- Почему Вы этого не сделали?

- Мне не дал лесничий Хогвартса, его зовут Хагрид, и он до сих пор работает в школе. Когда я уже собирался улетать домой и ждать Моисея, чтобы передать Гарри законному опекуну, внезапно появился Хагрид и стал требовать, чтобы я отдал Гарри ему. На мой вопрос, для чего ему это нужно, Хагрид стал ссылаться на поручение Дамблдора. Когда же я не стал отдавать крестника абы кому, Хагрид вырвал сверток с Гарри у меня из рук, а потом врезал мне по голове, пока же я валялся в отключке, Хагрид забрал Гарри и угнал мой мотоцикл. В порыве отчаяния я попытался погнаться за Хагридом, но его и след простыл. Тогда я стал искать предателя Петтигрю, эта крыса не успела смыться далеко, но, едва я его настиг, крысеныш сам отрезал себе палец, пробил дырку в газовой трубе и взорвал ее. Я снова отключился, и очнулся уже в кандалах. Дамблдор заявил, что не желает иметь дело с такими «человеческими отбросами», как я, покойник Крауч, выступавший тогда обвинителем, постановил закрыть меня пожизненно, и так я и отбыл двенадцать лет. То есть, то, что сделал Петтигрю, вменили мне.

- А он сам куда делся?

- Этот мой бывший друг умеет превращаться в крысу. Еще в школе мы научились превращаться в животных. Джеймс был оленем, а я собакой, ну, вы и сами видели, в каком обличье я сюда прибыл. Римус же – оборотень, он в полнолуние сам превращается в волка. Так вот, этот крысеныш парализовал меня, потом сам отрезал себе палец, превратился в крысу и шмыгнул в канализацию. И скрывался в крысином обличье потом еще двенадцать лет, до самого моего побега. Зато его посмертно объявили героем, наградили орденом и осыпали почестями. А мне в награду за преданность друзьям досталась тюремная камера.

- Ваш крестник утверждает, что Хагрид забрал его у Вас с Вашего разрешения.

- Я не хотел травмировать психику Гарри. Узнай он тогда, как оно было все на самом деле, он бы счел, что я сошел с ума. Видите ли, господа, Дамблдор за то время, что я сидел, успел втянуть парня под свое влияние. Так что правде в тот момент никто бы не поверил. Да что уж греха таить, я и сам в свое время смотрел в рот этой бородатой скотине, все мы на него молились, считали иконой Светлых сил. А что в итоге? Джеймс и Лили мертвы, я отсидел двенадцать лет за преступление, которого не совершал, Римус опять где-то в бегах, а Гарри по злой воле Дамблдора был скрыт ото всех в чулане под лестницей у люто ненавидящих все, что связано с магией, родственников Лили. О том, что у Гарри есть законный опекун, Дамблдор предпочел умолчать.

- Согласно показаниям Моисея Поттера, когда он прилетел в Лондон забрать своего подопечного в Советский Союз, его уведомили, что его въездная виза в Британию аннулирована и он внесен в список лиц, которым запрещено посещать королевство.

- Не исключено, господа, что это Дамблдор приложил к этому руку. Как там оно было, я уже увидеть не успел.

- Где Вы скрывались после побега?

- После побега я наведался в Хогвартс, и меня чуть не сожрали дементоры, это охранники тюрьмы, где я сидел, они питаются человеческими душами. Спасибо крестнику, разогнал их, а мне дал скрыться. Потом меня много где носило. И на Багамах я отдыхал, и вернулся в Англию только осенью, когда крестника против его воли запихнули в Турнир Трех Волшебников.

- Да, о таком турнире нам известно с показаний потерпевшего.

- Вот, а потом я вернулся в свой старый фамильный особняк, точнее, в то, что от него осталось после смерти моей матушки, там и находился до самого вот вчерашнего визита ваших людей, что мне билет на самолет вручили.

- Кого из представителей организации, известной как «Пожиратели Смерти», Вы можете назвать?

- Ну, для начала тот же Сопливус, он же Северус Снейп.

- Приметы? Внешность?

- Что ж, выглядит он вот так… – Сириус пустился в объяснения, что представляет собой подследственный Снейп извне. Журбин только успевал записывать. Вслед за Снейпом Сириус рассказал о том, как выглядит Питер Петтигрю, причем в обоих возможных обличьях, а затем живописал Люциуса Малфоя, братьев Лестрейнджей и многих прочих, кого он имел сомнительное удовольствие наблюдать как в стенах школы, так и за ее пределами.

- Планируете ли Вы возвращаться в Великобританию? – задал Журбин последний вопрос, когда список имен с указанием их примет был внесен в протокол.

- Зачем? Меня там убьют на месте. Нынешний министр Фадж не из тех, кто станет разбираться и вникать в подробности. Ну, а на Дамблдора тоже особой надежды нет, если честно. Был бы он заинтересован в моем освобождении, так давно бы уже добился суда. Видимо, я ему был выгоден на положении бесправного беглеца, которым можно вертеть, как ему будет угодно.

- С этим теперь будем разбираться мы, – подытожил Журбин, дав Сириусу подписать протокол допроса. – Что ж, мистер Блэк, спасибо за ответы, Ваши показания мы приобщим к делу. На сегодня все, мы Вас отпускаем под подписку о невыезде. Просим из города никуда не уезжать, если нам понадобится от Вас еще что-то, мы Вас вызовем.

- Я не в претензии, господа. Ради того, чтобы очистить свое имя…

- С точки зрения законодательства СССР, мистер Блэк, Вы кристально чисты. Судя по Вашим показаниям, и показаниям остальных фигурантов дела, которых нам удалось допросить, Ваши деяния не содержат состава преступления, а следовательно, Вы не подлежите уголовному преследованию и будете освобождены из-под стражи.

- Тогда для чего все это…

- Это, мистер Блэк, для того, чтобы установить, кто же на самом деле виноват в том, что потерпевший Поттер остался сиротой, а Вас незаконно лишили свободы. Так что не держите на нас обиды.

- Ничего страшного, господа, сам таким был. Знаю, в какое дерьмо иногда приходится залезать…

- Ну что ж, допрос окончен, – подытожил Шишкин, вставая со своего места. – Журбин, переведи мистеру Блэку, от лица Главного управления внутренних дел города Ленинграда приносим свои извинения за задержание.

- Мистер Блэк говорит, что не имеет к нам претензий, – перевел лейтенант ответ Сириуса.

- Хорошо, тогда оформляй гражданину подписку о невыезде, и чтоб он до нашего разрешения дальше Зеленогорска [22] никуда не уезжал. А вы, товарищи, когда Блэк пойдет домой, на сегодня все свободны, – на часах как раз было шесть вечера.

Сириусу вызвали такси, сообщив водителю адрес Моисея, и, когда «Волга» растаяла в потоке машин, ехавших в сторону Литейного моста, Журбина неожиданно ударила по плечу подкравшаяся сзади Тонкс.

- Мисс Тонкс? А Вы почему не поехали? – удивился лейтенант.

- Кажется, Вы мне что-то пообещали.

- Конечно, я это помню. Так Вы хотите непременно сегодня?

- Ясное дело, зачем время зря терять?

- Паша, о чем она там тебя уговаривает? – услышал их Любимов.

- Георгий Максимыч, она хочет, чтоб я ее на Рубинштейна [23] сводил.

- А, вот оно что. Ну, тогда веди, а то мы тут собрались пива попить, отметить завершение дела.

- До завершения еще далеко, Любимов, – одернул Шишкин. – Возможно, Блэка придется еще раз допрашивать. А еще добиться того, чтобы ему, как преследуемому у себя на родине, дали политическое убежище. Ты, Виригин, завтра этим займешься. А вы, Плахов и Рогов, думайте, о чем еще мы можем спросить всех потерпевших. Журбин, на тебе иностранная гостья, веди ее, куда она тебя там тащит, но чтоб завтра предъявил ее в целости и сохранности. Адрес родственников, куда везти, тебе известен.

- Постараюсь, Анатолий Палыч.

- Вот и постарайся. Все, на сегодня все свободны.

На том «убойный» отдел разбрелся кто куда. Любимов, Плахов, Рогов и Виригин направились в сторону ближайшей пивной, Шишкин поднялся к себе, собираться домой, а Журбин повел Тонкс в сторону трамвайной остановки – все же идти пешком от «Большого дома» [24] до улицы Рубинштейна было далековато.

Великобритания, особняк семьи Малфой, 6 мая 1996 года

- Сссеверуссс, ссс чшшшем пошшшаловал? – прошипело восседавшее на троне человекоподобное существо.