая птаха начала тоненько подхихикивать. По-своему, разумеется, по-птичьи. За что тут же резко захотелось отведать изжаренной птицы с ягодным соусом. Но здравый разум подсказывал, что не стоит. Поэтому Эриас всего лишь рыкнул. Птаха, не ожидавшая такого, подпрыгнула и завались на траву.

— Не бойся, — хмыкнул он, — дракон заразу… то есть птичечку не обидит.

Иан перестал смеяться и тяжело вздохнул.

— Порой мне кажется, что ты сам еще та птичечка. Потому что ведешь себя как ребенок.

Эриас ничего не ответил, понимая, что в какой-то мере заслужил этот упрек. И если начнет возмущаться, то опять же… друг прав. Оракул, Кьяра Трехглавый клюнь его в темечко!

— Возможно, — наконец-то неохотно сказал он. — Но ты мог бы уже прекратить умничать и посоветовать нечто дельное.

На какое-то время повисла тишина. Птаха снова вспорхнула на плечо Иана, недобро посмотрела на Эриаса и щелкнула клювом. Казалось, если бы могла — с удовольствием клюнула бы в темечко нахального дракона.

— Своди ее к Огненному Цветку. Сам знаешь, только там можно определить, суждено ли вам быть вместе или нет, — вдруг тихо предложил Иан. — Смотреть твое будущее не возьмусь пока, слишком мало времени прошло.

— Значит, Цветок?

— Цветок.

…Через некоторое время Эриас шагал по узкой тропинке, спускаясь с горы оракула. Будучи погруженным в собственные размышления, он не заметил, как оказался возле своего дома.

Птаха воодушевленно летела за ним, но не решалась маячить перед глазами. Эриасу уже показалось, что Иан специально нашептал ей на ушко: «Проследи за этим непутевым драконом и доложи мне».

Кое-что по-прежнему бередило душу Эриаса. То, о чем он не любил говорить. Но нельзя делать вид, что ничего нет.

С женщинами он не связывался. Не только потому, что куда больше интересовала собственная работа и исследования, но и… У драконов тоже есть дальние родственники, которые не любят Павшего царя и его детей просто за то, что они у власти. Вот и наложили проклятье. Жалко, что так и не удалось докопаться до истины: погибла нерадивая родственница — утонула в море. Сама или боги постарались, то уж неизвестно. Только потому, что не особо-то ее любили, разбираться не стали. Так и покрылась история прахом. И проклятие, кстати, очень долго не пробуждалось. Но стоило пойти разговорам о свадьбе Эриаса, как Иан увидел очень недоброе в его судьбе. И рассказал, что при определенных условиях проклятия можно избежать, но… это надо постараться.

Жениться только на любимой девушке, в шестой айт от восхода солнца, в месяц Моря, во время, когда на землях предков будет беда…

Эриас не был уверен, что чудовище, направленное морскими богами, было именно той бедой. Но в то же время нельзя отрицать такую вероятность.

Из двери выскочила Ирис, увидела его и, радостно взвизгнув, понеслась навстречу. За ней тут же появились Даор и Чинир.

— Папа! Папа! — донеслось вразнобой, тут же шесть ручек обняли его. Каждый из детей наперебой пытался рассказать, что произошло за день.

— А Чинир сегодня сорвал цветы калионусов!

— А Даор — ябеда!

— А мне Ромеда сегодня разрешила помогать с ужином! Сказала, что я талантливая и буду знатной поварихой! Папа, мы такой ужин приготовили, пошли пробовать!